Эмбер хмурит брови. — Ммм, ммм, ммм, ммм, ммм. — Она бьет меня ногой, глаза сужены.
— Нет? Хорошо, детка. Туалет? Думаю, мне следовало спросить об этом, прежде чем заклеивать тебя. Нет? Хорошо. Оглянуться не успеешь, как я вернусь.
Я откидываю ее голову в сторону и покусываю ее шею. — Пожалуйста, не изнуряй себя борьбой со скотчем.
Еще один яростный крик, и я не могу остановить себя, наклоняюсь, чтобы поцеловать ее губы через скотч. Она пытается ударить меня головой.
Усмехаясь, я отступаю назад и смотрю на нее сверху вниз. Ее грудь вздымается, а на щеках румянец. Чертовски великолепна. — Тебе идет такой вид, — говорю я и вижу, как в ее глазах снова вспыхивают гнев и разочарование.
Она замирает и смотрит на меня. — Ук. Оо. — Она четко произносит каждое слово, насколько это возможно за скотчем.
— Вот моя хорошая плохая девочка.
~.~
Эмбер
Для протокола: я собираюсь купить самый большой орехокол из всех существующих. Посмотрим, как Гаррету Макпридуркуволку понравится, если его свяжут и пристроют эту штуку ему между ног.
Сначала я должна выбраться отсюда.
Я в тысячный раз дергаю скотч, но тот не поддается.
Входная дверь с грохотом распахивается. Я сажусь прямее, готовая провести еще один раунд с оборотнем. Но когда Гаррет входит, опустив голову, ссутулив плечи, с морщинками беспокойства на лбу, раздражение покидает меня. Мне не нужно видение, чтобы понять, что он ничего не нашел.
Он без рубашки. На его рельефных грудных мышцах имеется небольшая поросль каштановых завитков, которая дорожкой спускается от накаченного пресса и узкой талии. Как только он взглянул на меня, сразу же появляется выпуклость на его джинсах. Я заметила его возбуждение, когда он связывал меня, и из-за того что сама безумно возбудилась, меня это бесит еще сильнее.
Я издаю вопросительный звук и приподнимаю брови.
— Ничего. — Он качает головой. — От нее не осталось и следа. Мы все трое перекинулись в волков, но я не смог уловить ее запаха. Вероятно, его смыло океаном.
Я издаю очередной утешительный звук. Гарет выглядит таким подавленным.
Он срывает скотч с моего рта, и боль помогает мне вспомнить свою ярость.
— Ой.
— Прости. — Он убирает ленту с моей груди и запястий голыми руками, словно папиросную бумагу.
— Мне нужно кое-что сказать тебе, приятель.
— Не сомневаюсь, вам есть, что сказать, адвокат. — Он выглядит усталым, но довольным, складывает руки на груди, подражая мне. По какой-то причине это выводит меня из себя.
— Забавно. Ты ведешь себя так, будто уважаешь меня. Потому что, насколько я помню, когда уважаешь женщину, то не похищаешь ее и не везешь через границу в Мексику. — Я передаю власть в руки адвоката Эмбер так как едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, как сумасшедшая. — Ты же понимаешь, что это худшее второе свидание в истории свиданий. И это о чем-то говорит, потому что первое было невероятно, просто эпически плохим. И… почему ты так ухмыляешься?
— Мой волк думает, что ты очаровательна, когда злишься. Но будь осторожна, маленькая законница. Я сейчас по-настоящему взбешен. И точно знаю, что заставило бы меня почувствовать себя лучше.
— Что именно?
— Например, перекинуть тебя через плечо, отнести на кровать и трахнуть шестью способами до воскресенья.
— Уже почти воскресенье, — голос у меня звучит сдавленно. Либидо возрастает.
— Неа. — Ухмылка Гаррета становится свирепой. — Не до этого воскресенья. До следующего. Неделя секса. — Он наклоняется вперед. — Как тебе такое завершение нашего второго свидания?
— Это не свидание.
— Знаю. Ты уже говорила. Тебе нравится проводить со мной время, адвокат?
— Что? Я не… — Щеки у меня пылают. Черт бы побрал мое либидо за то, что оно выбрало этот момент для перегрузки.
Гаррет подошел достаточно близко, и я всем существом ощутила его усмешку. — Я обещаю, что наше третье свидание будет эпически лучше.
— Послушай. — Я поднимаю руку, желая оставить между нами пространство. Рукой упираюсь в его твердую грудь, что ничуть не помогает мне сосредоточиться. — Твоя сестра пропала. Мы должны ее найти.
Мое напоминание высасывает энергию из комнаты. Проклятье. Вот тебе и награда. Надо было позволить ему подержать меня связанной подольше.
— Да, — вздыхает Гаррет и опускается на пол. Он выглядит на тысячу лет старше. — Ты видела ее в окружении людей, так что она не утонула. И не заблудилась. Ее нет уже двенадцать часов. Ни один человек не смог бы взять ее — она бы вырвала им горло. Значит, это могли быть другие оборотни.
— Хорошо. Ты привел меня сюда, чтобы помочь. Чем я могу помочь?
Он запускает пальцы в свои светлые волосы. — Серьезно?
Я киваю. Мне не нравится быть сумасшедшей Эмбер, боюсь стать ею, но я никогда не была из тех, кто отказывает в помощи нуждающимся. Если Гарет считает, что я могу помочь, то должна попытаться. Даже если он технически похитил меня и связал скотчем.
— Дело вот в чем. Мы подошли к тому моменту, когда я должен позвать отца. Но если он приедет сюда, то приведет сотню вооруженных волков и разорвет этот город на части, не задавая вопросов. Если бы ты смогла получить хоть какую-то информацию до того, как я вызову его, это могло бы уберечь волков, в частности Седону, от неприятностей.
— Но я не знаю, как вызвать видения. Они просто приходят.
Он берет мою руку и проводит большим пальцем по ее тыльной стороне. — Может, просто попробуешь?
— Хорошо, — шепчу я.
Черт. Я так не готова принять эту сторону себя. Особенно в окружении этих людей — волков, — которых я почти не знаю.
Вот только Гаррет не выглядит чужаком. Совсем нет. И он не заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей. Может быть, я смогу это сделать.
Я могу хотя бы попытаться.
~.~
Гаррет
— Итак, как ты думаешь, кто похитил Седону? — спрашивает Джаред, когда мы сидим за столом и едим рыбные тако, которые они с Треем купили. Уже поздно, но никто не может уснуть. — Ты видела, как они выглядели в твоем видении?
Эмбер качает головой. Она прислонилась к кухонной стойке, ела стоя. Все еще сохраняя дистанцию между нами. Неплохая идея, но я хочу притянуть ее к себе на колени и кормить ее с рук.
— Это были волки? — Трей поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее.
Она хмурится. — Нет, это были мужчины… — Она замолкает. — А как я узнаю? Есть какой-нибудь отличительный знак?
— Их глаза. Они меняли цвет или светились?
Нахмурившись, она покачала головой. — Не помню.
— Можешь снова повторить видение?
— Это не фильм, который я беру напрокат. Они просто приходят ко мне.
— Ты их совсем не контролируешь?
Я хмуро смотрю на Трея, чтобы он замолчал.
— Нет, — огрызается она. — Они так не работают.
— Ну, это паршиво, — бормочет Трей.
Я рычу, и он меняет выражение лица на более дружелюбное.
— Слушай, я стараюсь. — Эмбер откладывает еду и поворачивается к раковине. Она моет руки около минуты, затем берет бумажное полотенце и начинает протирать стол.
— Эй. — Я встаю со стула и подхожу к ней. Не хочу давить на нее, но она все равно роняет бумажное полотенце и отступает назад. — Мы пытаемся разобраться в экстрасенсорных штучках.
Она вздрагивает при слове «экстрасенсорные». — Ты не понимаешь. Я всю жизнь подавляла эти видения.
— Поэтому у тебя болит голова?
Она пожимает плечами.
— А ты не пробовала просто позволить им возникнуть?
— Я не могу.
Я наклоняю голову набок.
— Я никогда не пробовала, — поправляет она. — Я боюсь, что они завладеют моей жизнью.
— Хорошо. Можно я попробую что-нибудь сделать?
— Что, например? — Она настороженно наблюдает за мной. Раньше она доверяла мне, вопреки своему здравому смыслу. Но я разрушил это доверие. Эта дистанция между нами? По моей вине.
— Я собираюсь прикоснуться к тебе, — бормочу я.
