Каменные склады огораживали длинные причалы, вдоль которых выстроилось множество судов, больших и малых. Еще суда стояли на якоре рядом, в реке. От них Эгвейн поспешно отвернулась. Тир был выстроен на совершенно плоской равнине. Дальше, за складами, где пролегали грязные улочки, ей удалось разглядеть каменные и деревянные дома, гостиницы и таверны. Крыши были крыты черепицей и имели причудливые угловатые очертания, а некоторые возвышались тонкими, острыми шпилями. За всем этим виднелась внушительная стена из серого камня, за которой торчали высокие башни с балконами и дворцы с белыми куполами. Вершины башен были заострены, а очертания дворцовых куполов казались квадратными. Тир предстал таким же большим городом, как Кэймлин или Тар Валон, и, хотя он не считался таким же красивым, по праву назывался одним из великих городов мира. И все-таки, кроме Тирской Твердыни, смотреть было не на что. Эгвейн слышала о ней много сказаний и преданий, которые гласили, что Тирская Твердыня – величайшая крепость в мире, и к тому же самая древняя, возведенная первой после Разлома Мира. Но все эти рассказы никак не подготовили девушку к тому, что она увидела. Сначала Эгвейн подумала, что это огромный серый холм или маленькая бесплодная гора, простирающаяся на запад от Эринин через стену в сам город и занимающая сотни гайдов. На огромной высоте развевалось знамя – три белых полумесяца по диагонали на красно-золотом поле. И даже когда девушка увидела стяг, хлопающий над рекой на высоте не менее трехсот шагов, но достаточно большой, чтобы его можно было разглядеть, даже когда она оглядела зубчатые стены и башни, – ей было трудно поверить, что Тирская Твердыня построена – нет, скорее высечена – в бывшей тут горе.
– Тут не обошлось без Силы, – пробормотала Илэйн. Она тоже смотрела на Твердыню. – Сплетенными потоками Земли вытянули камни из земных глубин, потоками Воздуха перенесли их из всех уголков мира, а потоки Земли и Огня использовали, чтобы сплавить все это в монолит, в единое целое, без швов, без скрепляющего раствора. Атуан Седай говорит, что Башня не смогла бы повторить это сегодня. Странно, если принять во внимание, каково ныне отношение Благородных Лордов к Силе.
– Я думаю, – тихо сказала Найнив, следя за снующими вокруг рабочими, – если принять во внимание именно это, то есть вещи, о которых нам не следует говорить во всеуслышание.
По лицу Илэйн было ясно, что ее одолевают противоречивые чувства: негодование – ведь говорила она совсем тихо – и признание правоты Найнив. В последнее время Дочь-Наследница часто соглашалась с Найнив – слишком часто и с готовностью, что редко устраивало Эгвейн. Только тогда, когда Найнив права, ворчливо заметила про себя Эгвейн.
Здесь за женщиной, которая носит кольцо или даже просто связана с Тар Валоном, обязательно будут следить. Босые докеры в кожаных жилетах не обращали на них никакого внимания. Они суетились, таская на спинах ящики, корзины и тюки или катя тачки. В воздухе висел крепкий запах рыбы. Вокруг трех соседних причалов сгрудились дюжины маленьких рыбацких лодочек, очень похожих на те, что изображены на картине в кабинете Амерлин. Обнаженные по пояс мужчины и босые женщины доставали из лодок корзины с рыбой – груды живого серебра, бронзы и зелени; были там и рыбины такой окраски, которой Эгвейн никогда не видела: ярко-красные и бирюзовые, бриллиантово– желтые и даже с полосками или пятнами белого и прочих цветов.
Эгвейн понизила голос настолько, чтобы его слышала только Илэйн:
– Она права, Карила. И не забывай, почему тебя зовут Карилой.
Она не хотела, чтобы Найнив слышала подобное признание. Выражение лица Илэйн не изменилось, но Эгвейн поняла, что той оказалось достаточно услышанных слов, – от ушей коротко полыхнуло жаром, как от печки.
Черного жеребца Найнив уже спускали с судна, матросы принесли сбрую и просто кинули ее на мокрые камни причала. Найнив посмотрела на лошадей и открыла было рот, чтобы приказать оседлать животных, но сжала губы и тряхнула головой, что потребовало немалых усилий. Найнив лишь пару раз дернула себя за косу. Как только ее лошадь была освобождена от строп, она накинула попону в синюю полоску на черную спину и положила поверх свое седло с высокой лукой. На спутниц Найнив не глядела. Эгвейн не хотелось ехать верхом, чтобы вновь не подвергать испытанию свой желудок, который ещё помнил качку на "Змеешейке", но вид грязных улиц все-таки убедил ее выбрать меньшее зло. Девушке очень не хотелось очищать грязь со своих туфель и постоянно приподнимать юбки во время ходьбы. Она быстро оседлала Туманную и вскарабкалась на ее спину, принявшись поправлять юбки, – и проделала все раньше, чем успела подумать, что грязь – это, в конце концов, не так уж и плохо. На "Змеешейке", во время плавания, Илэйн пришлось заняться небольшим рукоделием. Дочь-Наследница шила аккуратными, мелкими стежками, и она приспособила все платья девушек для верховой езды.
Найнив вскочила в седло и на несколько мгновений побледнела – ее жеребец неожиданно взбрыкнул. Держалась всадница с завидным самообладанием, но ей пришлось крепко сжать губы и так же крепко – поводья. Вскоре ей удалось усмирить своего жеребца.
Когда всадницы медленно двигались мимо складов, Найнив уже пришла в себя и была в состоянии говорить:
– Мы должны отыскать, где находятся Лиандрин и другие, но так, чтобы никто не узнал, что кто-то об этом спрашивал. Им наверняка известно, что мы отправились за ними следом, но мне бы не хотелось, чтобы они узнали о нашем здесь пребывании, пока для них не станет слишком поздно. – Она глубоко вздохнула. – Признаюсь, я пока не придумала, как это сделать. Пока не придумала. Кто может что предложить?
– Ловец воров, – без колебаний сказала Илэйн. Найнив нахмурилась.
– Ты имеешь в виду – кто-то вроде Хурина? – спросила Эгвейн. – Но ведь Хурин был на службе у короля. Разве ловцы воров тут не служат Благородным Лордам?
Илэйн кивнула, и на мгновение Эгвейн даже позавидовала желудку Дочери-Наследницы.
– Да, служат, – сказала Илэйн. – Но ловцы воров не похожи на гвардейцев королевы или на тайренских Защитников Твердыни. Да, они служат правителям, но иногда обворованные платят им, чтобы те вернули украденное. И иногда они за деньги берутся отыскать нужного человека. По крайней мере, так они делают в Кэймлине. Вряд ли, по– моему, в Тире происходит как-то иначе.
– Значит, мы поселимся в гостинице, – сказала Эгвейн, – и попросим хозяина найти нам ловца воров.
– Только не гостиница, – сказала Найнив с такой же твердостью, с которой она управилась с жеребцом. Казалось, она никогда не позволяла своему скакуну выйти из-под контроля. Но скоро ее голос смягчился: – Лиандрин уж точно нас знает, и мы должны допустить, что другие нас узнают тоже. Они наверняка следят за всеми гостиницами, поджидая тех, кто придет по их следу. Я хочу захлопнуть западню у них перед носом, но так, чтобы нас в ней не оказалось. Вот поэтому мы не остановимся в гостинице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
