Парень ничего не ответил. Глаза его вдруг затуманились, и если бы Лелик снова не встряхнул его, он бы, очевидно, потерял сознание.
Командор приблизился к американцу вплотную, пристально посмотрел ему в лицо и отчеканил:
– Как тебя зовут?
– Морган, – хрипло ответил парень, затравленно глядя на Беглова воспаленными глазами.
– Что здесь произошло, Морган? Отвечай!
Парень снова «поплыл», но доктор сунул ему под нос пузырек с нашатырем, и американец, закашлявшись, прохрипел:
– Мы… брали пробы…
– Какие пробы?
– Колонковой буровой машиной…
Морган стал рассказывать – медленно, то и дело запинаясь, словно продвигался на ощупь по темному коридору. Из его сбивчивого рассказа стало понятно следующее.
Американцы начали работу по бурению дыры в шельфовом леднике, вырубая ледяные блоки, в которых сохранились остатки газа, который присутствовал в атмосфере земли тысячи лет назад. Однако пару дней назад, ковыряя буром лед, наткнулись на какие-то артефакты.
Остановившись на этом месте, Морган тяжело перевел дух.
– Что вы нашли? – быстро спросил его командор. – Что там было?
Парень открыл рот для ответа, но вдруг замер и прислушался. Глаза его выкатились из орбит, худое лицо вытянулось.
– Вы слышите? – взволнованно спросил он.
– Что? – Беглов прислушался и мотнул головой: – Я ничего не слышу.
Другие тоже замерли, прислушиваясь. Парень вдруг улыбнулся разбитыми губами и хрипло воскликнул:
– Он идет за нами! Неужели вы не слышите?
Ульяна напрягла слух. На какую-то долю секунды ей и впрямь показалось, что она что-то слышит. Сердце ее учащенно забилось, а желудок скрутило спазмом страха.
Морган вскинул голову и хрипло крикнул:
– Я здесь! И я готов!
А затем вдруг резко оттолкнул от себя Ветрова и ринулся вперед. Никто ничего не успел сообразить. Пробежав через лабораторию, американец пригнулся, как атакующий бык, и с размаху врезался головой в стену. В его безволосом черепе что-то отвратительно хрустнуло, и парень медленно сполз на пол, оставляя на стене кровавый след.
Ульяна, с гримасой ужаса на побелевшем лице, попятилась. Оператор Иван шатнулся в угол и склонился над полом, боясь не сдержать накатившую тошноту.
Первым в себя пришел доктор Кон. Он быстро прошел к американцу, присел рядом с ним и бегло осмотрел.
– Что там? – спросил командор Беглов, почему-то стоя на месте и не рискуя приближаться. – Он жив?
Медик качнул головой:
– Нет. Череп сломан и смещен от удара у основания шеи. – Доктор Кон поднялся на ноги, хрипло перевел дух и отчеканил безжизненным голосом: – Более экзотического самоубийства я в жизни не встречал.
Ульяна пошатнулась, но удержалась на ногах. «Это не сон, – подумала она. – И не кино. Это все по-настоящему». Однако в реальность происходящего по-прежнему не верилось. В жизни люди не разбивают себе головы о стены! Не складывают трупы коллег в холодильнике, вместе со свиными тушами и ощипанными индейками! Так бывает только в фильмах ужасов.
– Что будем делать, командор? – услышала Ульяна испуганный голос метеоролога.
Беглов осмотрел клепки, позвал механика:
– Леонид, сможешь ее открыть?
Лелик подошел к двери, внимательно осмотрел.
– Думаю, да. Нужно только инструменты найти.
Ветров кашлянул в конопатый кулак и неуверенно проговорил:
– Командор, мы не знаем, что за дверью. Может, будет разумнее вызвать спасательную команду?
– Вызовем, когда вернемся на станцию, – небрежно отозвался Беглов.
– Но, может быть, вскрывать дверь опасно, – снова возразил Ветров. – Если мы уедем прямо сейчас…
– И все же мы откроем эту чертову дверь, – холодно проговорил командор. Бросил на Ветрова острый взгляд и осведомился: – Ты меня понял?
Метеоролог отвел глаза.
– Да, командор, – тихо ответил он. – Я понял вас.
5
Чтобы выбить заклепки, механику понадобилось почти полчаса. Чертыхаясь и матерясь, Лелик усердно скрежетал своими инструментами по металлической поверхности панели. И, в конце концов, все заклепки были удалены.
– Отойди, – коротко бросил Беглов и распорядился: – На всякий случай – все отойдите подальше!
Командор подождал, пока все выполнят его приказ, и лишь затем распахнул железную дверь. В лицо ему пахнуло холодом.
– Похоже, здесь еще один холодильник, – сказал он. – Но уж точно не для еды.
Несколько секунд Беглов стоял перед дверью, оглядывая маленькую комнатку с металлическими, покрытыми белой изморозью стеллажами.
– Что там? – нетерпеливо спросил Лелик. – Командор, нам уже можно посмотреть?
– Да, – глухо отозвался Беглов.
Ульяна подошла к двери на негнущихся ногах. Удивляясь собственной выдержке, она тихим голосом отдала оператору Ивану несколько коротких распоряжений. Тот кивнул и продолжил съемку.
На железном столе были разложены вещи. Связка потемневших от времени амулетов, истлевшая меховая одежда. Тут же, завернутый в тряпицу, лежал охранный идол, вырезанный из мореного моржового клыка.
Беглов приподнял какую-то темную вещицу, осмотрел ее и сказал:
– Меховой кухлянке лет сто. Похоже, наши американские друзья вытопили весь этот «секонд-хенд» изо льда.
Отложив тряпку, командор шагнул к груде вещей, прикрытых полиэтиленом, ухватил его за край и стянул. Ульяна увидела деревянные полугнилые доски и заплесневелые обрывки кожи.
– Снимай, Медвед! – шепнула она оператору. Затем повернулась к Беглову и спросила: – Что это за доски, Игорь Валерьянович?
– Остатки старинных нарт, – ответил командор, разглядывая находку.
– Нарты – это сани?
– Да.
– Командор! – позвал доктор Кон.
Ульяна и командор обернулись на голос и увидели, что медик держит в руках полусгнившую доску. Беглов взглянул на доску, и брови его приподнялись от удивления.
– «Святой Николай», – прочел он полустертую надпись. – Похоже, доска с борта какой-то шхуны или барки.
– Верно, – согласился доктор Кон. – В начале двадцатого века тут работали несколько полярных экспедиций.
– Здесь какая-то тетрадь, – сказал Лелик, открыв пластиковый прямоугольный контейнер. – То ли журнал, то ли бортовой дневник.
Ульяна махнула Ивану, и тот направил объектив видеокамеры на контейнер.
– Леонид, можно мне взглянуть на дневник? – попросила Ульяна.
– Пожалуйста, – пожал плечами механик и передал контейнер Ульяне.
Пока мужчины осматривали вещи, лежащие на полу и на столе, Ульяна потрогала пальцами черный кожаный переплет тетради, покрытой слоем льда. Покосилась на командора, а потом подала знак Ивану и осторожно приподняла обложку, прихватив пару страниц. Замороженные листки были твердыми, как жесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
