«Не понимаю, инквизиция найти меня желает или на тот свет отправить?»— Когда удушающий кашель возобновился, а на ладони появилась кровавая клякса, возник закономерный вопрос.
— Вот же упертые бараны попались. — Псих злится. По глазам вижу и по удушающей магии, которая заполнила практически всю стоянку. — Так больше продолжаться не может…
«И что это значит?»
Страха нет. Что бы там псих не придумал — все равно. Даже если на опыты отдаст — плевать.
«Хочу сдохнуть».— Закрываю глаза.
Боль настолько достала, что уже у самой желание возникает проткнуть себя чем-то острым.
Возможно, стоит попытаться хоть что-то узнать, спросить там. Но, во-первых, мне откровенно лень. Во-вторых, голоса нет. Я сейчас нема как рыба.
Жалкая. Отвратительно слабая. Ничего не меняется, даже в другом мире. Верно, ситуации зависят не от места действия, а напрямую от действующих лиц.
«А я как была тупицей, такой и осталась».
Самооценка летит ко всем чертям. На языке вертятся некультурные ругательства. Был бы голос, давно бы сказала пару крепких словечек из великого русского.
«Как фортуна меня не любила, так и не любит».
Интересно до безумия, чем я ей так не угодила! Эта жизнь — страшный кошмар. Или мне так показывают, что стоит ценить малое? Та-ам бытовые вещи, например!
Если это правда, то я точно-точно усвоила урок и больше не нужно давать мне кнут! Давайте пряник!
Ощущение, словно внутренние органы превратились в сплошную кашу. Не вдохнуть нормально, не пошевелиться.
— Эй, ты меня вообще слышишь, блаженная? — Голос непривычно взволнован. — Э-эй?
С трудом приоткрываю один глаз, сталкиваясь с багряной краснотой напротив.
— Стоило догадаться, что «перетяни канат» к такому приведет. — Просто ледяная ладонь ложится мне на лоб. — Прости, стоило раньше остановиться.
«Он извинился? Серьезно?»
Кажется, у меня из-за высокой температуры начался бред. Да. Самый настоящий и слишком реалистичный.
Но, с другой стороны, психу не за что извиняться. Каждое его вмешательство помогло мне. Я знаю это. Чувствую всем нутром. Если бы не он, вообще без сознания была бы или что похуже.
Альв, как привязанный, не отходит от меня ни на шаг с первого дня приступов. Сам выглядит теперь до чёртиков уставшим. Уверена, ещё пара таких дней — его самого откачивать придется. Если не околеет раньше. Все же стоит хороший такой минус, а на нем одна футболка. Даже смотреть — зубы сводит от холода.
«Надо вернуть куртку».
Да, понимаю, что без неё будет совсем плохо. Знобит же не по-детски. Но…
«Ему нужнее».— Вялыми движениями скидываю её с себя под удивленный взгляд. —«Ну, бери! Чего вылупился?!»
— О-о, блаженная, ты решила позаботиться обо мне? Как ми-ло. Прям до слез. — Ирония на иронии. Но куртку неуверенно поднял с земли и все же надел, предварительно отряхнув. — Спасибо.
Если бы могла, улыбнулась бы. У психа слишком растерянно-милый вид. Слишком…
«Отвратительно. Я не заботиться о нем должна, не умиляться, а конкретно убить».— Тяжело вздыхаю, расслабляясь и закрывая глаза. —«Какая я неправильная. И жизнь у меня неправильная!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Ненаглядная крыса вернулась через энное количество часов с мертвым собратом в зубах.
— А вот и мой обед, умничка. — Псих без какой-либо брезгливости проводит рукой по черной длинной шерсти, поглаживая, почесывая за ушком. — Поделюсь с тобой, не переживай. Заслужила!
От такого поворота событий забываю, как дышать. Шок. Культурный. Неподдельный.
«Они собрались есть эту мерзость???»
К горлу подошла тошнота. Вот-вот и все немногое в желудке выйдет наружу.
— Не белей, блаженная, и так на умертвие похожа, — едко, но беззлобно комментирует псих, не переставая улыбаться. — Должна была привыкнуть к такому! Чего затряслась?
Затряслась? Мало трупного запаха мне! Понимание, что будет употреблять в пищу псих — вот главная причина!
«Ему жить надоело? Крысы — разносчики заразы. Не думаю, что в этом мире не так же!»
Как жаль, голос не вернулся. Как бы не старалась, а из глотки вырывается лишь слабый, но резкий хрип. А я очень старалась!
«Если бы могла, сказала бы всё, что думаю о его вкусовых предпочтениях!»
— Крысояды вполне себе съедобные, пусть и не особо вкусные, — оправдывается он. Точно оправдывается! — Ты их тоже ела.
Убило. Наповал.
«Я его убью! Придушу собственными руками!»— Могла бы я сейчас встать, попробовала бы осуществить столь яркое яростное желание. К сожалению, пока не судьба…
Состояние немного улучшилось. Частота приступов за час заметно сократилась. А боль притупилась. Но подняться на ноги пока задача из ряда фантастики. Словно гемоглобин упал до критической отметки. Потому и окружающий мир имеет блеклый цвет да отвратительное свойство расплываться перед глазами.
— Кстати, ты не проголодалась? — Мой отрицательный хрип-мычание. — Странно.
Полностью согласна. Ела я последний раз как раз до начала нынешнего ада. Да что там ела, пила тогда же! По логике вещей, давно бы истощение заработала! Но нет, никакого дискомфорта, кроме неумолкающей боли.
«Аппетит пропал давно. В тот самый момент, когда даже запах мяса стал для меня невыносим».
Черт, кем я стала? Чем придется за это заплатить? Конкретная цена, какая она?
«Темная Магиня»,— так назвал меня тот странный старик. Правда, что он имел в виду?
Просто обозвал, дал кличку, как и псих? Или же назвал какой-нибудь подкласс темных колдунов-отступников? Как бы то ни было, а за черную магию — прямая дорога на тот свет, порталом через горящий костер!
«Подождите, а ведьм здесь инквизиция сжигает? А пытает?»
— Есть только вода, будешь? — вырывает из раздумий альв. Отрицательно качаю головой. — Так ведь нельзя, совсем ослабнешь.
Фыркаю под нос. Горделиво как-то. Вот ещё. Не забила последний гвоздь в крышку гроба неописуемая боль, не забьет и истощение.
— Завтра, если твое состояние улучшится, я отправлюсь тебе за провизией, хорошо? — миролюбиво спрашивает он, начав разделку туши.
