Это было еще одним страшным нарушением местных обычаев. Если человеческая кожа считалась в Микронезии табу, то голова была вообще неприкосновенной. Таким образом, толчком к. самому крупному в истории Микронезии восстанию явились бритье головы и порка. 17 октября Холборн наказал одного из островитян, по иронии Судьбы тоже происходившего из рода вождей. Это переполнило чащу терпения. Островитяне тайно собрались в одном из домов и приняли решение начать открытую борьбу. Своим вождем они, естественно, избрали Соматау. На следующий день местные жители для отвода глаз все-таки вышли на работу. Вскоре Холборн и его помощник Хоффнер поняли, что обстановка крайне накалена. Они успели укрыться в ближайшей католической миссии, которую островитяне не тронули.
Через несколько часов на восставший остров, к удивлению обитателей Сокеса, прибыл губернатор Понапе государственный советник Бедер со своим секретарем Браукманом. Они захотели лично переговорить с Соматау. Но прежде чем успели произнести первые слова, над их головами просвистели стрелы. Точным попаданием Соматау размозжил голову Оберата Бедера. Помощники вождя расправились с Браукманом.
Пока островитяне были заняты расправой с руководителями колониальной администрации, Холборн и его помощник Хоффнер попытались спастись бегством. Они выбежали из здания миссии и кинулись к шлюпке, на которой прибыли на остров правительственный советник и его секретарь. Но побег не удался: Холборна остановил точный выстрел из ружья, а Хоффнера островитяне закололи копьями. Восставшие жестоко расправились и с четырьмя микронезийцами – гребцами, остававшимися в шлюпке. Они были родом не с Понапе, а с более южного атолла, и местные жители считали их пособниками колониальной администрация.
Итак, первое столкновение с колонизаторами закончилось победой островитян. Теперь и губернатор Понапе, и ненавистные строители дороги убиты. В порту Колонии не было ни военных, ни торговых немецких судов. И воины Сокеса, на пути у которых не осталось ни одного препятствия, имели возможность освободить не только административный центр большого острова, не только свою маленькую родину, но и еще четыре «царства» Понапе. Они могли это сделать, но не сделали. Могли победить, но не победили.
ГОРЬКОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО НА СВЯЩЕННЫЙ КОМОНЛАИ
Пока микронезийские воины с острова Сокес раздумывали, стоит ли нападать на почти беззащитную Колонию, хотя все преимущества были на их стороне, новый враг островитян, врач Гиршнер, после смерти губернатора взявший на себя руководство колониальной администрацией, действовал быстро и решительно. Не имея собственных воинских подразделений, он обратился за помощью к подданным других «царств» Понапе. Как ни странно, Нетт, Матоленим и У откликнулись на его просьбу и послали свои войска в Колонию. Таким образом они спасли колониальный режим на атолле. В чем же здесь дело? Скорее всего правители этих «царств» больше боялись своих очень храбрых собратьев с Сокеса, чем администрацию кайзера, живущего где-то «на самом краю света».
Воины «царств» Нетт, Матоленим и У сорок долгих дней защищали административный центр острова, потерявший всякую связь с внешним миром. Католический храм, церковный приход и даже тюрьма в Колонии превратились в крепости. Восточная сторона города была наскоро обнесена земляным валом. На нем развесили многочисленные фонари, которые По ночам освещали подступы к городу. Над этой импровизированной крепостью продолжал развеваться немецкий флаг. Обороной руководил удивительный «офицерский корпус». Командиром был врач Гиршнер, заместителем – землемер Дулк, третьим офицером стал протестантский пастор Хагеншмидт. Единственным военным человеком в этой прусской твердыне был местный полицмейстер Каммерих.
Полицмейстер, врач, пастор и землемер вместе с воинами трех верных «царств» обороняли оплот колониального владычества на Понапе сорок дней. За это время в местный порт не зашло ни одно судно. Ни жители окружающих архипелагов, ни немецкая колониальная администрация Океании (с центром в Рабауле), ни тем более Берлин ничего не знали о восстании в Восточной Микронезии.
Только в конце ноября на рейде лагуны Понапе бросило якорь торговое судно «Германия». Его команда, узнав о восстании, выгрузила товар и быстро взяла куре на Рабаул. Надо было срочно сообщить германскому губернатору колоний Океании о критическом положении «защитников» города. В Рабауле «Германия» оставалась недолго. Прихватив на борт несколько десятков меланезийских солдат и немецких офицеров, судно устремилось назад, на Понапе. На следующий день вслед за ним отправился с новым отрядом меланезийских солдат военный корабль «Планета». Колонию стали оборонять меланезийцы. А микронезийцы – подданные «царств» Нетт, Матоленим и У, сыгравшие довольно неблаговидную роль в этом восстании, вернулись домой.
Вскоре к берегам Понапе с новыми отрядами на борту подошел еще один военный корабль – «Сиар». Но высшие чины колониальной администрации сочли недостаточной и эту помощь. Они хотели так наказать восставших, чтобы другим жителям Океании подобное не могло прийти в голову. В Берлин они направили предложение, чтобы против островка в один квадратный километр с его немногочисленными обитателями был направлен весь немецкий военно-морской флот, базировавшийся в то время в Тихом океане! К крошечному Сокесу устремились гордость кайзеровского флота крейсеры «Эмден» и «Нюрнберг», а вслед за ними – знаменитый линкор «Шарнхорст». В пролив, отделяющий Понапе от Сокеса, вошел военный корабль «Орион».
Дальнобойным орудиям морских гигантов защитники острова могли противопоставить лишь несколько винтовок и небольшое количество патронов, добытых еще во времена испанского владычества. Тогда вооружение для испанских солдат поставлял не Мадрид, а частный торговец, некто Зарза. Он доставил губернатору Понапе три с половиной тысячи винтовок «ремингтон» и большое количество патронов к ним. Но не успели испанцы разместить их на своих складах, как островитяне растащили значительную часть оружия и боеприпасов. Через несколько месяцев Испания проиграла войну США, лишилась своих тихоокеанских колоний, а с ними и завезенных на Понапе винтовок.
Предусмотрительные немцы еще задолго до восстания постарались отобрать у островитян это огнестрельное оружие. Однако местные жители добровольно отдать его не желали. И тут на помощь кайзеровской администрации пришла сама природа. На остров, как это нередко случалось, обрушился страшный ураган, который уничтожил все сельскохозяйственные угодья. Не стало ни плодов хлебного дерева, ни мяса, ни таро. Начался голод. Тогда кайзеровская администрация предложила островитянам, казалось бы, выгодную сделку: за каждую винтовку выдать по тридцать пять марок, или четыре мешка риса, или двадцать банок мясных консервов. Один патрон был оценен в десять пфеннигов. Голодным жителям острова ничего другого не оставалось, как согласиться с колонизаторами. Так администрация выкупила более пятисот винтовок и несколько тысяч патронов. Но вскоре островитяне собрали новый урожай. Хлебные деревья принесли плоды. Голод кончился, и оставшиеся винтовки жители Сокеса сохранили у себя.
И вот теперь этими винтовками они обороняли свой остров. Островитяне укрепились на вершине знаменитой торы, но шрапнель германских крейсеров заставила их оставить свои позиции. После этого люди Соматау все время отступали. Подразделения меланезийских солдат прочесывали горные хребты и долины.
Местные жители играли с наступающим противником в прятки. Когда их окружили со всех четырех сторон, восставшие тайно, ночью перебрались через пролив и укрылись в горах Большого острова. Там, в «царстве» Нетт, на вершине горы Нан-Клоп, они построили настоящую базальтовую крепость. Но и эта крепость пала. Тогда сокесцы ушли дальше в горы. Их новым убежищем стала разветвленная система пещер Импеип в «царстве» Нетт.
Солдаты уничтожали в местах военных операций источники продовольствия: поля ямса, таро, хлебные деревья. Эта тактика оказалась действенной – голодные повстанцы вынуждены были в конце концов сдаться на милость победителя.
Окончательно восстание было подавлено 23 февраля 1911 года. Его участников и членов их семей осудили на пожизненную ссылку. Около пятисот мужчин, женщин и детей – более половины населения Сокеса – колонизаторы выгнали с острова. Главное его богатство – земля перешла в руки победителей, при этом часть ее была передана тем, кто помогал защищать осаждённую Колонию, часть досталась жертвам урагана, который в тот год обрушился и на южнокаролинские острова Мокил и Пингелап. Исконных же владельцев острова посадили в трюмы транспортных судов и перевезли на далекий Яп. Там они жили вплоть до конца немецкого господства в Микронезии.
