Китая играть более активную роль в трехсторонней дипломатии, а это требовало улучшения отношений как с Советским Союзом, так и с Соединенными Штатами, чтобы получить больше рычагов влияния на обе сверхдержавы. Наконец, этот изменившийся треугольник позволил бы Китаю проводить свою более независимую политику в мире, особенно в странах третьего мира.
Намерения Китая стали предельно ясны, когда он призвал к возобновлению китайско-советских пограничных переговоров в течение трех дней после завершения визита госсекретаря Хейга в Китай в июне 1981 г. Китайцы, однако, как уже отмечалось, ранее наметили три "препятствия" или условия для любого серьезного улучшения отношений с Советским Союзом: вывод советских войск из Афганистана, вывод вьетнамских войск из Кампучии и сворачивание советского военного строительства вдоль китайских границ с конца 1960-х годов (включая вывод советских войск из Монголии). Это были жесткие условия, и Советы изначально рассматривали их как препятствующие реальному улучшению ситуации, если китайцы на практике не изменят свою позицию. В конечном итоге, однако, Советский Союз должен был уступить по всем трем пунктам.
Советская политика в отношении Китая также была подвижной. В 1981 и 1982 годах Советский Союз несколько раз брал на себя инициативу в попытках возобновить китайско-советский диалог, прерванный Китаем в начале 1980 года (вскоре после его начала) в ответ на советскую интервенцию в Афганистан. На двадцать первом съезде партии 23 февраля 1981 года Брежнев выразил желание улучшить отношения с Китаем и предложил выработать меры по укреплению доверия; китайцы быстро отвергли эту идею. 25 сентября 1981 года в непубличном послании Советы предложили провести приостановленные пограничные переговоры. Китайцы не отвечали в течение трех месяцев, что говорит о длительном разрыве отношений.
В феврале 1982 года премьер-министр Николай Тихонов воинственно заявил, что Советский Союз не откажется "от конкретных шагов, направленных на улучшение отношений", если переговоры будут вестись "на основе равенства и в духе взаимопонимания", но он подчеркнул, что "этот процесс не должен быть односторонним"."В следующем месяце в Ташкенте Брежнев пошел гораздо дальше в примирительном направлении, заявив: "Вы никогда не считали нормальным состояние вражды и отчуждения между нашими странами" и "Вы готовы без предварительных условий выработать взаимоприемлемые меры по улучшению советско-китайских отношений на основе взаимного уважения интересов друг друга". Брежнев также заявил, что Советы не "отрицают существование социалистического государства".
В своей речи в Баку в сентябре Брежнев повторил советскую заинтересованность в улучшении отношений с Китаем, как и на встрече с военными лидерами в Москве в октябре незадолго до своей смерти. Важно отметить, что в этом последнем случае он связал советский интерес к улучшению отношений с Китаем с ухудшением советских отношений с Соединенными Штатами.
Двенадцатый съезд партии в сентябре 1982 года снял прежний тезис о том, что Советский Союз является "главным источником опасности новой мировой войны", и сопутствующее предложение о необходимости создания глобального единого фронта (то есть, вместе с Соединенными Штатами) против "советского гегемонизма". Тем не менее, Москва по-прежнему рассматривалась как "серьезная угроза" безопасности Китая, которую необходимо устранить до полной нормализации отношений. Более конкретно, Ху Яобан сослался на три препятствия и заявил, что нормализация отношений с Советским Союзом зависит от того, предпримут ли Советы "практические шаги по устранению угрозы безопасности нашей страны". Но китайцы, сохранив три препятствия (или условия) в принципе, вскоре отбросили их на практике, согласившись проводить раз в полгода "консультации" по нормализации отношений заместителями министров (так называемыми "специальными представителями"). Эти переговоры начались в Москве в октябре 1982 года между заместителями министров иностранных дел Леонидом Ф. Ильичевым и Цянь Цичэнем. В ходе переговоров, когда китайцы подняли вопрос о трех условиях, Советы отказались обсуждать их на том основании, что они касаются третьих стран. Тем не менее, диалог был возобновлен".
Эти шаги Китая по улучшению отношений с Советским Союзом сопровождали шаги, предпринятые им для улучшения напряженных отношений с Соединенными Штатами (коммюнике о тайваньском оружии, напомним, было подписано 16 августа 1982 года). Китай не переключился с Соединенных Штатов на Советский Союз. Он применял стратегию Никсона-Киссинджера, направленную на завоевание рычаги в трехсторонней дипломатии путем улучшения отношений с обеими другими державами.
Советская политика в 1982 году также перешла от преимущественно антагонистической линии по отношению к Китаю, которая периодически сопровождалась призывами к улучшению отношений, к позиции, направленной преимущественно на сближение. Этот сдвиг отразился в прекращении в 1982 году советской публикации серийного сборника полемики и критических комментариев по китайской политике под названием "Опасный курс". Впервые опубликованный в 1969 г., он состоял из одиннадцати томов, последний из которых был подписан в печать 30 декабря 1981 г. и вышел в начале 1982 г. Аналогичным образом, полемические статьи с нападками на китайскую военную политику, которые были характерны для советской военно-профессиональной литературы, прекратились в 1982 г.
Преемники Брежнева призывали к улучшению отношений. Министр иностранных дел Хуан Хуа был ненадолго принят Андроповым и провел девяносто минут с Громыко по случаю похорон Брежнева в ноябре 1982 года. Андропов в своем первом важном выступлении в качестве нового лидера партии сослался на речи своего предшественника в Ташкенте и Баку и, как бы опровергая домыслы о разногласиях в Москве, подчеркнул "убежденность всей нашей партии, ее стремление смотреть вперед" в поисках улучшения отношений. Он также отметил: "Мы внимательно следим за каждым положительным ответом на это с китайской стороны". В августе 1983 года Андропов заявил, что "в последнее время в наших отношениях наметились определенные положительные тенденции", хотя "нынешний уровень двусторонних отношений еще далек от того уровня, который, по нашему убеждению, должен существовать между такими крупными и тем более соседними державами".
Фактический ход китайско-советских отношений в 1983-84 годах оставался на более нормальной основе, чем это было до 1982 года, но все еще включал в себя не более чем полугодовые консультации заместителей министров иностранных дел и скромное улучшение торговли. Раздражители продолжали существовать.
Китайские претензии на советскую территорию появились в прессе в январе 1983 года, подстегнутые советской статьей. Более важным, хотя и не ставшим проблемой, препятствующей развитию отношений, было растущее внимание Китая к развертыванию советских баллистических ракет SS-20 в Азии в пределах досягаемости Китая (108 были развернуты к 1983 году; в конечном итоге 171 были развернуты к 1985-86 годам, прежде чем все силы были расформированы в соответствии с Договором INF 1987 года).
В начале и середине 1980-х годов Советский Союз и Китай не предпринимали никаких действий, чтобы ослабить предполагаемые угрозы другой стороны. Советский Союз, например, сократил частоту военных учений вдоль китайской границы. А китайцы, в рамках начавшегося в
