— Разве он не сними?
— С ними, но он какой-то другой, не пьет, не участвует в оргиях, и они его побаиваться.
— Я пощажу его за одно то, что он спас тебя.
Я усмехнулась…да… мой волк полон самомнения. Улыбку сменила горечь…
— Пока он не в твоей власти, ты далеко и не понятно буду ли я жива к тому времени как ты доберёшься.
Он подошел и опустился на кровать, я почувствовала, что он обнимает меня.
— Я уже близко, я иду, я успею. — его шепот приносил облегчение, я верила ему. Такой как Риер если захочет может все.
— Я хочу приласкать тебя. Не сопротивляйся… в прошлый наш раз ты была в состоянии волчьего безумия и мало что помнишь, я напомню тебе главное…напомню почему ты должна вернуться ко мне… Я еще спрошу с тебя за твой побег, но сейчас я хочу, чтобы тебе было хорошо…
Он шептал пока его руки ползли вверх по коже моих бедер задирая тонкую белую сорочку. Риер приподнялся, его взгляд скользнул по коленям и останавливается между бедер. Он медленно вдохнул воздух, с приоткрытых губ сорвался мягкий стон.
Волк подвинулся ближе и склонился, зарываясь лицом между моих бедер.
— Что ты делаешь?
Его поведение шокировало, но не ужасало. Мы пристально смотрели друг другу в глаза, меня обдало жаром. Он был так близко, что я могла протянуть руку и коснуться его. Время остановилось.
— Я хочу доставить тебе удовольствие… хочу, что б ты знала, чего лишилась, сбежав от меня…
— Я… — я стеснялась своего обнаженного тела и особенно… ни один мужчина никогда не рассматривал меня там, я даже гинекологов выбирала исключительно женщин. Но сейчас мне очень хотелось узнать, что он сделает.
Мой рот открылся, но я ничего не могла произнести. Эти слова и возбуждали, и заставляла нервничать.
— Я никогда, то есть никто никогда… — Мне стало неловко, наверно не стоило говорить это вслух. — Ты не должен этого делать.
— Я хочу. — Он внезапно обхватил мои колени, притянул к краю подушек и заставил раздвинуть ноги.
Я не сопротивлялась, но тело напряглось. Он сильней прижался к лону, проводя языком по клитору, и я чувственно простонала, удовольствие достигло мозга. Ощущение были потрясающие, я выгнулась, приподнимаясь с матраса.
Он безжалостно облизывал меня языком и посасывал мой клитор. Казалось, прямо рычал и посылал вибрации, что заставляло меня выгибаться еще сильнее. Он не был нежным, еще шире раздвинул ноги и теснее прижался лицом к лону.
Это было настолько чувственно, что причиняло боль и в тоже же время я сгорала от стыда… я не могла остановиться, охваченная бешеной страстью. Он стал более агрессивно вылизывать меня, и из моего горла вырвался стон. Он вытворял такое своими губами и языком…что из ощущений осталась только всепоглощающая страсть, эти ощущения подавляли внутри меня все остальное, пока не осталось одно удовольствие.
Я так жестко кончила, что от силы оргазма мое тело затряслось. Его губы отстранились от клитора, мои вагинальные стенки начали сокращаться, и он неожиданно протолкнул язык мне в лоно. Я выкрикнула — нет, — частично от шока, частично от нахлынувших ощущений.
Он трахал меня своим языком, погружаясь глубже и глубже…рыча. Мне было все равно, какие звуки он издавал. Страх был последним чувством в этот момент, я перестала волноваться обо всем, кроме того, что заставляло меня дрожать от экстаза.
Он медленно убрал свой язык, и я открыла глаза, уставившись в потолок спальни замка. Я лежала полностью одетой на грязных простынях в комнате, где меня вчера оставил волк. Я кончила, во сне … да… о боже я представляла, что меня вылизывал Риер… черт это был сон…но такой что я была покрыта потом, а тело совершенно не желало просыпаться.
— Вставай, тебя уже ждут в зале на утренней уборке. И… не знаю, что тебе снилось, но ты так стонала, что тебе не стоит спать в общей комнате, мужики могут не сдержаться….
Глава 24
Господи, не знаю, что хуже постоянный страх или постоянная грязь. Казалось, я должна была привыкнуть к чувству постоянного страха и необходимости быть грязной, но не могу. Когда утром мне пришлось спуститься в зал в грязной и мятой одежде, в которой я спала и начать убирать грязный зал, я поняла это не конец. Вокруг валялись тела пьяных грязных вымазанных в своей и чужой сперме мужчин и женщин. Вид голых мужиков с обвисшими гениталиями внушал отвращение. Стояла жуткая вонь, а еще некоторые из этих животных просыпались и пытались изнасиловать некоторых из служанок прямо на этом грязном полу. Я помнила, что волк сказал не трогать меня, но вряд ли эти звери что-то соображали. Как они будут удерживать замок во время осады я не представляла, но и как дожить до этого тоже не знала. Вдруг кто-то схватил меня за подол и потянул на пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эй красавица, помоги мне, принеси воды.
Я судорожно дернулась и помчалась выполнять указание. Дрожащей рукой налила воды в бокал и повернулась к мужику.
Это оказалось мохнатое чудовище, притащившее меня вчера в зал. Голым он был еще более отвратителен чем одетым…настоящее животное.
— А это ты?… а ты не изменилась…он тебя наверно трахал не раздевая, лишь бы Рону отомстить… — раздался его смех больше похожий на лай.
Я опустила глаза, чтобы не смотреть на его тело.
— Он не любит Рона? За что?
— Твой муженек знатно прогулялся в этих краях…спроси у него, он перетрахал тут всех, и не все были с этим согласны. — он отхлебнул воды и закашлялся — он получал право первой ночи с любой девицей как брат Альфы и никто не имел права это оспорить.
— И что?
— Знаешь мы ведь не всегда были такими, когда-то я хотел найти себе пару и открыть таверну… к черту все. Твой Рон отобрал у него право первой ночи с Алексой. После ночи она понесла, но не разрешилась бременем и умерла…так что…зуб…за зуб… ты же ведь тоже можешь понести…вот будет подарок Рону — и он опять начал громко и мерзко смеяться.
Вот теперь я испугалась по настоящему, боже…мой единственный защитник мой настоящий враг.
Вместе с страхом пришли мысли о Риере…а он…он не просто пользовался правом первой ночи, это была привилегия, ему предлагали лучших. Во скольких он оставил свое семя…ведь у него есть дети, которых он даже наверно не замечает… кто я для него, кем стану в его жизни, нищая переселенка из другого мира. В ту же минуту я встряхнулась…зато я красива…красива как никто в этом мире и, если я хочу выжить я должна бороться. Я вернусь к нему и попробую договорится, никто так не возбуждал меня как он, он сила и власть этого мира. Бежать за море я всегда успею, я уже попыталась и оказалась во власти врагов, больше я бежать не буду, я буду бороться за свое счастье и мое место рядом с ним…а то что я смогу родить только дочь, ну что ж…я буду рада любому ребенку.
— Ладно не расслабляйся, только тебя трахает волк не дает тебе права отлынивать от работы. Вечером будут гости так что давай вперед, и что б зал сверкал чистотой иначе будешь ползать на коленях до вечера. А они у тебя и так наверно стерты — и опять этот отвратительный дикий ржач.
- Нет…все равно не понимаю, как он мог… точно на коленках сзади и не раздевая….
Я рванулась мыть пол больше не оглядываясь. Не знаю кто сказал правду мой нежданный спаситель или этот грязный волк. Ясно одно друзей в этом замке у меня нет. Можно попробовать освободить Рона, в конце концов вместе будет проще сбежать. Риер ведь может опоздать, или война идет далеко за границами замка и ему придётся пробиваться с боем. Надо хотя бы попытаться…набраться смелости и попытаться его вытащить.
Вечером воспользовавшись переполохом, связанным с гостями, я попыталась найти ту часть дома, в которой нас первоначально заперли с Роном. Лестницы были пусты, как и коридоры осталось только определить, где это было. Была ночь, и я была очень уставшей, практически ничего не помню. Я, наверное, несколько часов бродила по замку пока не обнаружила грязный и странно запущенный коридор, казалось в этой части замка давно никого не было, и лишь засохшая кровь на полу указывала что когда-то здесь был бой и были люди. Я шла по коридору и кажется вспоминала страшные очертания крови на стенах…да это здесь…А вот и массивная дверь с огромным замком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
