— Они это знают, Акорна, — напомнил ей Мак. — Им на это наплевать.
— Да, конечно. Ну, попробуй вот что. Скажи им, что те камни, из которых состоит сброшенный груз, очень ценные. Скажи им, что «Дом Харакамянов» будет рад выплатить им вознаграждение за возвращение своей собственности, а также возместить потерю их граждан, но только сначала мы должны получить обратно Рафика.
— Апеллировать к их жадности — да. Это хорошее начало, Акорна. И у меня есть план. Я скажу им, что награда будет выдана только Твердым, ведь именно их народ пострадал.
Он передал сообщение.
Деревья в первом ряду нападающих сразу же начали махать ветвями и громко переговариваться. Они сердито показывали на свои стволы, потом отрицательно покачивали плоскими концами своих конечностей, вытягивая их по направлению к Твердым в задних рядах.
— Мой план сработал. Изменчивые говорят, что только они должны получить награду, так как они являются самыми разумными существами на этой планете, истинными лидерами. Твердые настолько глупы и негибки, что представления не имеют, что делать с ценными предметами. Они не уполномочены освободить Рафика. Они ограничены лишь одной формой, и от них нет никакой пользы, пока их формы не перейдут в молекулярную структуру для перестройки. Пока Мак говорил, Твердые из задних рядов пробирались вперед, их корни захватили площадь, занятую Жидкими.
Жидкие начали возбужденно плескаться вверх и вниз, взад и вперед.
Акорна ясно слышала их возмущенные мысли, но они не были способны высказать их вслух. Она сказала Маку:
— Жидкие считают, что если бы не их способность вступать в комбинацию с атмосферой для создания кислоты, Изменчивые, которые не желают тратить ни одной из своих собственных драгоценных молекул, не получили бы оружия для атаки на Рафика. И вознаграждение им бы не предложили. Следовательно, Жидкие должны получить свою долю вознаграждения.
Изменчивые повернулись, чтобы дать отпор Жидким и Твердым. Те Изменчивые, которые превратили часть своей жидкой сущности в кристаллизованную сеть, держащую челнок Рафика, снова втянули в себя свои побеги, чтобы не делить энергию на части. Существа, находившиеся между челноком и аппаратом Рафика, присоединились к спору, они бросились в толпу, чтобы высказать свое мнение. В возникшей сутолоке Акорна и Мак проскользнули в пространство между двумя челноками. Мак использовал свою лазерную пилу, чтобы прорезать оплавившийся люк, и они пролезли в него. К счастью, воздушный шлюз не был поврежден, и они сумели войти, не подвергая Рафика дальнейшему воздействию серной атмосферы.
Рафик лежал в центре палубы маленького судна. Он был в скафандре и в шлеме, но его скафандр был испещрен пятнами в тех местах, где кислота его проела, несмотря на чудесные волокна.
Мак поднял Рафика за шиворот и понес его в одной руке в люк, как мог бы нести котенка. Через мгновение Акорна, которая задержалась, чтобы кое-что подрегулировать на приборной панели челнока, присоединилась к нему. Они вместе бросились бежать к «Ворону».
— Только бы успеть, — сказал Акорна Маку. — Пока эти ребята выясняют отношения.
Мак кивнул в знак согласия. Они еще не добежали до «Ворона», как гневный шум смолк и один из Изменчивых вытянул в их сторону конечность. После чего внимание его негодующих собратьев переключилось на беглецов.
Мак вежливым тоном спросил, словно и не был обременен весом Рафика:
— Вы решили, кто получит вознаграждение?
— Какой нам прок в вознаграждении? — спросил один из наиболее разумных Изменчивых. — Мы не пользуемся деньгами, и нам не нужны камни чужаков. Мы желаем только мести.
Другие подняли крик, произнося то же самое гортанное слово или собственную его версию. Сила их смертоубийственного энтузиазма вызвала у Акорны ужасную головную боль.
Мак ответил:
— Вы ее получите. Но этот человек — враг вашего врага, как и мы. Следовательно, мы — ваши друзья.
Серные люди озадаченно посмотрели друг на друга и спросили:
— Друзья? Что такое друзья?
— Те, кто вам не враги и не ниже вас, а равны вам, кто хочет, чтобы вы получили то, чего сами хотите, — ответила Акорна и показала Изменчивым двух Изменчивых в дружелюбных позах, Твердым — двух Твердых в таких же позах, а Жидким — Жидких, мирно разлившихся рядом друг с другом. — Позвольте мне исцелить моего отца и позвольте нам улететь.
Пока они привыкали к понятию «друг», Мак положил Рафика в «Ворона», но сам остался снаружи. Акорна оставила Мака вести переговоры с аборигенами, а сама занялась самой важной из стоящих перед ними сейчас задач — исцелением своего приемного отца. У него были повреждения на руках и предплечьях, несколько ран на лице и несколько в горле и в легких. Акорна нежно прижалась рогом ко всем внешним ранам, а потом, на более долгое время, к коже над внутренними повреждениями Рафика.
У челнока Мак продолжал спорить с серными существами. Акорна не могла прочесть мысли Мака, конечно, так как он генерировал мысли не так, как это делают полностью органические существа. И все же, переходя от раны к ране Рафика, во время коротких пауз в лечении она чувствовала постепенное уменьшение ярости и скорби обитателей желтой планеты, или по крайней мере уменьшение ярости и скорби, направленных на Акорну, Мака и Рафика.
Вскоре Мак вернулся в челнок к Акорне и Рафику.
— Они разрешают нам улететь и неискренне выражают нам сожаление по поводу потери челнока «Синдбада», мистер Надежда, — сообщил Мак.
— Плевать на челнок, давайте уберемся из этой чертовой дыры, — произнес Рафик с силой, которая показывала, что он вернулся к обычному доброму здравию и желает в нем и остаться.
— Нет-нет, — запротестовал Беккер по линии связи через интерком, который оставался включенным и соединял «Ворона» и «Кондор». — Это замечательный предмет утиля. Я сейчас его подниму сюда, глазом моргнуть не успеете. И давайте захватим «кошачьи глаза», раз уж мы здесь. Уверен, что Хафизу не терпится вернуть их не меньше, чем этим серным тварям от них избавиться.
— У меня другой план, — возразила Акорна. — Перед тем как покинуть челнок «Синдбада», я перенастроила управление поврежденного интеркома. Хотя из-за повреждений он не способен передавать и принимать как следует, но может послать высокочастотный сигнал, если сенсор сканера уловит посторонний сигнал поиска. Когда Смит-Вессон вернется за камнями, ему потребуется проверить сканером этот район, чтобы найти точное местонахождение похищенного. Я настроила управление на включение сигнала тревоги, когда на челнок упадет луч сканера, и таким образом он оповестит нас, когда Смит-Вессон вернется.
— Должен оповестить, — согласился Беккер. — Нам просто надо разместить несколько подпространственных усилителей на нашем пути, подобно хлебным крошкам, в качестве передаточных станций для связи с Мечтой. Этого пока хватит. Хафиз может отправить своих людей из службы безопасности патрулировать этот район, и они перехватят Смит-Вессона, когда эта штука начнет шуметь. Таким образом, он вернет обратно свои камни — и вора, который его предал.
Поскольку им теперь было известно, что большая часть «кошачьих глаз» погребена под останками погибших серных существ, «Синдбаду» не было необходимости возвращаться на Кездет и искать камни, так что оба корабля вернулись на Мечту. Рафик остался на борту «Кондора», а его экипаж пилотировал «Синдбада» к месту назначения.
Когда они причалили, внешние камеры показали им, что одетые в черное сотрудницы службы безопасности планеты скользят по терминалу под стеклянным куполом, подобно стае исключительно красивых ворон.
— Хорошо, что Акорна тебя всего починила и привела в божеский вид, Надежда, — сказал Беккер. — Твой гарем был бы разочарован, если бы ты вернулся потрепанным.
Рафик ухмыльнулся.
— Лично я счастлив, что Акорна оказалась там и исцелила меня, потому что кислота жгла, как семь адских огней семи дьяволов, а что касается моей внешности, Беккер, то ты, по-видимому, очень мало знаешь женщин.
— Как это? — удивился Беккер, встопорщив усы.
— Они считают, что раны, полученные при выполнении долга, украшают мужчину. Мое огромное личное обаяние еще больше подействовало бы на этих дам, если бы они увидели мои раны. Вероятно, даже твоя возлюбленная Андина променяла бы тебя на меня, если бы увидела меня в соблазнительно искалеченном состоянии. Гм-м, может, мне следует надеть прожженный скафандр из «экодерма», когда мы окажемся в доке? Как ты считаешь, Акорна?
— Я считаю, что вы оба… — какое слово я ищу?
— Жеребцы? — подсказал Беккер.
— Харизматичны? — спросил Рафик.
— Шуты, — сказала Акорна с удовлетворением в голосе. — Это старомодное слово, но оно вас точно определяет. Вы — пара шутов.
