Я тоже так считала.
Это было тщедушное замученное шимпанзе в мятом бежевом костюме-тройке. Костюм болтался на нем как на скелете. Шерсть напоминала дешевый синтетический ковролин, неравномерно покрывающий череп. На его руках были тканевые перчатки. Такие носят старушки на прогулки в Дубовую Рощу. А еще обезьяны в костюмах-тройках. Я перевела взгляд на лицо... не могла назвать это мордой. На лице очеловеченного шимпанзе отпечаталось страдание, страдание и еще раз страдание. Кожистые веки трепетали. На ноги наброшен клетчатый плед. Я задержала взгляд на ногах. Плед был накинут не из соображений сохранения тепла. Он скрывал что-то...
Из замешательства меня вывел Зарипов - прокашлялся, выдержал паузу и сказал:
- Начнем.
Вопросительная интонация отсутствовала. Еще бы - он не спрашивал, а приказывал.
- Что у него с ногами?
- Поймите меня правильно, госпожа Реньи, но вопросы - моя прерогатива.
Я правильно поняла его.
Любой на моем месте понял бы его правильно.
Вопросы здорово тормозят, да, особенно когда ты хочешь как можно быстрее вернуться к восьмилетней племяннице, которую оставила на верзилу с женской кличкой.
Очеловеченное шимпанзе в бежевом костюме. Кто он, чем зарабатывает на жизнь? Что Зарипов хочет от него?
Особая ситуация.
Соня.
Я ухватилась за кончик среднего пальца и стянула перчатку с правой руки. То же самое проделала с левой. Перчатки положила на колени. С выражением приятного внимания на лице Зарипов любознательно наблюдал за моими манипуляциями.
Я коснулась рукава бежевого пиджака, коснулась черной шерсти, словно пыталась увидеть мир подушечками пальцев. Всего лишь легчайшее прикосновение. К моему стыду, меня захлестнуло отвращение, а вместе с ним - желание отдернуть руку и вытереть ее о штанину.
Поздно.
Видения хлынули в меня бурлящим потоком. Сомкнулись на мне челюстями мухоловки.
...Здесь есть фонарный столб. Кто-то притащил в посадку фонарный столб и зарыл в землю. С тех пор прошло какое-то время. Сколько? Год? Десять лет? Фонарный столб напоминал черную сгоревшую спичку; покосившийся, на краске выцарапано неприличное слово. Он просто возвышается среди деревьев и, может статься, тоже мечтает пустить корни.
О чем мечтают фонарные столбы? Какие сны им снятся? Сложно сказать. Никто никогда не говорил с фонарным столбом. Никто никогда не говорил по душам со старым шимпанзе.
Кроме Нее. Да, Всевышний милосерден. Он послал мне Ее.
Дождь шептал в кронах деревьев, сквозь желтеющую листву проглядывала свинцовая пластина неба. Пахло озоном и грязью. Грязь причмокивала под подошвами моих ботинок. Ботинки были на два размера больше, но задники не болтались - я не пожалел сил, нет-нет, и затолкал бумагу в носки ботинок. Много бумаги. Купить обувь шимпанзе - это вам не два пальца обоссать. Если бы моя мамочка умела говорить, она бы именно так и сказала.
Мои пальцы - длинные, волосатые, когтистые. В моих руках - коробка, в каких обычно хранят елочные игрушки.
Я прошел мимо фонарного столба, сплюнул набежавшую в рот слюну. Мучительно хотелось курить, но я велел себе идти дальше. Позже будут и сигареты, и стаканчик-другой в 'Лазурных пляжах' у Туза. А пока что у меня есть дело, которое надо сделать, и Она, что ждет меня в машине. И так чертовски много для старого плешивого шимпанзе, чья жизнь состояла из взлетов-падений. Причем, падений было больше, значительно больше взлетов.
Она была моим светочем. Я не хотел расстраивать Ее. Никогда. Не хотел заставлять Ее ждать.
Подошвы скользили по грязи. Я отдал за эти ботинки бешеные бабосы, а подошвы скользили как по льду. Закусив нижнюю губу, я начал спускаться в овраг, но зацепился длинным ('моднявым', как сказала бы моя мамочка, если бы умела говорить) носком ботинка о корень, упал и хриплым и немузыкальным голосом стал озвучивать самые гнуснейшие ругательства, какие только знал. Проскользил оставшиеся метры до дна оврага. Костюм за штуку безнадежно загублен. Но тут я понял, что лишился коробки, и загубленный костюм вмиг перестал мало-мальски волновать меня.
Проклятая коробка из-под елочных игрушек.
Коробка вылетела из моих лап, крышка отскочила, и ее содержимое брызнуло в разные стороны. Комочки грязи прилипли к гладким, цвета слоновой кости, граням. Первая капля упала мне на щеку и впиталась в шерсть, за ней вторая, третья... Я почувствовал, как расширяются мои глаза, как легкие начинает жечь от нехватки воздуха. Нет, это не обман зрения, не игра света и тени.
Я смотрел на содержимое коробки, а оно смотрело на меня. Шевелилось в грязи, как живое. Как живое. И смотрело.
Господи Всевышний!
Она сказала: 'Не растеряй. Уронишь - не смотри, собери'.
Я не хотел Ее огорчать. По правде говоря, меньше всего я хотел Ее огорчать.
Стискивая зубы, я копался в грязи до тех пор, пока не вернул все обратно в коробку и не закрыл крышку.
Я закапал коробку под корнем, по форме напоминающего пышный росчерк великана. Когда над верхушками деревьев прокатился гром, оглушая меня, я уже карабкался из оврага, хватаясь за корни и стебли сорняков, а в моем горле застрял крик.
Гроза уходила на восток, интервал между молнией и громом увеличивался.
Она ждала возле машины - промокшая, бледная, губы сжаты. Сквозь розовую блузку виден кружевной бюстгальтер; соски как две шоколадные монетки. Каштановые волосы прилипли к лицу, плечам, лебединой шее.
Она раскрыла объятия. Я всхлипнул и протянул к ней обе лапы. Она прижала меня к себе. Я разрыдался и еще долго не мог успокоиться.
Я бы сделал это для Нее вновь, если бы Она попросила. Если бы Она просто попросила. Все, что угодно. Даже если Она никогда не полюбит старого облезлого шимпанзе так, как люблю Ее я...
- Госпожа Реньи?
Вишневый кожаный салон. Климат-контроль. Резиновые губы.
Я натягивала перчатки; руки до такой степени дрожали, что потребовалось несколько попыток, прежде чем я преуспела в этом.
- С вами все в порядке?
Я таращилась на плед, укутывающий ноги шимпанзе. Зарипов проследил за моим взглядом. Перегнувшись с ловкостью, какую не ожидаешь от мужчины его комплекции, он поправил плед. На мгновение край пледа задрался, и я увидела то, что все это время пряталось под ним. Я быстро отвела глаза. Зарипов немигающее уставился на меня, как если бы ждал, что я выдам себя чем-то, затем деланно неторопливо вернул край пледа на место.
- Все в полном порядке, - солгала я.
- Что вы видели?
Меня как током ударило. Первой мыслью было: он спрашивает о том, что я увидела под пледом. Второй мыслью: нет, о чтении, успокойся, Реньи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
