поглаживая грудные мышцы, бедра, ягодицы. Ей нравилось их осматривать, как лошадей. Подошла к первому, содрала с него набедренную повязку, посмотрела вниз на скукоженый член, потом посмотрела в глаза и усмехнулась. Отошла назад.
– Снимаем ваши сраные юбки и начинаем дрочить. Победит тот, у кого самый большой член и самый длинный язык. Вперед, малыши. А чтоб вам легче работалось, мамочка покажет вам конфетку. Приступаем на раз-два-три. Раз…два…три…
Она уселась на принесенный стул и, покручивая в руках бокал с вином, наблюдала за своими новыми игрушками. Расстегнув платье, выпростав грудь с почти черными сосками и раздвинув ноги, демонстрируя им промежность без нижнего белья.
С удовлетворением смотрела, как они пыхтят и дергают рукой вперед-назад. Так усиленно, так рвано, так усердно. Как бы она хотела, чтобы там, на их месте стоял Хан и точно так же дергал рукой, глядя на нее, но он скорее перегрыз бы себе вены или загрыз бы ее саму.
У одного вообще не встал, и она махнула рукой, чтоб его увели. Потом подошла к двум оставшимся и взялась за достоинства их обоих. Провела рукой, всматриваясь в их лица.
– Недурно. Вытащите языки.
Они подчинились, и она расхохоталась, презрительно и раскатисто. Их покорность ее злила и одновременно возбуждала. Потрепала их за высунутые языки.
– Заберу обоих. Стали на четвереньки. Оба.
Щелкнула хлыстом, и мужчины беспрекословно опустились на землю. На них надели ошейники и вручили поводки Албасте.
– А теперь пойдем соревноваться, мальчики. Сегодня вечером из вас будет выбран только один.
Она хотела сказать – выживет, но не стала. Зачем пугать мальчиков заранее.
* * *
– У нас большие проблемы, Хан. Нам отказали в закупке товара. Все наши партнеры из Европы дали отказ, и это при том, что мы снизили цену на пятнадцать процентов. Это немыслимые убытки.
Тамерлан нервно постучал пальцами по столешнице и посмотрел на других членов совета директоров, один из которых не кто иной как Батыр Дугур-Намаев.
– Продайте товар на Востоке или у нас.
– Жесткая конкуренция, эксклюзивность не дадут этого сделать. У всех свои поставщики.
Батыр молчит, только бороду гладит. Потом смотрит на Тамерлана и на остальных.
– Сбрасывайте еще цену. Возьмут.
– Не возьмут. Тут дело не в том, что им дорого. Там круговая порука. Кто-то испортил нам продажи. Конкретно подосрал сделки.
– И я знаю, кто это…
Процедил Хан, сжимая руки в кулаки.
– Сукин сын нарушил договор и давит на нас специально, чтобы мы отдали товар ему, а он пересбыл его по полной цене. Но этого не будет.
– Сансар готов купить десять процентов акций, стать совладельцем, и тогда все пути продаж будут открыты.
Хан вскочил со своего места и угрожающе ударил по столу обеими кулаками.
– Этому никогда не бывать. Сансар не получит и одного процента, и полпроцента. Он никогда не будет владеть нашими акциями. И ты, Бугур, чтоб больше не выдвигал таких дурацких предложений.
Двоюродный брат Батыра поморщился от тона своего племянника и ничего не ответил, зато в разговор вмешался его зять Ардо. Оба прилетели из Франции принять участие в экстренном заседании.
– Сансар серьёзный и влиятельный человек и мог бы вывести нас из кризиса.
– Сансар конкурент и был бы не против нас поглотить, но вначале перекрыть кислород и вынудить продать ему акции. Так вот я лично вырежу сердце тому, кто это сделает. И свои выгодные сделки будете совершать на том свете!
Рыкнул, и все притихли.
– Пока что империя Дугур-Намаевых не склонила колени ни перед кем. И если нас пытаются сломать хитростью, мы должны сделать ответный ход.
– Какой ход, если Бордж продает золото по низким ценам и держит рынок. Для нас такое падение цен будет означать крах после того, как у нас встали две шахты.
– Мы должны возобновить работу шахты номер двадцать три. Это была наша основная добыча…а шахта стоит вот уже более двух лет. Мы ее не продаем и не запускаем производство.
– Эта шахта у нас теперь мемориал. – пошутил Ардо, и его мгновенно сгребли за шиворот и перетянули через стол. Когда взгляд Хана встретился с вытаращенными глазами шутника, тот весь скукожился и вжал голову в плечи.
– Я устрою тебе мемориал прямо здесь под этим столом! Сейчас! Если не заткнешь свою гнилую пасть!
– Я же пошутил!
– Шути дома со своей мамой и шлюхой женой! Мемориал ее голодной пи*де давно надо было поставить в вашей спальне!
Отшвырнул Ардо с такой силой, что тот влетел в противоположную стену. Потом взялся за переносицу и какое-то время стоял молча. Поднял голову и хрипло сказал:
– Завтра начнем работы по реконструкции шахты номер двадцать три. Ты, Мерген, займись этим. Чтобы шахта заработала в кратчайшие сроки.
– Понял!
– Ты, Бугур, пробей своих партнеров во Франции, кто да готов купить товар пусть и небольшим оптом. Золото надо сбыть.
– Пробью, Хан. Только если там сговор с Сансаром, мало кого можно будет найти.
– Значит, пойдем на сделку с арабами. Что у нас там слышно?
– Там свой рынок, и на него не так просто пробиться, но попробовать стоит. Особенно если цены будут ниже отечественного производителя.
– Вот и займись этим.
Смс пришла неожиданно на его личный сотовый, и он вначале проигнорировал ее, но потом все же перевернул смартфон экраном вверх и тут же схватил его и поднес к глазам:
«Ты хотел найти свою дочь? Так вот она там, где ты потерял свою жену…может быть, успеешь, и она еще будет жива. Поторопись, Хан! Счет идет на минуты!»
Перепрыгнул через стол, выбил ногой дверь и бросился по коридору к лестнице, перепрыгивая через пролеты вниз, к машине, оттолкнув водителя, сел сам за руль и сорвался с места.
Машину гнал изо всех сил на полной скорости. У самого сердце бьется в горле, в висках. Он же уже нашел ее след. Он же уже получил сведения, что она выехала в Монголию, и послал своих людей следом за ней. Что и где они упустили? Или девчонку кто-то перехватил и похитил.
Все это время он надеялся, что она сбежала. Своенравная, дерзкая девчонка просто удрала из дома. Это так было бы на нее похоже. Он даже был готов поверить в то, что она бросила своих братьев…хотя интуиция орала, что быть такого не может.
Набрал своего человека, который руководит операцией по поиску дочери и отправился на поиски в Монголию.
– Что там у тебя?
– Ее засекли на камерах вокзала. Не одну. В сопровождении какой-то женщины.
– Уверен, что это она?
– Нет.
