– Почему ты бросил меня? Это было нечестно с твоей стороны.
"Подло, – подумал Демид. – Это было просто подло. Наверное, правду говорил Табунщик, и ты – такая же бездушная скотина, как и все прочие Духи Тьмы".
– Ты не убил сейчас. Ты отпустил его. Почему? – собеседник игнорировал вопрос Демида. Это было не слишком вежливо, но кто знает – может быть, одно то, что Дух разговаривал с ним, было уже проявлением вежливости, сравнимым с самыми щедрыми дарами мира?
– Мне надоело. Сколько я могу убивать людей?
– Он не был человеком.
– Был! Все они человеки – и Яна, и Эдвард, и Ираклий. Пусть их личное "я" было скручено, связано, изгнано в самый дальний угол сознания, но они не были мертвы! Их можно было спасти и я сделал это!
– Ты не спас их. Они отравлены навсегда.
– Нет. Ты лжешь.
– Ложь – человеческая категория. А я – не человек.
– Даже машина может лгать. Правда и ложь – это как единица и ноль. Либо есть достоверная информация, либо ее нет.
– В тонких мирах все не так.
– Но я живу в обычном мире! Да, здесь у нас все неоднозначно! Если одного человека пятьдесят людей назовут козлом, а пятьдесят – воплощенным божеством, кто из них прав? Но когда человек умирает, и душа его покидает тело, и тело его разлагается, и ты уже никогда не сможешь поговорить с ним – разве только во сне – это уже СМЕРТЬ. И она однозначна, как ноль. Как бублик, в котором есть дыра, ведущая на тот свет. Может быть, душа его попадет куда-то еще. В Ад, или Рай, или Чистилище. Но он уже не вернется сюда таким, каким был, и не посмотрит тебе в глаза.
– Какое дело тебе до смерти, Демид? Ты не подвластен ей, пока я с тобой.
– Зато ей подвластны другие. И я не хочу убивать людей – пускай даже тела их захвачены Духом.
– Чего же ты хочешь?
– Я? Хочу того же, что и ты. Уничтожить твоего братца – Духа Тьмы. И не пускать больше Абаси на Землю. Может быть, попытаться закрыть Врата навсегда.
– Да, ты хочешь этого. Но ты хочешь этого по-другому. Хочешь этого как человек.
– Но я же человек! Я не могу иначе!
– Как человек – не можешь. Но у тебя есть путь, чтобы изменить это.
– Нет, нет. Я хочу остаться человеком.
– Ты доволен тем, как обошелся с тобой Абаси?
– Он унизил меня. Он ублюдок! С каким удовольствием я бы плюнул ему в душу! Он смеется надо мной, он играет со мной, как кот с полупарализованной мышью, получает удовольствие от жалких моих попыток изменить хоть что-нибудь. Но что я могу сделать? Как я могу унизить Духа? Я могу сделать что угодно с его телесной оболочкой, могу изуродовать ее, могу даже убить. Но этим я нанесу урон только своей душе. А это дерьмо будет только хихикать и потирать свои бестелесные ручки. Слушай, как можно унизить Абаси, как пинуть его в яйца? Может быть, ты знаешь, как это сделать?
– Это очень просто. Стань Духом, и ты поймешь.
– Опять ты лжешь, Мятежник. Я старался, из кожи вон лез, чтобы соответствовать ноше, которую ты бесцеременно взвалил на мои плечи. Я принял твои условия, я стал твоим слугой, я переступил через свою гордость и мироощущение, чтобы стать машиной для убийства Духов!
– Ничего подобного! Ты сопротивлялся, как мог. Единственное, о чем ты заботился – чтобы остаться самим собой. Да, ты научился мелким магическим фокусам, овладел в полной мере своим человеческим телом, измененным моим присутствием. Ты изучил книги в попытке получить знание. Ты стал достаточно сильным, чтобы считать себя выше любого человека из ныне живущих. Но всего этого недостаточно, чтобы нанести хотя бы незначительную царапину Духу Тьмы. Ты вел двойную игру – тебе просто понравилось быть сверхчеловеком, признайся? Почему же ты недоволен, что Абаси лишь унизил тебя? Он мог бы содрать с тебя шкуру живьем, и ты ничего не смог бы поделать…
– А ты? Разве твое поведение можно назвать последовательным? Почему ты заставил забыть меня Имя? Почему отобрал у меня Нуклеус и серебряный крест? Почему снял защиту, когда Лека выстрелила мне в голову? Я вышел из строя надолго, я едва не стал жертвой Абаси. Только чудо спасло меня, и тебя вместе со мной!
– Это было необходимо. Нужно было, чтобы ты вылупился из яйца.
– Что?!
– Когда ты получил зачатки силы от Алексея, ты был словно эмбрион, зародыш, туго свернутый внутри яйца. Твое существование в то время можно было назвать полубессознательным. Потом ты подрос, разорвал оболочки, и обнаружил, что являешься птенцом – пушистым, уверенным в том, что белая скорлупа, которая окружает тебя со всех сторон, и есть весь мир – конечный, как любая сфера, теплый и вполне удобный для проживания. Но мир твой треснул, разлетелся вдребезги, как скорлупа под ботинком, и ты понял, что существует холодный воздух, которым надо дышать, еда, за которую надо драться с другими птенцами, враги, от которых нужно спасаться. А кроме того, существуют создания, стоящие над тобой, которые решают – жить тебе дальше или вариться в супе.
– И что же, великий хозяин? Как ты решишь мою судьбу?
– Ты сам решишь ее. К сожалению, я не могу быть твоим хозяином, полностью уничтожив твое сознание и завладев твоей телесной оболочкой.
– Ты бы хотел этого?
– Да. – Мятежника нельзя было упрекнуть в неоткровенности. – Это решило бы многие проблемы. Наверное, тогда я навсегда закрыл бы Врата и остался бы жить навечно в обличье человека, меняя тела раз в несколько сот лет. Но удар Нокки-Тексатля, Первого Из Пожирателей, убил во мне такую способность. И теперь я способен только дать тебе выбор.
– Ты не спрашивал моего согласия, когда отнял у меня Имя и атрибуты!
– Ты сам отнял их у себя. И Имя, и Крест, и Нуклеус – вещи, не подчиняющиеся законам материального мира. Они могут только создать видимость материальности. Но суть их – магия.
– Что такое магия? Каждый волен толковать это слово по собственному разумению.
– Магия – то, что рождается на стыке. Цветной мир лишен собственной магии, электроны вращаются здесь вокруг ядер, атомы составляют молекулы, самая огромная гора на планете состоит из того же вещества, что и ничтожный камень у тебя под ногами. Люди достаточно хорошо познали законы Цветного Мира, описали его в безошибочных формулах физики и математических тождествах. Здесь нет места чудесам: любое волшебство можно распотрошить, разложить по полочкам, и повторить в качестве научного эксперимента. Но иногда так случается, что призрачная мембрана, отделяющая Тонкие Миры от Мира Цветного, рвется. И тогда на свет божий рождаются артефакты – предметы, находящиеся сразу в двух вселенных и подчиняющиеся законам то одного, то другого мира в зависимости от желания существа, управляющего ими. И тогда еле заметный выдох может превратиться в ураган, заставляющий моря выплескиваться из своих берегов, а слово, сказанное в нужный час, оденет тело человека в броню и сделает его неуязвимым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
