– Только если удача и впредь не изменит мне, миледи.
Из дальнего угла вагона раздался глухой удар. Капитан с быстротой и ловкостью кошки обернулся на звук, но увидел только молодую женщину, поднимавшую с пола оброненную статуэтку.
– Не разбилась, – с растерянной улыбкой сказала она.
Кристина почувствовала облегчение, но только на секунду, потому что в следующий миг она увидела то, чего не видел Капитан. Машинист вытащил из-под сиденья металлический сундучок и уже успел замахнуться им, собираясь ударить Капитана по голове.
Кристина не раздумывала ни секунды. Она схватила лежащий на полу зонт и изо всей силы ткнула им в спину машиниста.
– Ни с места, – приказала она. – Иначе я продырявлю вам шкуру!
Думая, что в руке у нее пистолет, машинист беспрекословно выпустил сундучок, и тот с грохотом упал на пол. Кристина победоносно взглянула на Капитана, но тут же осеклась, увидев его глаза, побелевшие от гнева.
Затем, схватив Кристину за руку, он потащил ее к тамбуру, но перед этим успел оглушить машиниста ударом рукоятки пистолета.
У выхода Капитан окинул лица пассажиров гневным взглядом.
– Есть еще среди вас герои? Выходите!
Никто не двинулся с места.
– Нет желающих? – спросил Капитан. – Тогда благодарю всех за прекрасный вечер и желаю доброй ночи.
Кристина подняла лежащий на полу саквояж и приготовилась прыгать с поезда. По их плану предполагалось, что Тоби подведет лошадь Кристины прямо к вагону. Он действительно появился через секунду, но Кристина увидела только одного скакуна – принадлежащего Капитану. Ее лошади не было.
Капитан прыгнул в седло прямо с площадки вагона. Обернулся к Кристине, протянул руку и выхватил у нее саквояж. Затем привстал на стременах и крепко поцеловал в губы.
– Вы прекрасно справились со своей ролью, ваша светлость, – сказал он нарочито громко, так, чтобы его слова услышали сидящие в вагоне пассажиры. – А теперь, как и договаривались, мы отпускаем вас на свободу.
Он пришпорил своего скакуна и исчез в ночи. Следом за ним сорвались с места и остальные всадники.
Кристина прислонилась к двери вагона, чтобы не упасть. То, что произошло минуту назад, не укладывалось в ее сознании.
Он бросил ее…
Сквозь пелену тумана она увидела, как бросился к лежащему на полу машинисту проводник, как озабоченно стал всматриваться в лицо раненого. Откуда-то издалека доносился нестройный рой голосов – это пассажиры продолжали обсуждать случившееся.
Губы проводника шевелились, но Кристина не слышала ни единого слова. Она не понимала, что ему нужно от нее. Она вообще не понимала, что происходит вокруг.
Он бросил ее. Он умчался во тьму. Он оставил ее одну в этом мире.
13
После возвращения Кристины домой прошла неделя. Все эти дни она провела в одиночестве, никого не принимая.
Неожиданно пришло письмо от матери.
«Тебе пришлось много пережить, и никто на свете не переживал это вместе с тобой так сильно, как мы, – писала своим бисерным почерком Саша Уэнтворт. – Как это ни прискорбно, но с твоим именем опять связан скандал. Раз уж так случилось, то твоя обязанность сделать все возможное, чтобы этот скандал замять. Твое затянувшееся нездоровье становится подозрительным в глазах хорошо знающих тебя друзей, никогда в прошлом не видевших тебя в таком состоянии. Боюсь, что по праву матери я просто должна заставить тебя оставить все эти глупости и присоединиться к нам в Норфолке, где мы будем проводить уик-энд».
Такой способ выражения родственных чувств со стороны матери привел Кристину в бешенство. Одна только мысль о появлении в свете приводила ее в ужас. Однако письмо неожиданно заставило ее посмотреть на ситуацию с другой стороны. Если она решила сбить полицию с толку, увести ее как можно дальше от Капитана и его людей, ей нельзя так долго пребывать в одиночестве.
И Кристина решила вернуться в привычный круг друзей.
Загородный дом леди Уилтон в Норфолке встретил Кристину морем огней и звуками музыки. Появление герцогини Уинтербрук вызвало невероятное оживление.
Оркестр продолжал играть, но никто не танцевал. Гости дружно ринулись навстречу Кристине. В одно мгновение она оказалась среди людского моря, пахнущего дорогими духами и сверкающего бриллиантами. Все говорили разом, и все разом хотели ее обнять. Свой вклад в общую суматоху вносили и любимцы леди Уилтон – ее спаниели. Они тоже суетились, повизгивали и пытались пробиться к ногам Кристины.
Леди Уилтон, с трудом пробираясь сквозь толпу, наконец подошла к гостье.
– Кристина, дорогая, ты все-таки приехала! Мы все так рады видеть тебя. Слава богу, ты опять с нами. Надеюсь, ты расскажешь о своих приключениях. Мы сгораем от нетерпения.
Кристина видела разгоряченные, возбужденные лица гостей. Обстановка была накалена до предела. Все ожидали скандала.
Она слегка покачнулась, и тут же ее поддержала мужская рука. Обернувшись, Кристина увидела Оскара.
– Ах, Оскар, – воскликнула Кристина и обняла друга. Впервые за последние дни она испытала чувство, похожее на радость.
– Как ты чувствуешь себя, малышка? Все в порядке? Ты даже представить себе не можешь, как мы тут все переживали за тебя.
Взглянув в добрые глаза друга, Кристина немного успокоилась.
– Стоило ли так волноваться, Оскар? Ты же знаешь, для того, чтобы справиться со мной, мало быть обыкновенным бандитом! – Я знала это! – торжествующе заявила леди Уилтон. – Я так и говорила всем: наша герцогиня сумеет поставить этого мерзавца на место! А теперь расскажи нам все, дорогая, мы просим тебя! Нам трудно поверить в то, что писали в последнюю неделю все газеты. Неужели этот негодяй действительно заставлял тебя помогать при ограблении поезда?
Вопросы, которые интересовали друзей, ничем не отличались от тех, что задавала полиция, и Кристина решила отвечать на них так, как привыкла за последнюю неделю. Она делала это автоматически, сожалея о том, что пришлось вернуться сюда, где она чувствовала себя чужой.
Это было новое для нее чувство. Оно родилось в тишине дома на Сент-Джеймс, где она провела неделю, меряя шагами спальню и размышляя о своем разбойнике.
До сегодняшнего вечера Кристина еще надеялась, что, вернувшись в привычный круг друзей, она сумеет забыть Капитана, перестанет видеть во сне его пронзительные холодные глаза.
Она чувствовала себя подавленной и одинокой. В людском море мелькнули знакомые лица. Родители.
Вот они – известные всей Англии, всей Европе знаменитые актеры. Вот отец – высокий элегантный красавец Дирк Уэнтворт. На минуту Кристина ощутила себя маленькой девочкой, которой так необходима отцовская любовь и участие.
