— Звучит заманчиво, учитывая, что мы должны быть как минимум влюблены друг в друга, — ответила Анна.
— А мы влюблены! — уверенно заявил Эрвин.
Они шли по узким, петляющим улочкам центра города, и Эрвин взахлеб рассказывал о зданиях, памятниках…
— Центр города, а дышится легко, — отметила Аня, рассматривая свой стройный силуэт в зеркальной витрине магазина. Она нравилась себе, а еще больше ей импонировали взгляды, которыми одаривал ее Эрвин.
— Вена — город, где площадь садов и парков превышает количество заасфальтированных участков, а на каждого ее жителя приходится несколько деревьев.
— Понятно, господин профессор, почему здесь такая концентрация кислорода в воздухе. Думаю, что на то количество людей, которое проживает в Москве, придется перенести все деревья из сибирских лесов, чтобы создать такую же насыщенность кислородом.
Старинные здания, мимо которых они проходили, были выдержаны в одном стиле, и только разномастные вывески по первым этажам домов, где размещались магазины и офисы, нарушали общую идиллию. Не сговариваясь, молодые люди заглянули в кафе.
— Может быть, здесь не очень хорошая вентиляция, но зато это самая старая кофейня в Вене, хранящая свою историю и традиции. Сюда водят туристов, чтобы они оценили знаменитый кофе и фирменные пирожные.
После таких многообещающих речей Анна не смогла устоять перед кусочком шоколадного торта и кофе по-венски. Последнее называлось меланж: специфический вкус кофе несколько сглаживался добавкой горячего молока. Выпечка являла собой шедевр кондитерского искусства. Анна обратила внимание на внутреннее убранство заведения. Стены были светло-песочного цвета, словно цвет яичного бисквита, с белоснежных потолков неправильной формы свисали роскошные старинные люстры. Пол был мраморный из разноцветной плитки. За маленькими круглыми столиками на неудобных, на первый взгляд, стульях сидели посетители. Не было толпы, но и свободных мест не наблюдалось. Анна с удовольствием разглядывала пожилые пары, которые проводили здесь время за чашкой дымящегося кофе и свежей газетой.
— Какие вы, однако, гурманы. Придаете еде большое значение, причем не для того, чтобы насытиться, а для того, чтобы сидеть вот так часами и получать удовольствие, — отметила она, — будь то от вина или от кофе….
— Пожилые люди заслужили отдых, да и вообще жизнь здесь более размеренная, чем в Москве, поэтому ты чувствуешь себя не в своей тарелке.
— У вас и студенты позволяют себе больше свободы.
— У нас студенты не пьют пиво, — поднял бровь Эрвин.
— Согласна, кофе куда лучше пива, — признала Анна, облизывая с верхней губы молочную пену.
— Заметь, в Вену ежегодно приезжают много туристов, молодых парочек. Именно они так праздно шатаются по городу и заполняют многочисленные кафе нашей столицы, — говорил Эрвин, уплетая пирожное со свежими фруктами.
Вдоволь насладившись уютной обстановкой старинного кафе, молодые люди отправились дальше. Эрвин буквально заставил Анну зайти в ювелирный магазин, где приобрел для нее колье из черного жемчуга и такие же серьги, в которых жемчужины были собраны в большие кольца. Наотрез отказавшись от посещения магазинов, Анна увлекла Эрвина в большой парк с ухоженными газонами, большими раскидистыми деревьями, с разнообразными цветами на клумбах. Анна просто зааплодировала от восторга, увидев пруды с утками и лебедями.
— Какая красота! Боже, какие птицы!
Между тем птицы собирались стайками у берега, посматривая на прогуливающихся у берега людей.
— Они есть хотят! Эрвин, купи что-нибудь из хлебных изделий… тьфу! Хлеба купи! — попросила она, горя желанием покормить птиц.
А уж когда она увидела рядом с грациозным белым лебедем маленького серенького, совсем невзрачного лебеденка, она завизжала от удовольствия.
— Ой, какая прелесть! Какая лапочка! Смотри! Мама его не отпускает от себя, оберегает, сама и кормить, наверное, будет!
Эрвин не один раз бегал в ближайший магазин и приносил хлеб. Анна же с детским восторгом и непосредственностью отщипывала кусочки от батона и бросала в воду. Утки вели себя, как воробьи на суше, а лебеди отгоняли их и дружно поглощали предлагаемые яства.
— Смотри, Эрвин! Ты видишь, как мама-лебедь заботится о своем птенчике! Она ухватила большой кусок хлеба, мочит его в воде и дробит своим клювом на мелкие крошки, чтобы этот серый неуклюжий комочек смог полакомиться! Какая любовь!
— Это инстинкт, — возразил Эрвин.
— Вы — сухарь, господин! Он такой маленький и невзрачный, а вырастет в самую красивую, грациозную птицу! Это фантастика!
— У тебя горят глаза! — любовался Ламар Аней. — Тебе так нравятся лебеди? А если я пообещаю тебе дом с собственным озером, где будут плавать эти птицы, ты станешь моей женой?
— Ради птиц? — улыбнулась Анна. — Я вообще люблю животных.
— Я могу организовать тебе зоопарк! — пообещал Ламар.
— Лучше открой приют для бездомных животных.
— В моей стране их нет.
— На моей родине, — пояснила она.
— Я согласен. Будь моей, Анна!
— Я сейчас не готова ответить, но…
— Что?
— Обещаю подумать… все-таки Вена — действительно романтический город, раз я уже так смягчилась, — ответила она, невольно опять отмечая, насколько он красив и просто сексуально привлекателен. «Ломаюсь, а ведь умом понимаю, что в нем моя погибель, как у Кощея Бессмертного смерть в иголке, так моя — в нем».
К гладкой поверхности пруда приблизила нос весьма добродушная псина породы лабрадор, при этом она приветственно махала хвостом. Но лебедь-мама сразу напряглась, расправила крылья, изогнула шею и грозно зашипела. Она предупреждала пса, который, кстати, даже не лаял, чтобы он не вздумал приблизиться к ее дорогому серому комочку. Миролюбивая собака и не думала посягать на его жизнь, а только хотела познакомиться поближе, но была отозвана здравомыслящим хозяином. Анна вволю налюбовалась птицами, и они продолжили прогулку по аллее.
— Что это за парк? — спросила Аня.
— Обычный городской парк, — ответил Эрвин.
— А-а… один из тех, что насыщает кислородом Вену? Как же уходить отсюда не хочется, — вздохнула Анна, — просто отдыхаешь душой и телом.
— Значит, и мужчина с тобой рядом хотя бы не портит тебе настроение? — робко поинтересовался Эрвин.
— Да, не портит… — кивнула Анна, пряча улыбку.
— Мы можем продлить удовольствие, давай посидим вон в том летнем кафе, — предложил Эрвин, указывая рукой в сторону.
В тени многовековых лип и тополей рядом с красочными клумбами и мраморными фонтанчиками стояли изящные столики на кованых ножках, за которыми сидели отдыхающие. В стороне резвились две ухоженные маленькие собачки. За одним из столиков устроился мужчина в национальной австрийской одежде, он мелодично играл на аккордеоне, украшенном перламутром.
— Придется выпить еще кофе, — предупредил Эрвин.
— С удовольствием, — ответила она, — в таком райском местечке, при такой погоде, да на улице.
Сказано — сделано. Анна с облегчением вытянула уставшие ноги и даже скинула туфли, виновато посмотрев на своего спутника.
— Я же не на светском мероприятии, — извинилась она.
— Ты думаешь, я бы почувствовал неловкость за твое поведение? — удивился Ламар и, внезапно встав на колени, стал массировать ей ноги.
Анна покраснела.
— Эрвин, прекрати!
— Сейчас разомну тебе мышцы….
К ним приблизился официант в длинном клетчатом фартуке, с любезной улыбкой на лице.
— Молодые люди?
— Два кофе и?.. — посмотрел на Аню Эрвин.
«Просто зачарованный принц у моих ног», — подумала она, ощущая мурашки по всему телу от прикосновения его сильных и в то же время нежных рук.
— Творожный штрудель, — заказала она то, что вспомнила из национальной кухни.
— Два штруделя, — кивнул Ламар.
— Вино? — продолжал улыбаться официант.
— Нет! — торопливо ответила Анна.
— Я вас узнал, — нагнулся к уху Эрвина официант, — и горжусь вами, как своим соотечественником, вы столько сделали для людей! — многозначительно повел он глазами.
— Спасибо, — так же тихо поблагодарил его Эрвин, опуская голову и всем своим видом показывая, что он не хочет развивать эту тему.
Официант ушел, а Аня попросила своего кавалера встать с колен и сесть напротив.
— Ты просто расцвела, — с нежностью рассматривал ее лицо Эрвин, — у нас в сельской местности ты так себя не чувствовала. Похоже, ты — городская жительница. Больше любишь «каменные джунгли»? Давай купим квартиру, я не против. Хочешь, в центре Вены?
— Да что ты все давишь на меня?! Я же сказала, что подумаю, — ответила она.
Официант принес на большом овальном подносе сахарницу, две чашки с блюдцами и кофе, а также два маленьких металлических молочника со взбитым теплым молоком для приготовления кофе меланж. Анна наслаждалась чистым воздухом, красивым пейзажем, качественным кофе и умным собеседником. Легкий ветерок трепал ее волосы и белоснежную скатерть на столике, разнося аромат кофе по всему парку. Солнце пробивалось сквозь резные листья и бросало причудливые узоры на траву.
