Борис поймал себя на мысли, что впервые в жизни боится, что воды, а значит, обитающих в ней мутантов, не окажется там, где она должна быть. В данном случае, если канала нет, это означало крах всего плана. И никто ничего не начнет, пока Борис во всем не убедится.
Дело в том, что чуть западнее этого места должен был располагаться, если так можно выразиться, «перекресток каналов». От водной артерии, несущей воды Нила с востока на запад, на карте ответвлялся поток, ведущий на север. Он проходил в пятистах метрах к востоку от озера Мариут и соединялся с каналом, питающим само озеро. Тот лежал к северу, между озером и морем. Поэтому, если южный канал подорвать именно в этой точке, оба потока окажутся прерванными. Казалось бы, зачем мучиться и рисковать, работая в непосредственной близости от озера, если взрыв можно устроить намного восточнее? Но в этом и состоял план – заблокировать приток к озеру, но оставить воду в непосредственной близости, чтобы мутанты могли быстро переместиться из осушенного Мариута в канал. Поскольку аэропорт находился к западу от озера, а единственная вода поблизости окажется к востоку, то мутанты просто вынуждены будут держаться на расстоянии в полных шесть километров от топливных складов Нузхи, пока люди будут заполнять баки буеров.
Но это красиво звучало в теории, а на практике требовало немалых усилий и риска. И основной риск, на взгляд Бориса, заключался в том, что канала могло не оказаться, его могло замести песком. И тогда мутантам некуда будет драпать из озера, они останутся там в любом случае и не дадут людям пробраться в аэропорт, устроенный на самом берегу.
Вот и выходило, что самую большую ответственность возложили на группу Макса, в которой Борис, как и прежде, выполнял функции наблюдателя. Именно им предстояло не только разведать местность, но и, если канал окажется там, где обозначен, взорвать его. С учетом того, что сам он кишит мутантами, да и пролегает в непосредственной близости от озера, кишащего мутантами. В кошмарном сне не приснится. Но такие эмоции Борис давно научился в себе подавлять еще лет в шестнадцать.
Донимала не только пыль, но и жара. Но это и понятно, скоро начнет дуть хамсин, а во время него что на улицу голову из дома высунуть, что дверцу печи открыть – примерно одно и то же. Собака у ног часто дышала, высунув язык, и роняя с него капли слюны. Для собак язык – что-то вроде кондиционера. И этому кондиционеру вскоре может понадобиться заправка – вода. Но сейчас не до этого, собак надо будет поить, когда Макс даст команду. Пока потерпят. Все терпят, потерпят и они. К тому же шкуру собак от прямых лучей солнца защищал светлый панцирь, да еще перфорированный местами для отвода тепла. Люди, для тех же целей, использовали белые халаты от шеи до пят. Казалось бы, в них должно быть жарко, но так думают лишь те, кто под жарой понимает градусов тридцать. Нормальная температура тела у человека меньше тридцати семи градусов, и когда на улице воздух нагревается почти до пятидесяти, а под халатом все те же тридцать семь, это воспринимается как великое благо. Да еще и солнце не жарит кожу.
Убедившись, что в непосредственной близости мутантов нет, Борис подал знак стрелкам. Они прошмыгнули по улице на фоне недостроенных стен и укрылись в тенях вместе с собаками. Борис достал рацию.
– Борис Максу, – произнес он в эфир. – Ответь.
– На связи. Как вы там?
– До канала, если он там вообще есть, метров пятьсот. Но он, зараза, за дорогой, я не могу видеть воду и не могу сказать, сколько там мутантов. Зато могу сказать другое. Тут пылища такая, что в носу щиплет, а муты такие условия не любят, сам знаешь. Так что вряд ли кто-то из них до вечера выберется из воды.
– Если вас учуют, выберутся.
– Не учуют. Ветер с севера, с их стороны. И далеко еще. Так что выдвигайтесь к нам. Тут местность выгодная. Много плоских участков, видно далеко. Здания все недостроенные, одни стены, редко выше метра.
– Это хорошо. Тогда ждите.
Использовать буер для предстоящей миссии, как это обычно делалось в топливных экспедициях, было не очень умно. Преимущество буера только в скорости, когда ветер дует, а в остальном его конструкция для города плохо подходила. И мачта торчит, и передние колеса слишком широко расставлены, для устойчивости, и места на нем мало из-за компоновки, ориентированной на работу с парусами. Поэтому за неделю для группы Макса создали особое транспортное средство, максимально приспособленное к выполнению поставленной цели. Это была ровная как стол платформа, поставленная на четыре автомобильных колеса. До места использования она буксировалась большим пустынным буером, вообще неспособным передвигаться в городе ввиду габаритов, а дальше люди Макса должны были ее банально толкать. Собак для тяги Кир запретил использовать категорически, чтобы не отнимать у них силы на жаре и чтобы держать их не на привязи, а в постоянной и полной боевой готовности. Тележка была оснащена двумя шрапнельными пушками, бьющими прямой наводкой, и крупнокалиберной мортирной установкой для ведения навесного огня. И если пушки установили, что называется, на всякий случай, то на мортирную установку возлагалась одна из двух основных оперативных задач.
Вскоре из-за котлована, заросшего тростником, показалась орудийная платформа, которую толкали пять стрелков и двое канониров. Макс не толкал, но и забраться на тележку, когда ее толкают другие, у него совести не хватило. Десять собак трусили по обе стороны от платформы, пощелкивая стыками панцирей. Борис сделал шаг, чтобы выйти из тени и обозначить свое присутствие.
– О, да, место отличное! – кивнул Макс, оглядевшись.
Тележку докатили до края улицы, упиравшейся в голый пустырь, не поросший даже травой, и Макс не без удовольствия присел на ее край.
– Одно плохо, канала отсюда не видать, – сообщил Борис, открыв лицо и откинув за спину конец куфии. – Как и говорил Хасан, тут все примерно на одном уровне. Я знаешь чего больше всего боюсь? Что канала там вовсе нет. А значит, некуда будет гнать мутантов.
– Не было бы каналов, не было бы и самого озера! – успокоил друга Макс. – А то, что более мелкие песком занесло, так нам от этого только лучше. Представь, что было бы, если бы через каждый километр на пути попадалась канава с водой. Учись смотреть на жизнь позитивно.
– Ага. Самая та жизнь, чтобы позитивно на нее смотреть. Ладно, не до философии сейчас. Видишь позади две высотки? Бывшие отели, наверное. Я в них не полез сразу, думал, тут что-нибудь подвернется в качестве наблюдательного пункта, но сейчас жалею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
