партийных связей, хотя государственные отношения продолжали развиваться нормально.
Таким образом, период с мая 1989 года по август 1991 года ознаменовал новый этап в отношениях, хотя и не совсем такой, как ожидалось. После некоторого перерыва официальные отношения возобновились после визита премьер-министра Ли Пэна в Москву в апреле 1990 года (опять же, впервые за двадцать шесть лет). В ходе визита Ли Пэна было подписано широкое десятилетнее соглашение об экономическом, научном и техническом сотрудничестве, а также первое соглашение о сотрудничестве в области космических исследований. Также было подписано соглашение (очевидно, слабое по конкретным обязательствам) о сокращении войск вдоль границы. За месяц до этого Советский Союз и Монголия договорились, что все советские войска будут выведены из страны к концу 1992 года.
Генерал Сюй Синь, заместитель начальника Генерального штаба, сопровождал Ли в Москву и в ходе встреч с советскими военными руководителями договорился о начале регулярного обмена визитами военных руководителей. Первая независимая военная делегация в
тридцати лет была одна, возглавляемая советским контр-адмиралом Владимиром Хужоковым, посетившим
Пекин в июне. В июле Китай посетила делегация советских военных - ветеранов миссий военной помощи в Китае в 1930-х годах, службы в Маньчжурии в 194,5 годах и военных советников в 1940-х и 1950-х годах. Затем последовали другие взаимные визиты, которые привели к визитам в 1991 году начальников соответствующих штабов, генерала Михаила Моисеева и генерала Чи Хаотяня. Маршал Дмитрий Язов стал первым (и последним) советским министром обороны, когда-либо посещавшим Китай, в мае 1991 года.
Не менее важными были встречи и визиты в 1990 и 1991 годах высокопоставленных военных и военно-промышленных специалистов, которые преследовали nev интерес Китая к приобретению советского оружия, в частности, современных истребителей.
К 1991 году отношения стабилизировались на уровне, который привел к встрече на высшем уровне в Москве в ответ на визит Горбачева двумя годами ранее. В рамках подготовки к встрече заместитель Генерального секретаря КПСС Владимир Ивашко посетил Пекин в феврале, а министр иностранных дел Александр Бессмертных - в апреле. Затем 15-19 мая 1991 года Москву посетил генеральный секретарь Цзян Цзэминь - со времени последнего визита китайского лидера Мао Цзэдуна в 1957 году прошло тридцать четыре года.
В официальном коммюнике о встрече она названа "продолжением
встреча на высшем уровне между М. С. Горбачевым и Дэн Сяопином в мае 1989 г." (исключая любое упоминание о Чжао Цзыяне).113 Как говорилось в коммюнике, обе стороны "высоко оценили важное значение нормализации советско-китайских отношений" и "выразили удовлетворение тем, что в отношениях между ними открывается новая страница". Помимо подтверждения обычного спектра политических, экономических, технических и военных контактов и связей, они согласились, что, несмотря на различия в их внутреннем развитии, "не существует универсальных моделей проведения реформ и осуществления перестройки". Они также согласились, что реформы "необходимы для раскрытия потенциала социализма", но что важным условием реформ является "поддержание стабильности в государстве и обществе", и, конечно, что "каждый народ имеет право решать дела своей страны в соответствии со своими специфическими условиями".
В международных делах два государства также обещали "продолжать содействовать процессу нормализации ситуации в мире", особенно "прилагать усилия вместе со всеми государствами мира для установления нового мирового порядка".
Конкретных соглашений было немного, самым важным было соглашение о большей части восточного участка китайско-советского, 4300 километров от монгольской границы до корейской границы, подписанное министрами иностранных дел 16 мая_- Но "фокус" был именно на укреплении и дальнейшем развитии общей нормализации, достигнутой в 1989 году. Горбачев в своей речи за ужином подчеркнул, что основа отношений является внутренней, но также и то, что хорошие отношения способствуют международной стабильности, и в отказе от трехсторонней дипломатии он сказал, что китайско-советские отношения "не являются какой-то картой в геополитической игре. Нет!"
Вызов новой нормализации в конце 1980-х годов исходил не от новых геополитических маневров ни одной из стран, ни от какой-либо другой. Три месяца спустя произошла августовская попытка государственного переворота в Москве, а к концу года - распад Советского Союза. Есть много свидетельств того, что китайские лидеры приветствовали бы успех переворота, но они избежали преждевременных обязательств, и отношения не пострадали напрямую. Стремительный крах Коммунистической партии Советского Союза, а вскоре и самого Советского Союза, стал серьезным потрясением. Китайские лидеры были более чем когда-либо убеждены в том, что они были правы, сочетая экономические реформы с продолжающимся жестким контролем над политической ортодоксией, а также в том, что они действовали правильно, подавляя анархию на площади Тяньаньмэнь.
Внутренние китайские документы, включая протокол заседания Политбюро от 28 августа, опубликованный в Гонконге, содержат другие признаки сильной критики политики Горбачева, сожаления по поводу провала переворота, враждебности к Борису Ельцину и решимости защититься от опасных внутренних китайских тенденций и влияния со стороны Советского Союза (а позже - России и других государств-преемников).
27 декабря 1991 года Китай незамедлительно признал Россию и остальные одиннадцать государств-преемников Советского Союза. Для большинства целей Россия как продолжающая соседствовать великая держава является правопреемником, и межгосударственные отношения продолжаются на нормальной основе (межпартийных отношений, конечно, больше нет). Соглашение о границе, подписанное в мае 1991 года советским правительством, было ратифицировано в феврале 1992 года российским правительством. Новым послом Хуссии в Китае был назначен заместитель министра иностранных дел СССР Игорь Рогачев, который был хорошо принят. В марте 1992 года министр иностранных дел России Андрей Козырев посетил Пекин в рамках первого из серии визитов на высоком уровне, а в декабре 1992 года его посетил президент Борис Ельцин.
В то же время Китай был обеспокоен появлением независимых государств в Казахстане и Кыргызстане, которые могут оказаться мощным притягательным фактором для родственников, проживающих в соседней китайской провинции Синьцзян., Переговоры с Советским Союзом о сокращении вооруженных сил в приграничных районах, последняя встреча которых состоялась в ноябре-декабре 1991 года, вновь собрались в марте-апреле 1992 года с российской делегацией, но к следующей сессии в июле-августе 1992 года и впоследствии Китай столкнулся с объединенной делегацией представителей России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана; все они имели общую наследственную границу с Китаем, и они решили предоставить единую совместную делегацию. К концу 1992 года было достигнуто общее соглашение. Тем не менее, остаются нерешенные территориальные споры на границах Кыргызстана и Таджикистана с китайской провинцией Синьцзян.
Несмотря на новые сложности в Центральной Азии и новые идеологические различия между коммунистическим Китаем и некоммунистической Россией, с конца 1991 года Россия сменила Советский Союз на фундаменте отношений, которые были установлены с Китаем. И после трех беспокойных десятилетий Советский Союз и Китай к 1991 году нормализовали
