"... Александровская и 10 батареи хорошо обстреливают вход на рейд и подходы к нему..." Однако здесь и на восьмой батарее генерал-инспектор остался недоволен защитой горжевой части от возможного десанта противника. Поэтому он дает ряд конкретных указаний: на Александровском укреплении надо увеличить эскарп и контрэскарп земляного фаса, возвести оборонительную стенку в тыльной части, построить новый пороховой погреб; десятая батарея должна быть усилена углублением рва, увеличением высоты эскарпных, контрэскарпных стен и брустверов, при этом необходимо обеспечить фланговый обстрел рва и поставить оборонительную стенку с фланкированием Александровской батареи. Что касается восьмой батареи, то Михаил Павлович поручает Инженерному департаменту разработать проект ее защиты от нападения десанта.
Этот документ, подписанный генерал-инспектором и одобренный Николаем I, имел директивный характер. Документом впервые устанавливалась численность и постоянное размещение на укреплениях войск для защиты от вражеского десанта. Всего предлагалось иметь две пехотные дивизии со следующей дислокацией:
В Северном укреплении — 1 полк.
На Северной стороне в бараках — 6,5 батальонов.
В Константиновском укреплении — 2 роты.
На Михайловской батарее — 2 роты.
На четвертой батарее — 2 роты.
В Павловском укреплении — 1 роту.
На Николаевской батарее — 7 рот.
На восьмой и десятой батареях — 2 батальона.
В Александровском укреплении — 2 роты.
В семи бастионах сухопутных укреплений — 14 рот (по две роты на каждом).
На левом фланге сухопутной обороны разместить в резерве — 1 полк. На правом фланге — 2 полка.
Далее Инженерному департаменту было приказано разработать проекты бараков для проживания пехоты на укреплениях в соответствии с указанной разнарядкой.
В этом документе решается и дальнейшая судьба Северного укрепления. Предстояло составить новый проект его реконструкции с минимальными затратами, в частности усилить эскарпную и контрэскарпную стенки, вдоль рва организовать пушечную оборону, увеличить вал и бруствер, возвести пороховые погреба и бараки для пехотного полка.
Так завершилась недолгая "бумажная" жизнь грандиозного проекта того времени.
Однако недостатки в обороне Северной стороны были столь очевидны, что в указаниях Инженерному департаменту нашла место попытка как-то решить эту проблему. Предписывалось построить дополнительно два небольших укрепления, одно из них расположить в тылу Константиновской и Михайловской батарей, а второе вблизи существующих бараков. Каждое из них надлежало окружить оборонительными стенками с бойницами для ружей и несколькими орудийными амбразурами, а во внутреннем дворе построить помещение для взвода солдат и пороховые погреба.
В заключительном разделе указаний генерал-инспектора по инженерной части решались и другие вопросы. Планировалось построить гарнизонный госпиталь, общий для пехотинцев и моряков, провиантские магазины для сухопутных войск, создать деловой двор Инженерного ведомства с мастерскими, цейхгаузами, навесами для сушки и хранения леса...
Указания не требовали каких-либо разработок в Инженерном департаменте. Поэтому 18 мая 1851 г. Инженерное ведомство направило приказание в Херсонский инженерный округ приступить к исполнению решений его императорского высочества и подготовить необходимые для этого чертежи[64].
Довольно быстро, к февралю 1852 г., были закончены все проекты и составлены сметы, подписанные Строителем Севастопольской крепости инженер-генерал-лейтенантом Павловским.
Для окончания сухопутной обороны предстояло вложить еще 2 млн рублей, а усиление приморских батарей и Северной стороны, по последним приказаниям, увеличивало сумму расходов на 895 700 рублей. Таким образом, проводившаяся в течение 16 лет коренная реконструкция крепости, при сохранении прежних темпов строительства, должна была осуществляться еще такое же время.
Строительство оборонительных стен и казарм. Обострение отношений с Турцией. Предложения моряков по укреплению Северной стороны. Начало русско-турецкой войны
К этому времени проект сухопутной обороны явно устарел и не соответствовал требованиям фортификационной науки. Начались поиски выхода из этой тупиковой ситуации, Николай I направляет в Севастополь опытного фортификатора, инспектора инженерного корпуса инженер-генерала Дена. Его сопровождает инженер-генерал-майор Дзичканец (впоследствии ставший Строителем Кронштадтской крепости). Им предстояло после рекогносцировки на местности разработать новый проект сухопутной обороны Севастополя...
Однако отлаженная строительная "машина" двигалась вперед по своим законам. Начиная с 1850 г. в годовых планах возросло количество каменных работ на сухопутной линии. Сюда переводили каменщиков, высвободившихся с приморских казематированных батарей. Ускорилось возведение оборонительных стен между бастионами, Эти сооружения из известняка, толщиной 135 см и высотой до 5 м, с бойницами для ружей, не могли выдержать прямых орудийных выстрелов, поэтому перед ними должны были возводиться валы из грунта и рвы. Но, как водится, никто своевременно не осознал трудоемкости прокладки рвов в каменистом грунте, и эти работы практически не выполнялись, а потому не было и валов.
К концу 1853 г. построили немногим более километра оборонительных стен в районе пятого, шестого и седьмого бастионов. Горжевая часть восьмой батареи также была защищена оборонительной стеной, часть которой сохранилась до наших дней.
В тылу у каждого бастиона предусматривалось строительство оборонительной казармы на 250 человек по типовому проекту, утвержденному Николаем I в 1835 г. Длина казарм составляла 80, ширина 12, а высота доходила до 8 м. К казарме примыкали горжевые оборонительные стенки бастиона с бойницами, высотой 4 м и толщиной 90 см. Внешний по отношению к укреплению выступ казармы завершался полубашней с амбразурами для орудий. После начала Крымской войны над центральной частью казармы пятого бастиона будет сделана площадка для установки пушек, стреляющих через банк по фронтальным и фланговым целям. К началу Крымской войны оборонительные казармы возвели только у первого, пятого и шестого бастионов. Сооружение самих бастионов, кроме шестого, не продолжали, встретив затруднения при производстве скальных работ.
Осенью 1852 г. император посетил Севастопольскую крепость. Не обошлось и на сей раз без осмотра законченных и строящихся укреплений. Но, видимо, удовлетворенный общим состоянием дел, Николай I не принимал каких-либо серьезных решений, если не считать чертежа с подлинной подписью князя Меншикова: "Высочайше утверждено для соединения Павловской батареи в Севастополе с набережною адмиралтейских магазинов. В море, на пароходе "Владимир" 30 сентября 1852 года."[65] Николай I покинул Севастополь в хорошем настроении, уполномочив начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала Корнилова быть распорядителем по подряду на строительство Лазарева адмиралтейства.
Начало 1853 г. не было отмечено ничем особенным. На приморских батареях дополнительно возводили калильные печи. Выполнялись работы по утвержденному плану.
Однако ситуация начала быстро меняться после провала дипломатической миссии князя Меншикова в Константинополе, где решался вопрос об установлении господства или влияния на Балканах, в Турции, Персии и контроле над Босфором и Дарданеллами. Николай I предложил Англии полюбовный раздел Турецкой империи, но Англия, противясь усилению России, предпочла объединиться с Францией. Дело шло к большой европейской войне. Понимали это и моряки в Севастополе. Их беспокоила незащищенность приморских батарей на Северной стороне. Именно со стороны Евпатории, где наиболее удобный берег для высадки десанта, предполагалось наступление противника.
Заслушав доклад командира Севастопольской инженерной команды о плачевном состоянии Северного укрепления, вице-адмирал Корнилов направил рапорт начальнику Главного морского штаба адмиралу Меншикову. Тот, в свою очередь, обратился к военному министру. В письме говорилось, что на протяжении полутора верст по наружному периметру укрепления требуется выполнить большие восстановительные работы, что значительная часть брустверов и валгангов осыпалась, а большое количество эскарпных каменных стен обвалилось и в скором времени все сооружение придет в полную непригодность. Сообщалось, что для предназначенных к установке 54 орудий нет необходимых лафетов и что для приведения укрепления в боеспособное состояние нужны немалые средства и не менее года времени. Обстановка требовала без промедления принять соответствующие меры. Дело в том, что внутри укрепления находились каменные склады полевой артиллерии. По мнению инженер-генерал-лейтенанта Павловского, на которого делалась ссылка в документе, склады вполне подходили для создания редюита. В этих целях имущество из складов надо было вывезти, соединить помещения оборонительной стенкой и пробить в стенах бойницы, а камень для указанных работ получить от разборки эскарпов рва. Таким образом, единственное укрепление с артиллерийским вооружением, стоящее на пути врага к берегам рейда, превращалось в "последнее прибежище для солдат", которые могли отсидеться какое-то время за слабыми стенами, но никак не могли препятствовать врагу осадить и атаковать приморские батареи на Северной стороне. Такая "реконструкция" именовалась "временной мерой" — до кардинального решения вопроса защиты тыла прибрежных батарей. Эти предложения скорее выглядели как жест отчаяния...
