Она очень ловко перевела разговор в другое русло. Мгновение все молчали, потом раздался дружный хохот. Лу тоже смеялась. Стив басовито засмеялся и захлопал в ладоши:
— Молодец, малышка!
Это было так на него непохоже. Лу и впрямь почувствовала себя победительницей.
День, который казался таким тяжелым, все же закончился на светлой, веселой ноте. Этот раунд остался за ней, торжествуя, подумала Лу, погружаясь в глубокий сон усталого человека.
Лу превозмогла и все последующие испытания. Она выслушивала и исполняла все рекомендации, повторяла каждый урок с монотонной прилежностью. Она тренировала прыжок и поворот для того, чтобы сесть в седло, до тех пор пока не научилась обходиться без помощи наставника, и, самостоятельно проезжая рысью на костлявой спине Джинго по загону, совсем забыла о своем «не-сдам-ся» и научилась чувствовать движения лошади. Верховая езда начала доставлять ей удовольствие. Стив все время был поблизости, подбадривая ее низким голосом:
— Хорошо, мисс Стейси. Так-так. А теперь еще раз. Нет, смотрите, вот так. Попробуйте снова.
Лу пробовала снова и снова. И с приближением Рождества она с радостью обнаружила, что может ездить верхом, не думая о своих действиях, с низкими стременами, свободно, так что лошадь и всадница как бы составляли единое целое.
А Стив Брайент, наблюдая, прищурив глаза, за своей ученицей, сидящей изящно и прямо, думал о том, как на нее приятно смотреть, и был доволен.
6
Однажды днем, когда Лу и Марни чистили овощи в удушающе жаркой кухне, позвонил Аллан. Огромная плита, которая в холодные зимние месяцы была источником приятного тепла, теперь источала такой жар, что они распахивали все окна и двери, чтобы устроить хоть какой-то сквозняк. Но сетки экранов для защиты от мух препятствовали движению воздуха, и они старались находиться как можно ближе к большому вентилятору, жужжавшему на одной из стен.
Лу вытерла руки о передник и побежала к телефону.
Аллан пригласил ее в субботу приехать в Йолу поиграть в теннис. Дженни пригласила несколько молодых людей и хотела бы, чтобы Лу переночевала у нее, а Аллан привез бы ее обратно в воскресенье. Лу была в восторге от этой перспективы. Теннис она любила. Еще там, в Англии, ей говорили, что она неплохой игрок: она была аккуратная и подвижная, и часто удивляла своих противников силой бокового удара. Она помчалась к Марни, которая сказала ей, что, конечно же, она непременно должна ехать, так что все было решено.
Лу прекрасно провела этот уик-энд.
Оказалось, что Йолу — это дощатый дом с широкими прохладными верандами, на которых в висячих корзинах, оплетенных корой, росли кусты герани, а на зеленых упругих газонах были высажены канны. Друзья Дженни были веселые и дружелюбные, и теннис оказался прекрасным развлечением. Вечером за длинным раскладным столом на веранде миссис Браун устроила вкуснейший ужин с холодными цыплятами, ветчиной, салатами и фруктами, и молодежь лакомилась аппетитной едой и опустошала огромные кувшины с охлажденными напитками. Счастливая Лу чувствовала себя как дома и помогала матери Дженни подавать и уносить тарелки, а потом уже взяла себе полную тарелку и устроилась вместе с остальными на невысоких ступеньках веранды.
Аллан не отходил от нее. Когда уехали последние гости, и она взяла с шезлонга свою кофту, готовясь идти спать вслед за Дженни, он задержал ее, взяв за руку.
— Не уходи пока, Лу. За весь день я и минуты не побыл с тобой наедине. — Он неожиданно обнял ее и привлек к себе. В потоке света, падавшем из приоткрытой двери, она могла видеть нежный изгиб его губ и нескрываемое восхищение в его теплых карих глазах. Но что-то в Лу противилось этой близости. Она вывернулась из его объятий, набросила кофточку на плечи и беззаботно запротестовала:
— Аллан, мне правда надо идти. День был чудесный, спасибо тебе за него, но после тенниса я с непривычки сильно устала. Не забывай, я не играла больше года. Увидимся утром.
Не дожидаясь, как он отреагирует на ее слова, она поспешила за Дженни. Позже, лежа в темноте, она корила себя за бестактность. Несомненно, она могла быть в этой ситуации добрее. Ей нравился Аллан, но она вынуждена была признаться себе, что это было всего лишь непринужденное, спокойное дружеское чувство. Ей хотелось бы надеяться, что он относится к ней так же. Но что-то в его манере заставляло ее опасаться, что его чувства к ней гораздо глубже и серьезнее. Она окончательно убедилась в этом на следующий день, потому что, хотя все утро он был внимателен и жизнерадостен, как и потом, за ланчем, но в его глазах затаилось тревожное ожидание.
Обратный путь прошел в атмосфере неловкости, и когда они в конце дня приехали в Ридли Хиллз, он отклонил ее приглашение зайти в дом. Вместо этого он порывисто схватил ее за руку и огорченно посмотрел в лицо.
— Лу… — В его голосе звучали нерешительность и тоска.
Лу стало не по себе. Он был такой милый, он устроил ей настоящий праздник, дважды ехал так далеко для того, чтобы Лу хорошо провела уикэнд. По крайней мере, она-то провела время превосходно, но он огорчен ее хамской неблагодарностью.
В раскаянии она подняла к нему лицо.
— Аллан, прости меня. Я… я не знаю, почему вчера вечером так себя вела. Ты был так добр ко мне, я готова тебя тысячу раз благодарить.
Ее фиалковые глаза были грустны. Когда он наклонил голову и поцеловал ее губы, то почувствовал, что они мягкие и податливые, но в то же время какие-то бесстрастные. Ох, ну что же, нельзя требовать слишком много после столь недолгого знакомства, сказал он себе. Надо дать ей время.
— До свидания, Лу. Я скоро позвоню. Будь умницей, киска.
Он старался вести себя легко и непринужденно, чтобы скрыть волну поднявшихся в нем чувств, поспешно уселся за руль, бодро помахал рукой и уехал, подняв тучу пыли.
Лу повернулась, взбежала по ступенькам дома, и резко остановилась. Прислонившись к столбу веранды, не нее невозмутимо взирал Стивен Брайент. Его губы раздвинулись в ленивой улыбке, но взгляд был отчужденным.
— Ну, мисс Стейси, похоже, вы неплохо проводите время, — приветствовал он ее. — Хорошо повеселились?
— Да, спасибо. Очень, — хладнокровно отозвалась Лу, хотя щеки ее залила горячая краска стыда, и глаза заблестели при мысли о том, что он поймал ее в такой щекотливой ситуации. Какой он, однако, нахал, что подсматривал за ней! Надо полагать, он видел, как Аллан заключил ее в слишком пылкие объятия. Его следующие слова подтвердили это.
— Так я и подумал! — Он вытащил трубку из нагрудного кармана рубашки, постучал ею по перилам веранды и издал нарочито глубокий вздох. — Ах-х-х, Боже мой! Жаркий поцелуй — верное средство зажечь звезды в глазах юной девушки.
