Московские гости сидели у меня в кабинете, и отдуваясь пили чай с пирожными, а исполнительная Онучкина бегала вокруг, изображая хлебосольную сибирскую красавицу. При моём появлении оба визитёра сильно обрадовались. Ещё больше они обрадовались, когда после взаимных представлений, я отправил Ленку обратно к своим делам.
— Ну, как, посмотрели сборочный участок? — бодро спросил я, усаживаясь в своё кресло, — всё понравилось?
Старший по возрасту из гостей, сверкающий лысиной Геннадий Викторович, отодвинул от себя кружку с чаем и посмотрел на неё с отвращением.
— Коньяка у вас нету? — сиплым голосом спросил он вместо ответа, потирая слезящиеся глаза.
Второй москвич, молодой человек по имени Андрей, похожий на выросшего и окультуренного гопника, слегка пихнул своего товарища в бок, но тот даже не обратил на это внимания.
— Да, никаких проблем, — я был полон гостеприимства, — сейчас Елена принесёт рюмки и мы….
Оба гостя одновременно вздрогнули и переглянулись.
— А может, как-нибудь…. без неё… — пробормотал лысый, — вы мне прямо в чай плесните коньячку, если есть. Что-то я себя плоховато чувствую.
Вид у этого Геннадия Викторовича и вправду был неважный. Неужто, это его Онучкина довела? Я вынул из шкафа початую бутылку «Курвуазье».
— Очень активная у меня секретарша, — попытался я оправдаться и протянул бутылку лысому, — даже, верите, сам от неё иногда устаю. Я смотрю, она вас совсем замучила.
Геннадий Викторович только тоскливо вздохнул и зазвякал горлышком бутылки по краю стакана. Его молодой товарищ следил за ним с видом отца поймавшего несовершеннолетнего сына за непотребным пьянством.
— Замуж девке хочется, — разъяснил я полностью ситуацию, — а тут увидела двух столичных джентльменов, ну и увлеклась немного. С ней такое бывает.
— На вид, не совсем то, чего бы хотелось, — осторожно сказал молодой Андрей, — хотя мне раньше говорили, что в Сибири девушки красивые.
— Ну да, немного страшненькая, — вздохнув, признал я очевидную истину, — но зато очень работящая. Золотой работник, можно сказать.
— У меня есть жена, — нервно сказал москвич, как будто опасался, что Онучкина отсюда его живым или одиноким не выпустит.
Лысый, выпив чуть не целый стакан коньячного чая, сидел в это время с закрытыми глазами, видимо, прислушиваясь к каким-то своим внутренним ощущениям. При слове «жена» он открыл глаза. Взгляд его потеплел.
— С-сибирячки ещё и хоз-зяйственные, — с запинкой выговорил он, — вот, если взять, к примеру…
Молодой человек рассердился.
— Геннадий! Мы сюда по другому вопросу, приехали, — металлическим тоном прервал он своего товарища и одновременно разрушил Ленкины мечты, — мы уже завтра улетаем обратно, а нам надо за это время обо всём успеть договориться!
Лысый потупил взгляд. Я же принял серьёзный вид солидного руководителя, раскрыл перед собой кожаный ежедневник ручной работы и взял в руку свой «Pen Infinium».
— Совершенно с вами согласен, — деловым тоном произнёс я и начертал на белой странице несколько сверхчеловеческих профилей, — давайте начнём.
Глава 6
Совсем недалеко от меня, всего лишь в каком-то метре, вверх-вниз плавно двигались два симпатичных плотно обтянутых тонкой тканью девичьих задних полушария. Их обладательницы пока видно не было, слышно было только её трудолюбивое пыхтенье.
— Девять, десять, закончили, — я услышал голос Валеры, а затем увидел костлявые ноги нашего Учителя, заслонившие мне вид прекрасных гемисфер.
Я разочарованно убрал уже свои ноги со своей же головы и перекатился обратно из позы вверх ногами, вниз башкой, (халасана — или, говоря по-русски, поза плуга) в сидячее положение. В ушах тут же зашумело от прилива крови: организм всё ещё пытался сообразить, что с ним сделали на этот раз. Но про чудесные полушария я тоже не забыл и старательно вывернул голову назад, стараясь разглядеть их обладательницу, которая по несложным расчётам должна была находиться прямо у меня за спиной. Увы, вместо красавицы (а кто ещё мог быть хозяйкой у такой великолепной задницы?) я встретил лишь укоризненный взгляд Валеры загородившего мне весь обзор.
— Лёша, — сказал он, — мне кажется, сегодня ты как-то поверхностно относишься к нашему занятию. Ты должен почувствовать, что буквально втекаешь в асану. Для этого надо успокоить свой ум. А ты что делаешь?
Окружающая меня группа коллег на разноцветных ковриках, обрадованная небольшим перерывом, тут же предалась краткосрочному отдыху.
Валерий Александрович у нас человек просветлённый, видит окружающих практически насквозь. Ещё бы, он своей йогой уже лет двадцать занимается. Наверное, сам уже давно левитирует потихоньку и по астральным мирам путешествует в тонком теле. Но у него и толстое, в смысле, мирское тело тоже неплохо выглядит. Мужику уже за полтинник, а кожа как у младенца розовая без морщин. И мышцы как у юнца. Я Валеру ещё со времён студенчества знаю, когда он в нашем университете только-только свою забегаловку по йоге открыл. Так он с тех времён, а это уже больше десяти лет прошло — ничуть не изменился! Всё такой же розовый и гладкий. Поневоле в чудеса этой йоги поверишь. Да и народ вокруг него собирается забавный, всё про духовное развитие толкуют, прямо отдыхаешь с ними после всего этого капиталистического окружения. Как говорится, не одним же материальным живут настоящие люди. О душе, душе думают! А если учесть, что эти люди ещё почти все женского пола (не знаю, может здешние девицы и более духовны чем парни, а может, они просто к Валере липнут), да к тому же некоторые из них весьма молоды и симпатичны…. Как вот эта вот, из-за которой якобы я сегодня, по словам Валеры, поверхностен. Короче говоря, неудивительно, что я сюда заглядываю раза два-три в неделю после работы, так сказать, для своего физического и духовного усовершенствования. Вообще, я даже решил, что когда совсем разбогатею и выйду на пенсию, то продолжу дело Валерия Александровича (а вдруг он скончается к этому времени), но уже конечно с подобающим делу размахом. А то наш мэтр за пятнадцать лет кроме здоровья не сохранил, похоже, больше ничего. Я имею в виду, что каких-то серьёзных денег его занятия ему не приносят, если судить по внешним признакам. Живёт в хрущёвке, ездит на какой-то развалюхе. Слишком сильный у него всё-таки перекос в область духовного в ущерб материальному. Я бы на его месте совершенствовался более гармонично — организовал бы целую сеть клубов по всему городу. Опять же магазины аксессуаров для той же йоги, коврики, благовоняния и прочая хрень. Туры за границу можно замутить к настоящим индийским йогам — то есть, сделать нормальный бизнес, если захотеть.
— Я-то, в порядке, — заверил я Валеру, увидев как будущие прибыли пронеслись перед глазами и унеслись дальше, — а вот, как насчёт вас маэстро?
— А что со мной? — неожиданно смутился он.
Я полностью развернулся в его сторону. Как-то не очень удобно, разговаривать с гуру головой назад.
— Так, мы эту халасану уже третий раз подряд выполняем, — мстительно сказал я, — это не кажется немного необычным, шеф?
Валера потёр лоб и огляделся. Соседние коврики сначала робко и неуверенно, но тоже поддержали меня. Коврики поодаль заявили, что они готовы и четвёртый раз постоять задом вверх, ради дорогого учителя.
Учитель в ответ вздохнул, вернулся на середину зала, где лежал его личный йоговский коврик и уселся на него. Пользуясь моментом, я встретился взглядом со своей соседкой, вид на которую закрывал мне Валера. Предчувствия меня не обманули, это была симпатичная девица лет двадцати пяти, в розовой маечке открывающей пупок, с короткой челкой и большими глазами. Глаза эти смотрели на меня с удивлением и восторгом — я же пререкался с самим Гуру!
Гуру тем временем обвёл печальным взором зал и так же печально вздохнул. Я немного насторожился, как-то всё это странно выглядело.
— Не хотел вам раньше времени говорить, — наконец, после долгой паузы сообщил он, — но, похоже, наша лавочка прикрывается. До конца месяца мы ещё позанимаемся, а потом, — Валера развёл руками в стороны, — меня отсюда выгоняют.
Весь зал прямо загудел. В этот раз все коврики проявили единодушие, никто не хотел, чтобы Валерия Александровича выгоняли на мороз первого января.
— Но вы же понимаете, что я на аренде, — воззвал наш учитель к логике, — предложили хозяину более выгодные условия, вот и всё. Что мы можем сделать?
— И как теперь быть? — прозвучал общий вопрос.
Гуру пожал плечами и поковырял большим пальцем левой ноги свой коврик.
— Постараюсь поскорее найти новый зал для занятий, — ответил Валера, но как-то не слишком уверенно, — будем искать. Хотя не знаю, сможем ли мы найти такое же место рядом, — признался он, — здесь-то уже за десять лет все привыкли.
