ли себя, то ли ее убеждала, что так лучше. А то она из огня да в полымя. От одного мужчины – к другому. Это не дело и так не годится.
– Ну и зря! – безапелляционно заявила младшая сестра. – Судя по твоим рассказам, тебе такого мужика вовек больше не найти.
– Мил, ну что ты, в самом деле! Мне не нужны сейчас отношения, мне нужно время для себя.
– Это не повод не спать с тем, кто нравится!
– Да что ты меня все к нему в постель отправляешь? И вообще, может, после этого я в нем разочаруюсь, – но едва Зоряна произнесла это, как тут же решила, что ошибается.
– Трижды ха! Дело, конечно, твое, но я против того, чтобы ты читала скучные книжки и лежала целыми днями в гордом одиночестве на пляжу, – примирительно добавила Мила.
– Не волнуйся, со мной все хорошо, – Зоряна вздохнула и отодвинула от себя бокал из-под допитого коктейля.
– Вот и хорошо. Развлекайся. Люблю, целую!
Зоряна поднялась и пошла пройтись по территории. Ходить особо тут было некуда, но на свежем воздухе ей всегда лучше думалось. «Почему он не сказал, что мы завтра увидимся? Почему не пригласил никуда? Да хоть на обед? Он обиделся?» И через несколько шагов: «Что значит “обиделся”? Нам по пять лет, что ли?» И спустя еще несколько клумб: «Нет, дорогая, ты же сама говорила, что никто тебе тут не нужен. Что будешь отдыхать и заниматься собой. А сама даже на спа ни разу не сходила!»
«Но он такой потрясающий! Мы бы ни за что не встретились в реальной жизни! Почему не поддаться искушению?»
«Потому что новый мужчина – не выход из положения. Потому что ты знаешь, что курортные романы и связи на одну ночь – не для тебя, а на что-то серьезное у тебя нет сил, – голос разума был неумолим. И авантюристка внутри Зоряны сдалась на его волю. – Решено, завтра иду в спа, читаю книгу и ни о чем не думаю».
И все же она была несказанно разочарована, когда Никлас не нашел ее утром на пляже. Зоряна зашла в одно из кафе, где они обедали, но и там его не было. Пляж потерял все свое очарование, в книжке она не прочитала и двух страниц, а только все озиралась, надеясь увидеть высокую фигуру и улыбающееся лицо с ямочкой на левой щеке. Даже поход на массаж не принес ей удовлетворения, хотя после она твердо решила, что с мужчинами в ее жизни покончено на ближайший год.
Когда Зоряна поднималась вечером к себе из ресторана, ее окликнула портье.
– Заходил ваш друг и просил передать это, – девушка с улыбкой протягивала записку.
Сердце подскочило к горлу и застряло там комком.
– Спасибо, – Зоряна взяла записку нетвердой рукой. Она поспешила к себе в номер по лестнице так стремительно, что когда добежала до двери и закрыла ее за собой, то не могла отдышаться, а буквы из записки так и прыгали у нее перед глазами.
«Зоряна,
Очень жаль, что я не застал тебя. Но надеюсь, что ты составишь мне компанию завтра. Заеду за тобой в 9 утра.
Никлас».
Зоряна прижала к груди записку и закрыла глаза. Она нужна ему, нравится ему, он хочет проводить с ней время. Тут же были позабыты все обещания самой себе отдыхать и наслаждаться одиночеством. С легким сердцем и верой в лучшее, Зоряна улеглась спать, когда еще не было и девяти вечера.
***
В тот день, когда они ездили на мыс Греко, а потом Зоряна отказалась идти с ним на ужин, Никлас испытал внезапное острове разочарование. Но гордость и самолюбие не дали показать этого. Приходилось признавать, он не привык к поражениям на любовном фронте. Если женщина ему нравилась, он ее добивался. Впрочем, они сами как-то легко сдавались, ему даже не приходилось прилагать усилия. И он никогда и никому не обещал серьезных отношений. Это всех устраивало. Тех, кого не устраивало, он оставлял сразу. А потом научился их вычислять и сразу не тратить время, заранее предвидя неприятности.
Иногда его начинала мучить мама, мечтавшая о внуках (отец обычно на это возмущенно закатывал глаза и говорил что-то «Это так по-русски!»). Но Никлас находил поддержку в лице Берга-старшего, который считал, что сыну пока рано обзаводиться семьей, а надо сосредоточиться ведении фирмы. Жена и дети могут подождать еще пару лет. На что Маргарита всегда возмущенно напоминала, что они поженились еще на студенческой скамье. «Тогда было другое время», – говорил Петтер. Никлас смеялся над ними и отмахивался.
Он шел по жизни счастливчиком. Из сына простого рабочего стать сыном владельца собственного дела да еще и за границей, в Швеции, не самой дешевой стране. Привлекательная внешность и хорошая должность делали его лакомым кусочком для многих женщин в России и за ее пределами. Но он не позволял, ни разу не позволял ни одной из своих пассий надеяться на что-то, так же как не разрешал и себе чувствовать нечто большее, нежели просто симпатия и влечение – эмоции, которые легко можно заглушить и отбросить.
Но надо же как повернулась судьба, кажется, он встретил ту, что могла что-то поменять в его привычном укладе. Никлас пока не отдавал себе в этом отчета, лишь смутно чувствовал, что Зоряна не такая, как другие. Что он, сам того не ведая, заплыл в опасные воды. И чем больше он плавал, тем меньше его волновало, насколько это может быть безрассудно. Никлас уже несколько раз ловил себя на мысли о том, как они с Зоряной увидятся в Москве. Она покажет ему все самое красивое, что есть в столице, он будет водить ее в рестораны и театр. «Сколько раз я бываю в России? Раз десять-двенадцать в год. Не меньше чем по неделе. Этого же достаточно, чтобы поддерживать отношения?» Потом он злился сам на себя: «Да какие отношения, ты, псих? Это даже романом нельзя назвать». «Но ведь дружат же люди со всех уголков света. Мы тоже можем быть друзьями. Да, точно, будем дружески встречаться и общаться, когда я буду прилетать в командировки. Я же вижусь иногда со своим школьным другом из России?»
Никлас часто вспоминал Зоряну на берегу Губернаторского пляжа. Когда она стояла с распущенными влажными после моря волосами в своей зеленой юбке, босая, и смотрела на заходящее солнце. Стойкая ассоциация с Ассоль не давала Никласу покоя. Он поглядывал на фото, которое сделал в тот момент, но оно не отражало всей красоты мгновения.
В любом случае, когда она отказалась пойти с ним ужинать, в нем взыграло упрямство и уязвленная гордость: его отвергли! В тот же вечер в баре он познакомился с миниатюрной брюнеткой лишь для того, чтобы напомнить себе, кто он такой. Но когда та начала откровенно вешаться на него, ему стало противно, и он быстро ретировался.
«Ты попал и пропал, друг», – сказал ему Элоф, когда Никлас рассказал ему о происходящем.
На следующий день Никлас не пошел на пляж, оставшись возле бассейна, из упрямства и желания наказать Зоряну. Но к обеду так сам извелся, что решил заглянуть к ней в отель вечером и пригласить на ужин. Если и в этот раз откажет, то ну ее, эту загадочную Ассоль. Сердце можно обратно захлопнуть и жить как
