— Он теперь у нас начальник отдела, — пояснил заместитель министра. — Его сотрудники будут работать с вами.
— У них наверняка были сообщники в городе. Без местных жителей им не справиться, — задумчиво сказал Дронго. — Вряд ли Мул рискнул бы приехать в Баку, никого здесь не зная. У него обязательно должны быть сообщники из местных.
— Проверим. Все проверим. Хотя вы сами знаете, в нашем городе сейчас больше двух миллионов людей. А иностранцев в десять раз больше, чем всех сотрудников министерства. У нас никогда не бывало столько иностранцев, как сейчас. Наверное, за всю историю города не было такого бума. По нашим данным, их тысяч пятьдесят, не меньше.
— Вы знаете, как называют Баку в мире?
— Нет.
— Город шпионов. Последний Клондайк на земле. Вам еще придется отправлять меня в Иран. Мне нужно будет срочно слетать в Тегеран.
— Если выяснится, что вы еще и иранский шпион, я сойду с ума, — пошутил заместитель министра и первый рассмеялся собственной шутке.
Баку. 30 марта 1997 года
Он приехал в израильское посольство, договорившись с Павлом о встрече.
Посольства Израиля традиционно охранялись и проверялись особенно тщательно.
Жизнь в окружении не всегда благожелательно настроенных соседей научила дипломатов осторожности. Однако за пять лет существования израильского посольства здесь особых инцидентов не было. Новый посол Израиля Аркадий Мил-Ман, назначенный в эту страну лишь несколько месяцев назад, в отличие от предыдущего прекрасно владел русским языком, ему не требовался переводчик.
Мил-Ман был дипломатом, имевшим большой опыт работы в странах СНГ. Он работал в посольствах России и Казахстана, прежде чем получил назначение в Баку. Выходец из традиционной религиозной семьи, которая приехала в Израиль из Львова, где господствовали очень строгие нормы, он получил прекрасное образование.
Он принял эксперта в своей резиденции вместе с представителем МОССАД Гурвичем. И, несмотря на весь сюрреализм положения, когда все трое говорили на русском языке, так как были выходцами из страны, раньше называемой Советским Союзом, разговор получился достаточно напряженным.
Дронго рассказал о фактах, собранных в авиакомпании, о своих выводах.
— Ты считаешь, что террорист полетел в Сирию, — возбужденно уточнил Павел.
— Почти убежден, — кивнул Дронго. — Сейчас самое главное — постараться выяснить, зачем его сообщник или он сам, я не исключаю и такой вариант, летал в Москву. И почему вернулся на следующий день из другого аэропорта. Мне кажется, что они перебрасывали в Баку какой-то груз. Только этим можно объяснить срочный вылет. Или там была назначена встреча с нужным человеком. Но, думаю, скорее первое, так как они понимали весь риск положения, при котором легко можно будет обнаружить внезапную командировку в Москву.
— В таком случае мы сделаем срочный запрос в Дамаск, — нахмурился Павел, — возможно, мы ошибаемся и Мул готовит новую акцию в Израиле, а не в Европе. Возможно, он просто пытается нас обмануть, или набираемые в группу лица со знанием европейских языков будут проводить акцию прикрытия в самом Израиле.
— Пока я не могу точно ответить, где и когда он проведет свою акцию, — согласился Дронго, — у нас почти нет никаких данных, указывающих на его дальнейшие передвижения по стране.
— А вы не думаете, что его срочный приезд сюда мог быть связан и с другими обстоятельствами? — спросил посол.
— В каком смысле?
— Целью его визита мог быть другой город, — с нажимом ответил посол, — например, Тегеран.
— Судя по той информации, которую мне предоставили сотрудники вашей разведки, — нет. Но вполне возможно, что это грандиозная игра, затеянная с целью обмануть ваши спецслужбы. В любом случае ответ нужно искать в Тегеране и в Москве. Только там можно полностью прояснить ситуацию. Это уже потом можно будет собрать все оборванные цепочки воедино и постараться узнать, что именно он делал в Баку, зачем сюда прилетал.
— Город шпионов, — улыбнулся Павел Гурвич, — после разделенного Берлина это первый такой город на земле, где одновременно действуют американские и российские, иранские и израильские, английские и арабские, французские и грузинские представители спецслужб.
— Только немного сместились акценты, — улыбнулся Дронго. — Раньше это было противостояние двух систем, а сейчас все конкурируют друг с другом. Все летят в город на запах больших денег. И пытаются отобрать друг у друга самый жирный кусок пирога.
— Ваша нефть — это ваше счастье, — вздохнул посол.
— И наше проклятие, — закончил за него Дронго.
— Что ты думаешь делать? — спросил у него Павел.
— Лететь в Тегеран. Пока местная служба безопасности проверит все возможные связи Натига Кура, пройдет несколько дней. За это время я постараюсь выйти на контакты с иранскими представителями в Тегеране и выяснить степень их осведомленности о передвижениях Ахмеда Мурсала.
— Это очень опасно, — предостерег Павел, — если они в игре, ты не уедешь живым из Тегерана. После того, как в Баку была разыграна столь изящная комбинация с тройным обменом. Мул уверен, что он сумел уйти от наблюдения. И если ему помогали из соседней страны… Ты понимаешь, как сильно рискуешь?
— Тогда не нужно было вообще ко мне обращаться, — мрачно огрызнулся Дронго, — в таком случае давай поменяемся. Ты лети в Тегеран, а я останусь в Баку.
— Ты ведь знаешь, что нас не пускают в Иран. Это невозможно.
— Тогда дайте указание своей агентуре в Иране выйти на иранскую разведку. Учитывая тот факт, что ваша агентура в Иране наверняка сама законспирирована, на это уйдет несколько месяцев. У вас есть в запасе несколько месяцев?
— Очень боюсь, что нет. Именно поэтому мы обратились к тебе. Любые контакты наших представителей с иранцами будут обставлены столькими условиями, что мы никогда не сможем договориться. Счет идет на дни.
— Поэтому я полечу, — решил Дронго, — другого выхода сейчас просто нет.
— Я могу вас заверить, что наше государство никогда не забывает помогающих нам людей, торжественно заверил посол.
— Нет. Я не работаю ни на одно государство в мире. Просто, когда я уйду, попросите Гурвича показать вам фотографию своей сестры, погибшей от взрыва. Вот ради такой девочки я готов рискнуть. И если в результате моей поездки в живых останется хотя бы один человек, то и тогда я буду считать свою миссию успешной. До свидания, господин посол.
Дамаск. 31 марта 1997 года
Автомобиль мягко затормозил у небольшого дома. Несмотря на явную спешку, с какой водитель пытался добраться до этого места, подъехав, он не стал выходить из машины, терпеливо ожидая, когда из дома кто-нибудь появится. Его «Хонда» хорошо просматривалась отовсюду. Сидевший за рулем человек ждал, положив руки на руль.
Наконец из дома вышел молодой человек и приблизился к автомобилю. Он наклонился и посмотрел в лицо сидящему в нем. Потом внимательно осмотрел кабину и кивнул водителю, разрешая выйти. Водитель выбирался нарочито медленно, слишком медленно, чтобы наблюдавшие за ним люди могли убедиться в том, что у него не было с собой оружия. Из дома вышел еще один человек, но уже вооруженный. Он молча поднял автомат, наставив его на приехавшего. Тот по-прежнему очень медленно и осторожно поднял руки. И стоявший сбоку молодой человек в арабской одежде быстро и тщательно его обыскал. Лишь после этого он кивнул стоявшему в дверях вооруженному охраннику, и тот, посторонившись, пропустил незнакомца в дом.
В самом доме гость ориентировался более уверенно, пройдя по длинному коридору, он вошел в большую комнату без окон, где на ковре сидел одетый в традиционную арабскую одежду Ахмед Мурсал. Он был без головного убора. Рядом с ним на ковре лежал пистолет, нарочито положенный таким образом, чтобы его видел любой входящий. Вошедший молча кивнул Мулу и уселся напротив. Почти полминуты длилась тишина, словно террорист изучал пришедшего, которого он знал много лет.
Затем разрешил:
— Говори.
— Он просил передать, что израильтяне сумели вычислить тебя в Голландии. Они прилетели в Баку за тобой и арестовали канадца, когда тот пытался улететь.
— Я знаю обо всем и без его подсказки, — усмехнулся Мул, — ничего нового ты мне не сообщил. Непонятно, зачем я плачу такие деньги?
— Это не все, — быстро сказал гость, — он просил сообщить, что за тобой идет по следу известный международный эксперт. Он сумел разгадать твой трюк с тройным обменом и хочет проверить, что делал твой друг в Москве.
Ахмед Мурсал нахмурился. Потом быстро спросил:
— Что еще он просил передать?
— Эксперт вылетает в Тегеран. Хочет проверить твои связи в Иране. Он предлагает тебе встретить его там.
— Как зовут эксперта?
— Он не назвал имени. Только кличку.
— Какая?
— Дронго. Он сказал, что, услышав это слово, ты все поймешь.
