Юбер устроил, чтобы дочь доктора Хие пригласили на вечер. Он отнюдь не считал свои брачные планы помехой в том, чтобы приударить за Эдме. Когда какая-нибудь девушка ему нравилась, Юбер привык доводить это до ее сведения…
Со своей стороны Эдме обдумывала приглашение, полученное накануне. «Танцевальная вечеринка…» Ее заворожили эти два слова. Когда она заговорила об этом с отцом, доктор сначала слышать ничего не хотел, потом, как всегда, дал себя убедить. Он заявил: «Мне жаль лишать вас редких удовольствий. Но вы должны понять, что в нынешних обстоятельствах вечерний выход и позднее возвращение — крайняя неосторожность. Так что я схожу в управу и попрошу судебного следователя, чтобы этой ночью особенно усилили охрану в деревне и, главное, на подступах к дому Прего…» Эдме улыбнулась: «Хорошо, папа. Ничего не бойтесь — за мной заедут и привезут обратно на машине. Многие приедут на машинах из Брюсселя и Брюгге. Фары так осветят улицы, что таинственному убийце придется забиться в какой-нибудь угол на всю ночь». Доктор покачал головой: «Надеюсь, дочка, но… не верю».
Большая часть присутствующих перекрестилась: кюре Рокюс, восславив дрожащим голосом Авеля и прокляв Каина, сошел с кафедры. Когда несколько мгновений спустя священник проходил с подносом в руках между прихожан, многие, в том числе Себ Сорож, обратили внимание, что пот струится по его лбу.
«Бедняга! — подумал инспектор. — Сознание, что в его стаде завелась паршивая овца, отняло у него, должно быть, желание есть и пить…»
По окончании мессы Себ первым вышел из церкви. Ему не терпелось закурить трубку. Что он и сделал, наблюдая, как через распахнутые двери вытекает торопливый поток верующих.
Образно говоря, Себ открыл глаза и уши. Он задумчиво переходил от группы к группе, схватывая на ходу обрывки фраз, имена, иногда просто слово. Даже этого ему хватало. Сейчас он не желал ничего другого, кроме того, как слушать разговоры жителей деревни между собой, узнавать их мнение о таком-то или такой-то, ухватить сплетню или интригу… В подобном деле, когда следовало обнаружить преступника среди пяти тысяч душ, ничто не могло оставить его безразличным. Задержавшись на минутку рядом с группой кумушек, он узнал, что старая Эстелль, служанка кюре, шокирована своим соседством в церкви с Жюли Лабар, этой «ничтожной женщиной»; даже такой пустяк мог получить значение в свое время.
— Ну что? — встретил Анон Себа в кабинете мэра. — Что вы, дорогой мой, думаете обо «всей Сент-Круа»?
— Допустим, ничего… пока что.
Эрали скорчил гримасу:
— Может быть, вы все же нам скажете, стоило ли слушать эту пресловутую проповедь?
— Не знаю. Я не слушал.
Отвечая, инспектор присел на край стола судебного следователя:
— Я смотрел по сторонам, вот и все. Потом я прислушался к сплетням, а также набросал несколько имен на клочке бумаги… Вперемешку… Так просто… Возможно, среди них есть имя убийцы… А может, и нет…
— Что за имена? — поинтересовался Анон.
— О! Имена всех, кого я узнал в церкви… Я их подозреваю всех, не имея оснований подозревать одного или двоих…
— Кстати! — заметил заместитель королевского прокурора. — Нам тут нанесли два визита.
— Да! Кто?
— Для начала, недавно прибыли инспекторы Кардо и Анри. Они приехали оба, так как в Брюсселе здорово обеспокоены. Поэтому…
— А второй визит? — оборвал Себ.
— Его нанес доктор Хие. Кажется, некая госпожа Прего организует небольшую дружескую вечеринку этой ночью. Дочь доктора в числе приглашенных, и отец за нее беспокоится. Вот и пришел попросить нас обеспечить наблюдение за домом сей дамы… Я заверил его, что все необходимое будет сделано, и, пока инспектор Кардо отправился побродить вокруг лавки Виерса (не знаю, в поисках каких улик), я послал инспектора Анри к госпоже Прего объяснить, какую опасность представляет ночное празднество в настоящих условиях и попытаться убедить ее отменить приглашения… Сомневаюсь, — добавил заместитель королевского прокурора, пожимая плечами, — чтобы этот визит что-нибудь дал. Боюсь, праздник состоится нынче ночью, и…
— Что вы хотите? — сказал Себ Сорож. — Похоронный лист не закрыт. Полагаю, это вы понимаете.
— Но, — вмешался Эрали, — разве мы не должны…
— Дела, подобные этому, нам неподвластны, господин Эрали! — оборвал его Себ. — Я вам как-нибудь скажу, почему, когда убийца остановится…
— И когда же, по-вашему, он остановится?
— Когда устанет, — ответил Себ, — или умрет. А это что такое?
Он взял со стола листок бумаги.
— Ах, да! — спохватился Анон. — Письмо! Анонимное письмо. Мы обнаружили его в ящике.
— Действительно?
Себ прочел:
«Госпадин Следователь,
позвольте другу пасоветовать вам допросить нескольких слишком спакойных особ: г-на Пеллериана, нашего учителя и служанку кюре, она злобная старуха. Вы многое узнаете. Мое пачтение.
(П.) Друг».
— Как видите, до предела банально! — проворчал судебный следователь.
— Мы даже забыли показать вам его… Однако, так как нельзя пренебрегать никакой возможностью, следует допросить упомянутых особ, хотя это обвинение…
— Да! — заметил Себ. — Оно их в некотором роде обеляет.
Эрали поднял брови:
— О! Обеляет, возможно, сильно сказано! Допустим…
Но, видно, было суждено, что инспектор не даст ему закончить ни одной фразы. Он задумчиво прошептал:
— Это замечательное письмо…
— Замечательное! — вскричали хором судебный следователь и заместитель королевского прокурора. Последний продолжил:
— Слушайте, Себ, это самое заурядное письмо! Классическое разоблачение ради удовлетворения старой вражды со служанкой кюре. Вы, конечно, заметили, что ее особо выделили?
— Да, да, — ответил инспектор. — Это-то все действительно заурядно, я согласен, но остальное — отнюдь…
— Остальное?
— Да, например, почерк.
— Почерк… Себ, я не понимаю.
— Неважно.
И Себ добавил:
— Запомните следующее… Друг, подписавший письмо, и есть сам убийца.
XVIII. Рукопашная
Добившись, наконец, требуемой тишины и заставив смолкнуть оркестр, улыбающаяся госпожа Прего вышла в середину кружка гостей.
— Мои дорогие друзья, — произнесла она дрожащим голосом, — я имею…
Она перевела дыхание.
— Я имею удовольствие объявить вам о помолвке моей дочери Бертильды с моим племянником Юбером Пеллерианом.
Раздались восклицания, все столпились вокруг молодых людей, стоящих рядом и, казалось, слегка смущенных происходящим:
— Мои поздравления, мой мальчик! — Дорогой старина Юбер! — Кто бы мог подумать? — А когда же свадьба?..
Тоненькая и бледная в своем розовом платье, Бертильда не осмеливалась поднять глаза на Юбера. Такое ли у него лицо, какое ей всеща мечталось увидеть у своего жениха в этот момент? Она сомневалась в этом, чувствуя смертельный холод в душе. Ей никак не удавалось забыть, что она богата, очень богата, и что Юбер — «вечно прекрасный Юбер», как его называли друзья, — после роскошной холостой жизни испытывал опасение перед завтрашним днем.
Юбер тоже не глядел на Бертильду. Он наудачу пожимал протянутые руки, повторяя про себя: «Наконец!.. Спасен!..» Уже завтра он сможет, имея в виду «малышку Прего», взять формальные обязательства перед самыми настойчивыми из кредиторов.
Размышляя об этом, молодой человек продолжал искать глазами одно лицо в толпе. Заметив его, он тут же покинул невесту и начал пробираться между гостями, многие из которых уже возобновили танцы под проигрыватель.
— Мадемуазель Эдме, — окликнул Юбер.
Девушка обернулась как раз в тот момент, когда тощий светловолосый молодой человек в очках да еще хромой направился прямо к ней с явным намерением пригласить на танец.
Эдме улыбнулась:
— Господин Юбер?
— Подарите мне этот танец…
Девушка оценила опасность в виде тощего блондина, готовую обрушиться на нее.
— Охотно.
Мгновение спустя, как перышко кружась в объятиях Юбера по натертому паркету, она подняла взгляд на молодого человека.
— Мои самые искренние поздравления, — сказала она. — Бертильда — очаровательная девушка…
— Ох, нет! Только не вы! — запротестовал Юбер. — Только не вы!..
— Что значит — только не я?
Голос Пеллериана зазвучал жестче:
— Я не хочу, чтобы вы меня поздравляли.
Танцуя, они приблизились к одной из двух застекленных дверей, ведущих в сад.
Юбер ловко увлек партнершу в нужном направлении. Не прекращая танцевать, молодой человек быстро повернул ручку и открыл дверь.
— Вам не холодно? — спросил он.
— Я умираю от жары, — ответила Эдме.
— Вас не испугает небольшая прогулся по саду?
