Над крышей Королевской башни, как раз в том месте, где не так давно с луком в руках вместе с Глухим Диком Фоллардом и Атласом прятался Джон Сноу, сражаясь с теннами и вольным народом, будто хлыст громко хлопал на ветру огромный золотой штандарт дома Баратеонов. На ступенях у входа, поёживаясь, стояли два человека королевы. Руки они засунули под мышки, а копья прислонили к косяку.
– Ваши перчатки из ткани вам не помогут, – заявил им Джон. – Обратитесь завтра к Боуэну Маршу, он выдаст каждому из вас по паре кожаных рукавиц на меху.
– Так и сделаем, м’лорд, и спасибо вам! — ответил стражник постарше.
– Если только до этого наши хреновы руки не отмёрзнут напрочь, – добавил стражник помоложе. Пар от дыхания окутывал его морозным туманом. – Я-то думал, это в Дорнийских Марках по-настоящему холодно. Что я знал?
«Ничего, – подумал Джон Сноу. – Также как и я».
На полпути вверх по винтовой лестнице он наткнулся на спускавшегося Сэмвела Тарли:
– Ты от короля? – спросил его Джон.
Сэм кивнул:
– Мейстер Эйемон послал меня с письмом.
– Понятно.
Некоторые лорды доверяли мейстерам читать за них свою корреспонденцию и докладывать о содержимом, но Станнис настаивал на том, чтобы вскрывать почту лично.
– И как Станнис его воспринял?
– Не слишком радостно, судя по его лицу. – Сэм перешёл на шёпот: – Подразумевалось, что мне не следует об этом болтать.
– Тогда не будем.
Джону стало интересно, какой из знаменосцев его отца отказал в повиновении королю Станнису на сей раз. «Когда Кархолд выступил в его поддержку, он довольно быстро раструбил об этом всей округе».
– Есть успехи в упражнениях с луком?
– Я раскопал отличную книгу о стрельбе из лука, но стрелять из него сложнее, чем читать об этом, – нахмурился Сэм. – У меня все руки в мозолях.
– Продолжай заниматься. Нам может пригодиться твой лук на Стене, если как-нибудь тёмной ночью к нам пожалуют Иные.
– Ох, надеюсь, что до этого не дойдёт.
За дверьми королевских покоев Джон наткнулся на новых стражников.
– К его величеству не разрешается входить с оружием, милорд, – заявил их сержант. – Отдайте мне меч. И ножи тоже.
Зная, что спорить бесполезно, Джон безропотно сдал им свой арсенал.
Внутри было тепло. Леди Мелисандра сидела у огня, рубин на шее тускло мерцал на бледной коже. Игритт была только поцелована огнём, красная жрица же сама являлась его воплощением, а её волосы – кровью и пламенем. Станнис стоял у грубо сколоченного стола, за которым когда-то восседал и обедал Старый Медведь. Весь стол покрывала огромная карта севера, нарисованная на куске потрёпанной шкуры. С одного края её прижимала к столу сальная свеча, с другой – стальная рыцарская перчатка.
Одетый лишь в шерстяные штаны и стёганый дублет король почему-то выглядел скованным и неуклюжим, словно облачённый в боевые доспехи. Кожа на лице была бледной, а борода подстрижена так коротко, что казалась нарисованной. Редкая поросль на висках – всё, что осталось от его чёрной шевелюры. В руках он держал пергамент со сломанной печатью из тёмно-зелёного воска.
Джон преклонил колено. Король бросил в его сторону хмурый взгляд и сердито потряс пергаментом.
– Поднимись. Ответь мне, кто такая Лианна Мормонт?
– Одна из дочерей леди Мейдж, сир. Младшая. Её назвали в честь сестры моего лорда-отца.
– Наверняка, чтобы завоевать его расположение. Я знаю, как всё это делается. Сколько лет этой жалкой пигалице?
Джон на мгновение задумался:
– Десять. Или что-то около того. Могу я спросить, чем она оскорбила ваше величество?
Станнис зачитал отрывок из письма:
– «Медвежий остров не признаёт иного короля, кроме Короля Севера, и имя ему – Старк».
Ты сказал, что ей десять, а она смеет дерзить своему законному повелителю. – Его коротко остриженная борода казалась тенью на впалых щеках. – Смотри держи это при себе, лорд Сноу. Кархолд со мной, и это всё, о чём должно быть известно. Мне вовсе не нужно, чтобы твои братья начали трезвонить направо и налево о том, что какая-то девчонка плюнула мне в лицо.
– Как прикажете, сир.
Джон знал, что Мейдж Мормонт ушла на юг с Роббом. Её старшая дочь тоже присоединилась к армии Молодого Волка. Даже если обе погибли, то у леди Мейдж имелись другие дочери, и некоторые уже обзавелись собственными детьми. Может, они тоже ушли с Роббом? Разумеется, леди Мейдж оставила бы хоть одну из старших дочерей кастеляном замка. Он не понимал, с какой стати Лианна написала Станнису, и задумался: что бы ответила девушка, если бы отправленное ей письмо было запечатано не оленем, а лютоволком и подписано Джоном Старком, лордом Винтерфелла?
«Слишком поздно для подобных сомнений. Ты сделал свой выбор».
– Я отправил сорок воронов, – пожаловался король, – а в ответ не получил ничего, кроме молчания и неповиновения. Присяга своему королю является обязанностью каждого верноподданного. Но все знаменосцы твоего лорда-отца, не считая Карстарков, отвернулись от меня. Неужели на всем севере не нашлось ни одного человека чести, кроме Арнольфа Карстарка?
Арнольф приходился дядей покойному лорду Рикарду. Он стал кастеляном Кархолда, когда его племянник с сыновьями отправились с Роббом на юг, и первым прислал ворона Станнису, объявив о своей присяге. «У Карстарков и не было иного выбора», – мог бы сказать королю Джон. Рикард Карстарк предал лютоволка и пролил львиную кровь. Единственной надеждой Кархолда являлся олень.
– В подобное смутное время даже люди чести сомневаются, что именно считать своим долгом. Ваше величество, вы не единственный король, требующий от них верности.
– Скажи мне, лорд Сноу, – возмутилась леди Мелисандра, – где были эти короли, когда дикари штурмовали твою Стену?
– В тысячах лиг отсюда, и глухи к нашим просьбам, – ответил Джон. – Я этого не забыл, миледи. И не забуду. Но у знаменосцев моего отца есть жёны и дети, которых нужно защищать, и народ, который погибнет, если они сделают неверный выбор. Его величество многого от них требует. Дайте им время, и вы получите ответ.
– Такой же? – Станнис смял письмо Лианны в кулаке.
– Даже на севере люди боятся гнева Тайвина Ланнистера. Болтоны – враги ничуть не лучше. Не случайно на их знамёнах ободранный человек. Северяне уехали с Роббом, проливали за него кровь, и за него погибли. Они сыты по горло горем и смертью, а тут к ним являетесь вы с предложением перейти на службу к новому господину. И ещё вините их за то, что они отказываются? Простите, ваше величество, но некоторые из них видят в вас всего лишь очередного обречённого претендента.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
