Лео улыбнулся жене, в его глазах блеснули лукавые огоньки.
– Как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата, – продолжил он. – Мне бы очень хотелось запечатлеть твое изумленное выражение лица. Невероятное сочетание шока и чувственности. Боюсь, ожидание среды покажется нам самой страшной пыткой. Но мы выдержим, правда? Ожидание только улучшит то, что должно произойти. – Лео наклонился и поцеловал онемевшую от удивления Брук. – А теперь давай-ка достанем кота из машины и вернем его домой, прежде чем наши маленькие мучители проснутся.
Брук моргнула и с удивлением посмотрела на то, как спокойно муж берет клетку Пушка с заднего сиденья и идет по дорожке к входной двери. Она поспешила за ним, еще не опомнившись от произошедшего.
Лео шел уверенным шагом, деловито помахивая свободной рукой. И кажется, очень гордился собой. Брук поняла, что страдать в ожидании среды будет именно она. Ведь ей даже не на что отвлечься, в то время как у мужа есть работа. К тому же у него была замечательная способность: засыпать, как только дотронется головой до подушки. Спал Лео крепко и спокойно, никогда не крутился и не ворочался с боку на бок.
А вот Брук… она станет целыми днями думать о нем. Да и ночами тоже.
Все должно стать настоящим – так он сказал. Более искренним, чем когда-либо прежде.
Интересно, что именно Лео имел в виду? За годы семейной жизни они перепробовали все известные ей способы. Хотя, с другой стороны, он никогда раньше не ласкал так ее грудь. Впрочем, рассудила она, наверняка существуют тысячи хитростей и нюансов, которых мы еще не знаем. По сравнению с Лео в вопросах любви я, скорее всего, абсолютное дитя.
Ему сравнялось тридцать два, когда они познакомились. Красивый, искушенный в житейских делах, преуспевающий мужчина, он много путешествовал и имел нешуточный сексуальный опыт. То, что он не притронулся к Франческе, не означало, что другие женщины не падали в его объятия. А вот она… она встречалась с несколькими молодыми людьми, у которых на словах все получалось лучше, чем на деле.
Вот почему он показался ей ураганом в постели. Лео делал такое и побуждал к такому, от чего у нее тогда захватывало дух. А вдруг он может дать ей гораздо больше?
Брук издала сдавленный стон, чем обеспокоила мужа, который остановился и оглянулся.
– Что на этот раз?
– Разве я что-то сказала?
– Да. Я точно что-то слышал.
– Не было ничего. Ничего!
– Мне кажется, мы договорились: больше никаких секретов! – возмутился Лео.
– Подожди до среды, – напомнила ему жена, нервно улыбнувшись.
Уголки его губ слегка дрогнули.
– Хорошо. Даю тебе отсрочку. Но в среду ты выложишь все, что таится в твоей удивительной голове. Ты раскроешь передо мной душу, Брук, еще до наступления четверга.
Брук почувствовала спазм в животе. Так все и будет, поняла она.
Глава восьмая
Итак, наступила среда. К половине восьмого вечера Брук была невероятно взволнованна и очень нервничала.
Лео позвонил с работы и сказал, что планы изменились. Теперь ей надлежало собрать небольшую сумку с ночными принадлежностями, поскольку до утра они домой не вернутся.
– И прошу тебя, не возражай, – быстро добавил он. – Я все предусмотрел: с детьми будет кому посидеть.
Брук трепетала от предвкушения чего-то необычного, но в то же время ощущала некоторое беспокойство. Агентство, из которого они иногда приглашали няню, считалось одним из самых солидных и надежных в городе, но никогда прежде дети не оставались с чужими людьми ночью.
Брук попыталась объяснить все это мужу, но он еще больше удивил ее, сказав, что с детьми посидит ее мать. Лео договорился с тещей по телефону, и та обещала приехать сразу после работы, то есть около шести вечера. Филлис должна выкупать, накормить и уложить в постель своих озорных внуков, чтобы дочь могла спокойно одеться и привести себя в порядок.
Лео добавил, что заедет за женой ровно в восемь, и просил ее надеть красное бархатное платье, тонкие чулки на силиконовой резинке, золотистые босоножки из тонких ремешков…
И больше на ней ничего не должно быть.
– Больше ничего? – повторила Брук, ощутив некоторую нервозность.
– Макияж и духи разрешаются, – протянул он. – Но… но…
– Больше ничего. Ни единой вещи. Даже украшения не надевай.
– А что сделать с волосами? – спросила Брук, трепеща всем телом.
– Подними их наверх, чтобы не мешали.
– Не мешали кому?
– Мне.
Брук поняла, что необходимо взять себя в руки. Нельзя снова позволять себе раскисать. Но ей не хотелось, чтобы Лео все контролировал единовластно, в том числе и ее поведение.
– Хорошо, я все сделаю, как ты просишь, – ответила она с непонятно откуда появившейся холодностью в голосе. – Но только потому, что я сама этого хочу. Мысль, что я буду абсолютно обнаженной под этим платьем, чрезвычайно волнует меня.
– Ммм. Я, кажется, опять разбудил в тебе тигрицу, mi micetla, – рассмеялся он. – Теперь я стану ждать приближения ночи с еще большим нетерпением. Увидимся в восемь, – закончил Лео и положил трубку.
Напустила на себя храбрости, да только никого этим не обманула, с горечью подумала Брук, взглянув на крошечное платьице, разложенное на кровати. И какая сила заставила меня согласиться не надевать трусики под этот лоскуток бархата? В нем и без бюстгальтера-то нельзя на улицу выйти.
Платье было сшито из нового вида ткани, которая облегала тело, словно вторая кожа. Скромность кроя – а у него был весьма благопристойный вырез, рукава до запястья и длина до колена – будет компенсирована отсутствием нижнего белья, рассудила она. С тем же успехом я могла бы пойти совсем голой.
Надо поспешить. Лео прибудет через полчаса.
Слава богу, она успела нанести косметику и причесаться. Оставалось только влезть в платье. Именно влезть – по-другому и не скажешь. Брук лишь однажды надевала его – на торжественный ужин в Милане. И тогда под ним было нижнее белье. Впрочем, это не мешало похотливым глазенкам Лоренцо сверлить ее весь вечер.
С тех пор миниатюрный наряд томился в шкафу.
Присев со вздохом на край кровати, она решила начать с чулок, ради которых ей пришлось днем бежать в магазин. Надеть их и натянуть доверху оказалось далеко не простым делом – так много в них было лайкры. Наконец Брук закрепила на бедре липкие кружевные манжеты. Скинув халат, она встала и подошла к большому зеркалу, которое стояло в углу спальни.
– Святые небеса! – вырвалось у нее.
Лео не прогадал. Было что-то невероятно сексуальное в том, что на ней из одежды красовались только чулки. Даже ее саму это взволновало до крайности. А на высоких каблуках я стану еще более соблазнительной, сделала она вывод, нервно выдохнув.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
