Страх буквально подбросил меня с кровати, и я молча пошла за хозяйкой. Сейчас я уже была рада что я в грязном платье и воняю.
Идя по коридорам, я увидела, что вчера не ошиблась. Коридоры были залиты кровью, она засохла и напоминала просто грязные пятна. Теперь было явно видно, что здесь был бой, кровавый…люди оставили страшные кровавые следы на стенах, они явно бились до последнего. Вчера я поскользнулась на не засохшей крови. Тошнота подкатывала к горлу, а сердце судорожно билось.
«Ну как? Свободы хотела…дура…убежала…любовницей быть не хотела. Хотелось большой и чистой любви … Вместо того, чтобы поговорить, объясниться, может попросить денег, сбежала в лес…ну как? нравится? Теперь будешь подстилкой для каких-то сумасшедших, в лучшем случае». Я разговаривала сама с собой, что б от страха не совершить еще какую ни будь глупость, например не попытаться сбежать.
«Если я выберусь от сюда, я найду Риера и попытаюсь поговорить…господи я обещаю, я обещаю тебе я буду делать то, что должна. Только помоги мне выбраться, я знаю ты дал мне второй шанс, пожалуйста не отбирай его».
Я помнила, как моя половина сказала, что я не умру досрочно. Значит они смогут меня насиловать день за днем, и держать в клетке, а я даже не смогу покончить жизнь самоубийством. Я видела пленных в клетках. Затравленные худые, в их глазах больше не было огня, не было жизни только пустота и страх хозяина. Меня прошибало холодным потом, от ужаса тряслись руки. Я понимала, что накручиваю себя, но ничего не могла поделать. Все в этом месте, залитом кровь и пропитанном страхом и смертью, навевало на меня ужас.
Хозяйка завела меня в странную закопчённую комнату.
— На — она протянула мне грязный кувшин — здесь масло, намажь волосы и вотри петел, измажь лицо и покрой волосы.
Она бросила мне лохмотья.
— И одень это.
— Это же практически тряпка.
— Поверь не стоит тебе здесь мелькать в волчьем платье, тут очень любят чистеньких волчьих подружек.
Я стала быстро переодеваться, одновременно мажа все доступные части тела. Я измазала маслом не только волосы, но и руки, ноги и все покрывала пеплом. Слава богу у меня был большой опыт по скрыванию своей внешности и это не заняло много времени.
— А если кто-то вспомнит меня? Волки при въезде видели меня с Роном.
— Ты была в черном плаще, волосы были закрыты, воняла лошадиным потом, надейся, что они приняли тебя за прислугу. В любом случае больше ничем тебе помочь я не могу. Одно могу сказать точно, мыть тебя никто здесь не будет… — она странно засмеялась — они не брезгливы, будут просто насиловать такую как есть по очереди. Так что красоту свою ты скрыла точно, а дальше, как повезет…
— А тебе? Тебе повезло?
Почему мне стало понятно, что эта странная женщина такая же заложница как я…я с ужасом представила, как ее сначала насиловали, а потом послали нас встречать…
— Мне-она засмеялась страшным смехом — мне да…мне повезло, но поверь, лучше б я сдохла.
Она повернулась и вышла из комнаты.
Я не знала куда идти в этом странном замке. Я не была пленницей, но и понимала, что мне не выбраться, иначе меня бы просто так не оставили разгуливать по замку. Везде царила грязь и запущенность. Скорее всего прислуги или не было или она не убирала. Пойдя на голоса, я увидела широкую кованую дверь, за которой слышались усталые женские голоса.
— Они хотят жаркое, притащили кабана. Освежевать бы надо.
— Я не умею, да и не вижу смысла им угождать. Мне кажется, они сырое с шкурой рвать будут.
— Не будем угождать, порвут. Ты же видишь они уже ничего не бояться, Альфа за захват приграничной крепости не пожалеет. Придет всех вырежет.
— Не понимаю зачем он это сделал…глупо ведь, против армии крепость не устоит. Да и люди не помогут, что они сделают, простив профессиональной армии волков. Наш Альфа сильный, он нас защитит.
— Главное дожить до их прихода, нас с тобой повезло что мы страшные, но кто знает может до того допьются, что и мы красавицами покажемся. Главное дожить…и пережить осаду, может эти тоже решат всех убить назло Альфе. Это все из-за хозяйки… проклятая она баба …не будет ей счастья. Придет Альфа сгноит. Говорят, она его брата в крепость заманила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что она могла сделать…не ее это выбор…не ее…
— Ну Альфа разбираться не будет, она предала своих…
— Не дай бог люди подоспеют, тогда осады не избежать, что Альфа против стен сделает…
— Наш Альфа умный, что ни будь да придумает…тем более здесь теперь его брат.
— Говорят с бабой приехал и от нее за версту его запахом несет. Неужто Рон женился…ох не повезло ей…если что ее первую в расход пустят…по кругу…
— А может раньше нас пустят по кругу чем ее. Она заложница, жена брата…а мы кто…за себя переживай. Ее никто не тронет.
После услышанного мне стало еще страшнее. Значит это правда замок захвачен людьми и волками, которым нечего терять. И моя судьба в этой ситуации не завидна. Если захотят мстить, то будет не важно, как я выгляжу и чем пахну.
Тяжелая энергетика павшего замка очень давила, закопченные стены, кровь на полу и стенах и общее запустение, слуги, вымотанные тяжелым трудом и насилием, ждущие осаду. Как все это отличалось от привычного мне мира. За несколько месяцев здесь я не смогла привыкнуть к такой жизни…к беззащитности, войне, голоду и постоянным схваткам — к миру, где побеждает лишь сильнейший. Я никогда не задумывалась как это жить в состоянии войны, мне казалось, что человеческое равнодушие — это страшно, нет — еще страшнее, когда, не боясь наказания люди начинают удовлетворять все свои тайные желания и пороки. Грабежи, убийства, изнасилования — в нормальном мире человек не способен совершить и сотой доли того ужаса, который совершит, чувствуя безнаказанность. Живя в спокойном мире, я часто, как и все ругала полицию, за бездействие, отсутствие результатов, коррупцию. Но даже в страшном сне не могла представить, что станет с миром если ее не будет, если мне некому будет позвонить, когда начнут ломится в мой дом и любая пьяная тварь размахивая трофейным оружием может совершить все что угодно. Там в зале замка собрались отбросы этого мира которые ничего не боятся, и нет никого, чтобы поставить их на место. После того как я спущусь в зал мне остается лишь молится, что б я не привлекла ничьего внимания, потому что не будет никого способного меня защитить. Я опять осталась полностью беззащитна перед этим миром, только теперь полностью по своей вине. Я как многие женщины 21 века решила высказать свое фе…, убежать, обидеться, только в этом мире это будет мне слишком дорого стоить. Я начала понимать женщин этого мира которые искали себе самого сильного защитника и держались за него на любых условиях пытаясь избежать насилия и голода.
Я закрыла глаза…странно мне казалось я слышу голос, этот голос успокаивал, он будто говорил, не бойся я иду…на душе становилось странным образом тепло и спокойно, надо лишь дождаться и все будет хорошо. Надо пережить, спрятаться и пережить.
Я задумалась и не услышала, как кто-то подошел сзади.
— Так… а ты кто такая? Новое мясцо….
— Я… — я растерялась и не знала, что сказать.
— Пошли к вожаку, раз пришла в замок, надо отрабатывать, мы тут никого кормить даром не будем — мужчина заржал грубым голосом, а я смогла обернуться. Передом мной стоял грязный и лохматый волк… на человека он был мало похож, наверно с трудом контролировал частичную трансформацию из-за опьянения. Одна только мысль, о том, что подобный ему будет меня лапать вызывала тошноту. Сейчас мне казалось голод лучше такого насилия…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну давай пошла…чего застыла…нравлюсь? Я тут всем нравлюсь, но не всех трахаю — и он опять начал грубо ржать. — думаю тебе не повезет.
Волк грубо поволок меня по коридору, я пыталась сопротивляться и упираться ногами, но это не помогало, и я практически бежал за ним. Хватка на руке была такой силы, что явно останутся синяки. Я уже на подходах к залу поняла куда меня ведут. Вдалеке раздавались звуки музыки, хохот, крики и звон посуды.
