— О, записи не врут.
Женщина усмехнулась и посмотрела на свою сигарету. Лиам не удержался от сконфуженного и полного шока выдоха. Почти дотлевшая до пальцев самокрутка, дымясь, росла на глазах. Он готов спорить на свой последний комплект чистого постельного белья, что Сара и близко не могла сделать нечто подобное. Да, она проводила странные ритуалы, но они в частности были завязаны на сверхъестественной искре оборотней, не людей. А здесь и сейчас женщина поварачивала время вспять, либо занималась созиданием из воздуха. Лидия схватила Данбара за руку и постарался всеми невербальными способами показать удивление и вопрос. Ответом её служили глаза Лиама полные непонимания. О такой Саре точно следовало рассказать заранее. Когда она в принципе успела этим овладеть? Прошло совсем немного времени.
— Этой силой наполнен весь мир, каждая его частичка. Не сложно при таком количестве искр взять и вернуть себе сигарету. Правда, это единственное, на что хватает умений, — она улыбнулась и снова затянулась. — Ошибочно полагать, что это напрямую зависит от альфы, с которым связан друид. У меня нет альфы.
— Нет? — Лиам рад, что Крис задавал вопросы. Даже учитывая, что Лидия и он знали одинаковую информацию, опыт и умения, доступные Саре намного шире. Невозможные и невероятные вещи в том мире, в этом — обыденность. Он бы с удовольствием хотел уметь создавать сигареты из воздуха.
— Нет, я изучала мастерство друида по материнской линии, как оно и передается. Наш альфа исчез две тысячи один год назад, точнее сказать погиб, — Лиам слышал, как сердце Сары слегка сбилось с ритма. На лице же женщины не было и намека на ложь. Она уверенно орудовала полученной информацией и, по всей видимости, интернетом. — Понятное дело, с исчезновением оборотней в друидах потерялся смысл. Я скорее всего тоже последний друид на земле, кто хранит традиции.
— Это печально.
— Это истина, в ней нет ничего печального. Рождаются и погибают государства, звезды во вселенной. Что с того, если забудется искусство без зрителя? Первый оборотень, которого я видела, это Лиам, — все посмотрели на парня. Ему резко захотелось сжаться в точку и испариться. У него не было ответов ни на один вопрос, лишь мысли и рассуждения. И печаль. — Но не последний.
— Его наличие у нас под носом без каких-либо опознавательных признаков в течении пары недель, и, в принципе, статус беты порождают слишком много вопросов, — Крис свел брови к переносице. Лиам понял, ему срочно нужно придумать оправдание. В конце концов он настоящая сенсация. — В старых писаниях явно указывается, что новообращенные беты не умеют контролировать себя. А по твоему поведению ты и на подростка не тянешь. Я вижу взрослого мужчину, Лиам.
— Это долгая история, — он вздохнул, делая драматичную паузу и притворяясь, насколько тяжело дается ему этот вопрос. Эллисон укоризненно взглянула на отца и Лиам получил еще пару секунд. Выдох. — Я приемный. Мои родители взяли меня в шесть лет из приюта, куда я попал из леса. В моей голове была лишь мысль никому не рассказывать о своем происхождении и умение контролировать себя. Это случилось в лесах Калифорнии. Где мой альфа, и есть ли он вообще, я не знаю.
— И что же тебя привело в Нью-Йорк? — задала каверзный вопрос Эллисон.
— Я…
Лиам понимал, что не может сказать о Минотавре. Это приведет к раскрытию информации о сделке, а это потянет к разговору о смерти Эллисон. Лиам поклялся себе, что Лидия будет последним человеком, узнавшим его тайну до рокового часа. Однако Данбара тянуло сюда именно по этой причине. Стая, все из его стаи стянулись именно в Нью-Йорк, по неизвестной никому причине. Все события другой жизни прошли в Калифорнии, город Бейкон-Хиллс. В том, какого черта их вообще привлекло большое яблоко, предстоит еще разобраться. Он поклялся прийти домой и записать все фразы, всю ложь, которую он придумал для людей. Может быть парочку своих мыслей, ибо они совсем не собирались задерживаться в его дырявой голове. Он снова вздохнул.
— Я просто переехал сюда вместе с семьей, потому что отца перевели в хорошее место. Да и мне не нравилась Калифорния с её жарким солнцем и песком. Медуза промышляла подростками и превращала их в камень. Не знаю для чего, поговорить нам не удалось. Мои способности оборотня и Эллисон уберегли меня от участи еще двух парней, — Лиам решил, что идеально замкнул кольцо лжи. Он старался не слишком явно считывать эмоции Криса Арджента. Парень еще не до конца разобрался, насколько много знал именно этот Крис, с тем, что из его мира лучше не связываться. — Но, я, по правде, не понимаю, почему так многих волнует мой статус беты? — ловко, как ему показалось, Данбар перевел тему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потому что бета — это фактически промежуточная стадия. Если представить взаимоотношения оборотней в виде прямой вертикальной линии, альфа находится сверху, как проявление высшей силы и власти, омега внизу, как признак одиночества, — объяснение начала Сара. Оно и логично, больше неё никто не знал ни здесь, ни во всем мире. — Бета же где-то в середине. Постоянно находится в балансе между ними.
— И почему же это странно? Разве не бывает бет, оторванных от стаи, или с погибшим альфой? — Лиам глупо и скомкано пытался намекнуть Саре об Айзеке. Конечно же он знал, что после смерти вожака его сила передается бете по старшинству.
— После смерти альфы, его силу получает бета, — сразу же ответила Сара. — А вот с другим довольно сложно. Эмоциональные связи могут держаться годами между бетой и альфой. С другой стороны, разорвать их тоже можно. Однако именно в этом случае бета рано или поздно становится омегой. Ты же не знаешь своего альфу, связи между вами нет, и при этом твои глаза желтые. — она вновь восстановила сигарету, в очередной раз поражая Лидию. — Скажи, мне Лиам. Что ты чувствуешь, когда думаешь о своем альфе? Точнее так, скажи, что чувствует твой волк?
— Я… — он запнулся на секунду. Как некстати перед глазами появилась странная троица из Стайлза, Скотта и Тео. Конечно же он не мог не застрять на улыбающимся лице Рейкена, как в трясине. Кажется, единственная причина его существования скоро сузится до Тео и сигарет. Болезнь, от которой не ищешь лекарства. — Спокойствие.
— Все ясно, — хмыкнула Сара.
— Что тебе ясно? — встрепенулся Лиам. Он покраснел, понимая, что выдал себя, не произнося и слова. Сара, к сожалению, слишком хорошо его знала, да и Лидия чересчур подозрительно отвела взгляд. Как же ему не повезло вернуть воспоминания самым умным друзьям? Он спрятал руку под стол, желая скрыть появляющиеся когти.
— То, что твой альфа бродит где-то неподалеку, — все, без исключения посмотрели на женщину с нескрываемым удивлением. — Что за взгляд? Я разве сказала нечто невероятное? Тебя тянуло сюда, и, давай признаем это открыто, Лиам, ты был несчастен в Калифорнии лишь из-за отсутствия альфы под боком. — Данбар нагло прислушался, пытаясь понять, врет ли Сара для Криса. К его ужасу она говорила чистую правду. — Ты бы уже давно превратился в омегу. Прошло много лет, Лиам, — она двинула бровями, намекая на его собственную ложь. — Или хотя бы начал терять силы. Что чувствуешь?
— Что могу пробежать весь Бродвей без остановки, — Данбар охнул. Он действительно чувствовал себя на пике сил, и ни о какой потере искры оборотня речи не идет. Может даже наоборот. — Тогда я совсем не понимаю. Если мой альфа здесь, почему я не почувствовал запах хоть бы еще одного оборотня? Или он меня? Мой нос работает отлично! А твои сигареты я начал курить совсем недавно.
— А мои сигареты и не нужны! — она фыркнула и закатила глаза. — Лиам, не удивительно, что Медуза чуть не отправила тебя в виде антиквариата в Лувр. Ты вообще глаза свои с Тео сводишь?! Посмотри вокруг! Весь Нью-Йорк усыпан янтарным аконитом. Да даже твое поле для лакросса, которое чуть ли не ежедневно вытаптывает сотня школьников, все в нем. Цветение янтарного аконита начинается с мая и заканчивается к зиме. — Данбар захлопал ртом.
— Это что, получается, мой альфа может сидеть среди вас? Невозможно! Я различал странный запах Медузы. Да я без труда могу сказать, какими духами пользовалась Лидия сегодня, какими вчера, с Эллисон также, — он нахмурил брови. — Запахи практически не изменились для меня.
