Расправились с участниками восстания и их семьями жестоко и быстро. Однако сослали не всех. Семнадцать руководителей, которые 23 февраля сами отдали себя на милость победителей, судил в тот же день полевой суд. Разбирательство длилось недолго, и всех приговорили к смерти. На рассвете следующего дня, 24 февраля, они были казнены.
Передо мной лежит подшивка имперской газеты «Марине рундшау» за первую половину 1911 года. Там я нашел сообщение об этой «важной победе» кайзеровского флота. В газете говорилось о «поистине впечатляющем зрелище, когда семнадцать человек с гордо поднятой головой шли навстречу смерти». Впечатляющем? Но лишь для капитанов «Нюрнберга» и «Эмдена», которые наверняка испытывали сладостное чувство триумфа, и для уцелевших подчиненных Бедера.
Победой, однако, они наслаждались сравнительно недолго. Через три года после усмирения восстания Понапе захватили японские войска. И от колониальной мечты кайзера Вильгельма и его офицеров на острове осталось лишь маленькое кладбище.
Я стоял на нем и предавался невеселым размышлениям. Я думал об островитянах, которые так мужественно сражались во время самого крупного в истории Микронезии антиколониального восстания. Мне было жаль и тех немецких моряков, которые так бессмысленно отдали свои жизни на неизвестном островке в этой заброшенной части нашей планеты.
Заброшенной? Бесспорно. Но для тех, кто хотел поделить весь мир, ни один остров, ни один атолл, ни одна скала в океане не могли быть настолько далекими, чтобы не протянуть к ним своих жадных рук. Рук, которые захватывают все. При этом нередко гибли целые народы и цивилизации. Что же принесли населению Океании колониальные войны? Лишь самые печальные памятники – могилы и кресты над ними.
Листая пыльные, пожелтевшие документы, я узнал имена семнадцати казнённых, значащиеся в протоколах полевого суда. Одно имя меня чрезвычайно заинтересовало – Кубари. Снова Кубари? Каким образом польский этнограф оказался под дулом карателей? Ведь он скончался еще задолго до восстания. И тем не менее имя Кубари до сих пор значится в списке расстрелянных с острова Сокес.
Причиной тому оказалась вдова Кубари – Анна, которая была далеко не самой добропорядочной женщиной. Еще при жизни мужа она заводит любовные интрижки с испанскими офицерами, служившими на Понапе. Когда же испанцы ушли с острова, она вышла замуж за жителя Сокеса по имени Кероун эн тол. Он участвовал в восстании и был среди тех, кого полевой суд приговорил к высшей мере наказания.
Так как вдова Кубари не принесла в дом второго супруга приданого, то решила подарить своему новому спутнику жизни хотя бы имя белого человека! Под этим славянским именем он и был занесен в список приговоренных. Так Кубари погиб на Понапе дважды. Шестнадцать товарищей Кероуна эн тола занесены в протокол под своими настоящими, микронезийскими именами. Все они погибли под пулями на рассвете в Комонлаи, священном месте для жителей Понапе. В земле, где хоронили самых знатных островитян, покоятся и останки борцов за свободу своего острова.
Во время празднества в «царстве» Нетт, в котором я принял участие через несколько дней после посещения Сокеса, звучали песни «об убитых с острова Сокес». Песни эти родились более полувека назад и до сих пор не устарели. Никогда не умрет память о тех, кто на далеком острове в Восточных Каролинах отдал свою жизнь за свободу родины и за право человека самому решать свою судьбу.
ПИНГЕЛАПЦЫ «ПЛАВЯТ» ГОРУ
Долго я бродил в одиночестве на острове Сокес, но так и не встретил ни одного человека. Остров как будто вымер после поражения повстанцев.
Вдруг там, где склон горы круто обрывается к морю, я увидел большую группу микронезийцев. Они не обратили на меня никакого внимания. Их взгляды были обращены на скалистый обрыв, поднимавшийся круто вверх. Вдоль всей скалы горело множество костров. Всюду пепел. Значит, они «нагревали» свою гору таким способом уже не первый день.
Глядя на серых от золы людей, мне пришла в голову сумасшедшая мысль – они «плавят» гору! И действительно, люди были заняты именно этим.
Зачем? Для чего понадобилось раскалять скалистый отрог, нависший над берегом? Оказывается, для того чтобы отрезать, стесать гору в тех местах, где она слишком близко подступала к берегам пролива или к водам лагуны.
Я никак не мог понять, почему внуки славных воинов Сокеса уродовали гору, которая так хорошо послужила восставшим в борьбе против прусских строителей дороги. Зачем они это делали? Они, пролившие в борьбе столько крови, теперь добровольно проливали потоки пота на строительстве дороги.
Оказывается, мечта о дороге вокруг Сокеса, как и вокруг самого Понапе, которая соединила бы Колонию со всеми четырьмя «царствами», расположенными на Большой земле, не умерла после того, как немецкие колонизаторы ушли из Микронезии. Новые хозяева Южных морей – японцы продолжили вопреки воле островитян постройку дорог. Они действительно сумели опоясать почти весь Понапе «магистралью». Но и они, в свою очередь; потеряли Понапе и всю Микронезию, На их место пришли американцы, которые решили не повторять ошибок своих предшественников. И, несмотря на огромные технические возможности, никогда не возвращались к строительству дорог.
Вначале островитян это вполне устраивало. Как и в доколониальные времена, в их «царства» вел единственный, зависящий от капризов погоды, от приливов и отливов путь по водам лагуны. Местных жителей стал интересовать вопрос, не будет ли сухопутная дорога полезна и им самим. Когда они поняли, что, дорога необходима, то стали добиваться, чтобы ее построили. Больше того, они решили не ждать, пока казна управления подопечной территории выделит миллионы долларов, придут бульдозеры и грейдеры, пришлют асфальт и динамит, а начали стройку своими силами и средствами.
Легко сказать... Но островитяне не ограничились одними словами. Первыми, кто от слов перешел к делу, были жители острова Сокес, вошедшего в историю Микронезии знаменитым восстанием, направленным против строительства дорог.
Я наблюдал за работой островитян. Они «варили» скалу не день, не два. Целую неделю нагревали этот каменный отрог. Через восемь дней на раскаленную докрасна стену выльют тонны воды. Скала покроется трещинами, и ее легко будет ломать. А в тех местах, где скальные выступы не мешали, уже были видны готовые участки дороги шириной в четыре с половиной метра.
Я был свидетелем всех стадий работы. Сначала молодые рабочие в том месте, где во время отлива они обычно добывают материал для стройки, голыми руками поднимали коралловую плиту требуемого размера. Затем погружали плиту на плот и тянули его по дну лагуны по пояс в воде. На берегу острова непроходимой стеной стояли мангровые деревья, и островитянам пришлось пробить здесь настоящий туннель. По нему они и доставляли коралловые плиты на строительство.
Рабочие укладывали на трассу плиту шириной в четыре с половиной метра и длиной в полтора. Сверху они добавляли плиты поменьше и посыпали их коралловым песком. После этого «проезжую, часть» утрамбовывали ногами, и... отрезок пути готов. Что значит их отрезок? Оказывается, островитяне, строящие дорогу, весь первый участок в тысячу двести метров разбили на отрезки, каждый длиной в полтора метра! «Комитет по строительству дорог» объявил конкурс на соискание права строить эти отдельные отрезки дороги на Сокесе. В течение нескольких дней островитяне разделили между собой все участки, и каждая семья обязалась строительство своего участка довести до конца. Местный «Комитет по строительству дорог» на Понапе должен был возместить строителям расходы. Меня заинтересовало, во сколько же обходится эта стройка. Оказалось, в доллар за стопу дороги. Итак, полутораметровый отрезок пути шириной в четыре с половиной метра ценился примерно в пять долларов! А вся дорога стоила несколько тысяч долларов, в то время как обычно на подобные стройки тратят миллионы. Стопа дороги за один доллар, и контракты на строительство полутораметровых отрезков! Но результат я вижу собственными глазами! многие участки пути уже готовы. Каждый из них обозначен своеобразными тумбами – столбиками, тоже вытесанными из кораллового известняка.
Строительство шло успешно. И, наверное, в недалеком будущем оно будет завершено. Так решится транспортная проблема, которая насчитывает уже около восьми десятилетий. Эта дорога стоила жизни сотням жителей острова и многих отправила в изгнание.
Но кто же эти люди, строящие дорогу, ведь после восстания остров совершенно обезлюдел? Мне ответили:
– Мы из Пингелапа, с атолла Пингелап.
После того как восставшие вынуждены были покинуть свой остров, кайзеровские чиновники разместили на опустевшей земле беженцев с разрушенного тайфуном атолла Пингелап.
