Я вновь просмотрела данные синхротестов Третьего Дитя. Помимо определения и повышения синхроуровня они позволяли получить более или менее четкое представление о психическом состоянии пилота. О его внутреннем мире. Так вот, психика Третьего была... несколько необычной. Хоть это и нельзя было назвать четким определением. Она не соответствовала самой себе. Разные участки диаграмм давали абсолютно разное представление о его личности. Они не являлись дополнением друг друга. И это не было раздвоением личности, как можно было подумать. К сожалению я не могла сказать больше. Слишком мало данных было для сравнения. Полноценный синхротест можно провести только с потенциальным пилотом, а Аянами Рей не была той, чей характер можно было принять за эталонный.
"Хотя в ближайший месяц-два к нам переведут из Германии Второе Дитя. Тогда можно будет провести более детальный анализ".
Из соображений безопасности прямой связи через сеть не было, а командующий никогда не согласится посылать курьера через пол-земного шара только для того, чтобы получить данные синхротестов. Оставалось только ждать.
Ждать и надеяться. Надеяться на то, что Третий не съедет с катушек окончательно. Надеяться на то, что Ева так и останется неразумной. Если же клон Лилит обретет разум... Последствия этого события предсказать было невозможно.
***
Кацураги Мисато.
Весь день слова Рицки не выходили у меня из головы. Разумные действия Евы. Поведение Синдзи. Влияние Синдзи и Евы друг на друга. И следующий с кем я собиралась поговорить на эту тему, был сам Икари Синдзи. Слишком уж часто Ева выходила из-под контроля. И слишком спокойно относился к этому ее пилот. Вполне возможно, что он знал больше, чем говорил. И сейчас, поднимаясь к себе домой, я была полна решимости выведать у своего соседа все то, что он, возможно, скрыл от других. Он слишком мало доверял другим людям. Было желание показать ему, что есть люди которым можно доверять.
Вот и моя квартира. Синдзи уже должен был вернуться из школы. Открываю дверь.
- Синдзи, я дома! Что у нас на ужин?
Из кухни высунулся Пен-Пен.
- Уарк! - указал плавником на дверь в комнату Синдзи.
- Он там? - я подошла к двери. На ней висел листок бумаги с небольшим текстом.
"Мисато, если вы слышите из-за двери странные звуки - не волнуйтесь, со мной все хорошо. Если вы их не слышите - тогда тем более не входите и не волнуйтесь. Утром выйду.
Ужин в холодильнике. Да, еще - не следует упоминать об этом в вашем отчете".
Последняя фраза немного выбила меня из колеи. Синдзи знал об отчете? Когда он узнал?
Я задумалась, вспоминая как изменялось его отношение ко мне на протяжении нашей совместной жизни. Странно, но никаких особых перемен я не вспомнила. Разве что со временем он стал чуть менее замкнут. Дома. В "NERV'е" он вел себя по-прежнему - был холоден и язвителен. Но ни разу он не дал понять, что знает об этой части моей работы.
Впрочем сейчас это не важно. Важно другое. Входить или нет?
"Если вы слышите из-за двери странные звуки".
Никаких звуков из-за двери не доносилось. Но почему не входить? Значит ли фраза о "странных звуках" то, что они доносились оттуда раньше? Или еще будут доноситься?
Я уже совсем решила открыть дверь, но тут в голову пришла еще одна мысль.
"Как отреагирует Синдзи?"
Я аккуратно постучала в дверь.
- Синдзи, что там у тебя? Все в порядке?
Молчание. Я начала волноваться.
- Синдзи, если ты не отзовешься, то я вхожу!
Молчание. Полная тишина.
"Он не отвечает, потому что не может. Скорее всего спит. Но почему тогда не входить?"
Я могла бы открыть дверь и войти, только ведь очень просто узнать заходил ли кто в комнату или нет. Достаточно просто закрепить какой-либо предмет между внутренней стороной двери и стеной. Например, приклеить бумажку. А затем посмотреть, не оторвана ли она с одной из сторон.
"Черт, я должна знать, что происходит с моим подчиненным!"
Я резко толкнула дверь в сторону. Раздалось шуршание разрываемой бумаги. Прямо перед моим носом на дверном косяке был прикреплен еще один лист бумаги. Еще одна записка.
Но не она привлекла мое внимание. Синдзи. Он лежал на своей кровати и преспокойно спал! Вот только рядом с кроватью на полу валялся его сотовый телефон и пустой стакан. На ковре и одеяле были большие пятна от пролитой воды.
Подойдя к Синдзи, я заметила, что на тумбочке рядом с его кроватью лежало несколько бумажек. И на них тоже были надписи.
"0", "+3", "+10", "+20", "после".
"И что это значит?"
Я с беспокойством глянула на спящего. Как и полагалось спящему - он спал. Дыхание было тихим и почти незаметным. Но он действительно просто спал.
"И стоило меня так пугать?"
Я вернулась к оставленной у двери записке. Оторвав ее от дверного косяка, я прочла следующее:
"Мисато-сан, вы перепутали двери. Это - не дверь холодильника. Здесь нет ни пива, ни еды. Впрочем, я так полагаю, что вы здесь не из-за этого. Тогда объясню еще раз - со мной все в порядке, даже если со стороны выглядит по-другому. И не вздумайте меня будить! Тогда мне точно будет плохо. Это было предупреждение. Надеюсь, что не запоздалое. Проснусь я сам. Утром. На этом все. До свидания. Закройте дверь с той стороны.
P.S. Мисато, я все же надеялся, что вы мне верите. Жаль, что ошибся".
Я молча сунула бумажку в карман. Подошла к кровати. Подняла с пола телефон и положила его на тумбочку. Забрала пустой стакан и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Сумеет ли он понять, что я сделала это не из-за недоверия к нему, а из-за беспокойства за него? Я на это надеялась.
***
Икари Синдзи.
В измученное сознание проник некий посторонний звук. Сначала я не обращал на него внимания, но он становился все сильнее и противнее.
"Аянами Рей?"
Звук не прекращался.
"Нет. Будильник".
Я приоткрыл один глаз. На прикроватной тумбочке лежал мой телефон и мерзко гудел. Секунд пять ушло на то, чтобы под эту мерзкую музыку проснуться окончательно.
Бросил взгляд в сторону двери - записки там не было. Значит Мисато все-таки заходила. Вопрос в том, когда она это сделала? Ответ я узнаю очень скоро.
Отключив будильник, я начал быстро одеваться. Потом направился в ванную - умываться. В зеркале меня ожидал первый сюрприз - мое отражение. Нет, оно выглядело, как обычно. Только слишком пристально меня разглядывало. И почему-то возникало ощущение, что зеркало - черное. Я посмотрел в него и ухмыльнулся. Мое отражение ухмыльнулось в ответ. Ничего нового. Скоро пройдет. Главное не вздрагивать, когда отражение в зеркале начинает с тобой говорить. Затем последовало быстрое приготовление завтрака - и можно идти будить Мисато.
Но вместо этого я сел за стол и обхватил голову руками. Не хотелось ничего делать. До поры сдерживаемые мысли вырвались наружу.
"Рей не человек".
"Я такая же тварь, как и три года назад. Ничуть не изменился".
Голову постепенно заполнял противный липкий страх. И на этот раз мне нечего было ему противопоставить. Я еще сильнее стиснул голову и сжал зубы. Вряд ли Мисато обрадуется, увидев безумного пилота, катающегося по полу.
А вслед за страхом пришли голоса. Их было множество. Они наперебой звучали в моей голове, разрывая ее на куски. Еще один взгляд внутрь себя не прошел бесследно.
"Вы все ненавидите меня!"
Обида. Детский голос, срывающийся на противный визг.
"Тебе ведь приятно чувствовать себя обиженным?!"
Ненависть. Могучий рев, раздающийся изнутри.
"Нет... Я не такой... Я никогда..."
Попытка защититься. Заглушить вопли в голове собственными мыслями.
"Вы все отталкиваете меня! Я вам не нужен! Я хочу, чтоб вы умерли! Я ненавижу вас!"
В детском визгливом голосе просыпается злоба. Бессильная.
"Я... Никого... Не ненавижу... Ненависть... Бесполезна... Вредна... Уйдите..."
Сквозь стиснутые зубы прорывается едва слышный стон. Раскалывается голова.
"Ты хочешь чтобы тебя любили? И при этом готов только ненавидеть? Ты - ничтожество!"
Глумливая насмешка. Что еще может вызвать такое существо, как я?
- Замолчите... - сдавленный, еле слышный стон. - Я не такой...
"Помогите мне! Я ведь умираю! Защитите меня!"
Отчаянный крик. Эгоистичный вопль того, кто всегда помогал только себе.
- Я... не прошу... Ничьей... Помощи... - еле слышный шепот, срывающийся с моих губ.
"Я никогда не попрошу о помощи".
Тихий рык загнанного зверя. Готового умереть, но не сдаться.
"Хочешь, чтобы тебя пожалели? Всем своим видом показываешь, как тебе плохо? Самый несчастный человек на свете!"
Отвращение в голосе переполняет меня. Отвращение к себе самому.
"Я никому не покажу, что мне плохо".
Спокойно произнесенная фраза. И кривая ухмылка на все лицо. Попробуй прочитай, что под ней.
