я палил что есть мочи, был в труху, как будто по нему из гранатомёта стреляли. На опалённой огнём поверхности остался вдобавок ещё и чёткий след от попадания молний, с характерным ветвящимся узором. Стена позади вышек тоже была не в лучшем состоянии. Повсюду валялись перевёрнутые скамейки, столы и стулья, полотенца. Вид был как после цунами. Ах да! Федя же волну создал... Почему я не запомнил последствия атаки?
— Судя по всему, кто-то из старших резвился, Натан Ефимович.
— Да, очень похоже на то, — кивнул ректор. — И я даже знаю, кто. Фёдор Гордеев. Цунами — его излюбленный приём, очень сильный молодой человек. Его не досчитались при перекличке. Как и Вас, Михаил. И я догадываюсь, что разрушения от огненной стихии — Ваших рук дело. Доказательств, правда, у меня нет. Все записи, включая личные с коммуникаторов, куда-то бесследно исчезли, а камеры в бассейне ещё перед вечеринкой заклеили скотчем. Так что вы не поделили с Фёдором? Катарину?
— Я обязан отвечать? — хмуро глянув на ректора, спросил я.
— Нет, что Вы, молодой человек. Это же не допрос, так, дружеская беседа. Если поможете с восстановлением бассейна, то у меня даже осадочка не останется.
— Помогу.
— Благодарю, Михаил, — ректор облегчённо откинулся в кресле. — Знаете, такое количество молодых перекачанных гормонами магов, в одном помещении с выпивкой и, как оказалось, наркотиками... И каждый — ходячее оружие. Я Вам больше скажу, я вам двоим искренне благодарен за оперативное подключение администрации. Вы приняли единственно верное решение, возможно, спасшее кому-то жизнь. Однако, молодые люди, у меня ещё один вопрос... А молния-то чья?
— А что, у нас так много магов молний? — съязвила Катя.
— Верно, немного. Двое. И их не было на вечеринке.
— Это был одноразовый артефакт, Натан Ефимович, — я показал кольца на руке. — У нас с Катей хватает врагов, так что я ношу кое-что на всякий случай.
— Понятно, — ректор сжал пальцы в кулак. — Фёдор жив?
— Приходит в себя дома, во Владивостоке. Думаю, в понедельник мы его увидим на занятиях.
— И конечно, вы двое ни в чём не виноваты? — ректор скривил губы.
— Натан Ефимович, вот верите, нет, — я приложил руку к сердцу, — сами хотим знать, что такое злое мы кому совершили! Житья нет, даже отдохнуть нормально не дают!
— Может, вам о помолвке объявить? — Натан Ефимович склонил голову на бок.
— А может, это наше личное дело? — неожиданно резко ответила Катя.
— Идите уже, — вздохнул ректор. — Кстати, в конце следующей недели посвящение в студенты. В понедельник объявление будет. Как думаете, молодые люди, может, мне у попечительского совета запросить на это мероприятие охрану?
— Пригласите патриарха Барлакова, — я пожал плечами. — При нём даже моргать будут строго по Уставу.
— Это... — ректор вздрогнул, — было бы наглостью с моей стороны!
— Вот поэтому патриархи и сидят отшельниками, что их никто веселиться не зовёт! — рассмеялась Катя. — Мы сами деда позовём, а то всё только дела, дела. Пусть отдохнёт хоть чуть-чуть!
Выйдя от ректора, мы с Катей остановились напротив друг друга.
Катя молча смотрела мне в глаза, ждала, что скажу я. А я не торопился, разглядывая её, как будто первый раз видел.
Почему-то я не обращал внимания, что Катя — красавица. Длинные ресницы, голубые глаза... А широкие скулы её совсем и не портят, острый подбородок вообще очень милый. Фигура так и вовсе отпад.
— Насмотрелся? — Катя насмешливо прищурилась, склонив голову набок.
— Не отдам, — ответил я, ещё и головой покрутил из стороны в сторону.
— Чо? — Катя от неожиданности даже рот разинула.
— Тебя не отдам, никому. Моя, — я подтянул её к себе телекинезом и обнял.
— Вот давно бы так, — прошептала Катя, глядя на меня снизу вверх.
Я наклонился и поцеловал её в губы.
«Нам надо встретиться втроём. Договориться о некоторых моментах, чтобы не было потом сюрпризов».
«Миша, ты зануда!»
«Аврора, интересно, что на это скажет?»
«Хи-хи-хи! Вот и узнаем!»
В клубе сегодня до обеда дежурила Марика.
— Привет, подруга! Есть пара капсул свободных?
— Привет, привет. Одна есть, но через час её займут. Ну и экспериментальная всегда свободна, — Марика окинула нас с Катей взглядом. — А у вас что, свидание?
— Надо встретиться кое с кем, — я подмигнул.
— Постарайтесь уложиться в час. У нас загрузка 100%, и не хочется ни перед кем оправдываться. Ты сам сказал — на общих основаниях.
— Да-да, давай не будем терять время!
— Катя, тогда тебе одиннадцатая, ну а тебе, Миша, тринадцатая.
— Спасибо! — Катя чмокнула Марику, и мы побежали по кабинкам.
В вирте нас никто не встретил. Похоже, Авроре хватило такта не мешать нам. А может, смутилась.
Рики с Катей обнялись при встрече, и что-то друг другу на ухо пошептали, коварно улыбаясь. Вот ведь спелись!
— Пошли, заговорщицы!
— Что, вот так прямо сразу? — Рики состроила мне глазки.
— Вот так прямо сразу! Хочу вам кое-что показать.
Девчонки захихикали, но пошли следом.
А я повёл их в номер для парочек, тот самый, который Аврора создала по моей подсказке. И в котором, как мне помнилось, была широкая кровать.
Хихиканье за спиной разом стихло.
Мы зашли внутрь, и я закрыл дверь, активировав полог молчания. Незачем Авроре подглядывать.
Когда я обернулся, ближе ко мне оказалась Рики. Я взял её за руку и подтянул к себе, жестом приказав Кате оставаться на месте. Та закусила губу, но послушалась.
Рики посмотрела мне в глаза, а потом обвила мою шею руками. Чего ждать? Я наклонился и поцеловал её.
Она вздрогнула всем телом и прижалась ко мне. А я, не прерывая поцелуя, стал гладить её. Сперва по спине, потом руки опустились на попу. Глядя в глаза Кате, я провёл рукой вдоль тела Рики снизу вверх. Ладонь сама нашла небольшую грудь. Чуть-чуть сжал её, и Рики отозвалась тихим стоном.
Катя искусала все губы, вся извелась, но стояла в паре шагов от нас, и смотрела мне в глаза, а я целовал и лапал Рики. И когда она уже постанывала, не останавливаясь, отстранился от неё, и поманил к себе Катю.
Рики всё поняла. Растрёпанная, с красными губами и съехавшей набок бретелькой майки, Рики была очень довольна. Она села на краешек кровати и с улыбкой до ушей смотрела на нас с Катей.
А я делал всё в точности то же самое теперь со второй девушкой. Впервые за время нашего знакомства сознательно, по собственной инициативе, и мне, надо признать, это нравилось. И опять — зрительный контакт с Рики,
