— Я скинула адрес, Лиам, — светлые глаза, полные мысли и переживаний, развернулись к ней. Он кивнул девушке.
— Спасибо.
***
— Кира! Спасай!
Девушка открыла дверь магазина и отлетела в сторону от вихря по имени Лиам Данбар. Она продолжала стоять и удивленно смотреть на неожиданного посетителя. Её рабочая смена заканчивалась через полчаса, и её хотелось потратить это время на уборку и закрытие магазина. Однако Лиам написал неожиданно, с тысячью смайликов и восклицательных знаков. Он умолял помочь с невероятно важным и ответственным делом. Хозяин магазина, и, по совместительству, главный мастер уже сбежал домой, оставляя Юкимуру на произвол судьбы. У неё было не так много опыта в ремесле тату и пирсинга, а после бессонной ночи она могла пробить Данбару глаз и не обратить на это внимание. Громко зевнув, она закрыла дверь и перевернула табличку с надписью «закрыто» в сторону улицы. Лиам стоял около прайса с предложениями и ценами, нервно покусывая губы.
— Что-то случилось? Ты поранился? — она окинула его быстрым взглядом, пытаясь найти повреждения. — Иногда участники банды или какие-то проезжающие байкеры заходят к нам зашить раны. Не у всех есть страховка для больницы.
— Нет! Дело намного более серьезное, чем открытая грудная клетка при массовой аварии, — Лиам задергал головой из стороны в сторону. Кира недоуменно свела брови вместе и нервно улыбнулась. До этого они с парнем ни разу не контактировали с глазу на глаз. Ей говорили, что по странности тот мог соперничать со Стайлзом на равных. — Мне нужно сделать пирсинг иначе я умру.
— От чего?
— От стыда! — он запустил руки в волосы и с силой сжал. Он посмотрел на их общий диалог и застонал. Видимо девушка была занята, и не проверяла фейсбук. Там была целая баталия по поводу, в каком же таком интересном месте Лиам имеет пирсинг. Он, как не очень умная персона, предложил угадать. И теперь Айзек со Стайлзом сыпали вариантами один хуже другого. — Ты не видела? Я сказал вчера в супермаркете, что у меня есть пирсинг. И теперь отвертеться не получится. Я должен его показать!
— А что тут такого? В настоящее время многие приходят делать пирсинг и тату. Если за этим ухаживать, то это красиво, стильно и добавляет любому образу изюминку, — она улыбнулась и облокотилась на стойку. — Если не интимный пирсинг, — она легко покраснела. — то бояться явно нечего. Просто покажи.
— Нечего показывать! Нет у меня пирсинга! Господь, почему ты не отобрал у меня способность говорить! Жизнь многих людей стала бы легче! И моя тоже! — Кира не скрывала свое удивление, когда парень, задрав голову у потолка орал на их люстру, параллельно угрожая ей кулаком. — Короче мне нужно сделать пирсинг. У меня тут есть сорок баксов. Надеюсь хватит… И на метро тоже!
— Все хорошо, по дружбе пробью тебе за двадцатку, — она продолжала смущенно улыбаться. Лиам на секунду замер. Хорошо, что девушке не ведома природа парня. Даже среди краски, странных вещей и ароматических палочек он почувствовал неуверенность. Ему еле удалось сдержать улыбку. Когда-то и он боялся назвать людей своими друзьями. Сейчас же волк внутри него рвался наружу, чтобы обнять Киру до хруста костей.
— Спасибо! Ты отличный друг! По сравнению с Айзеком так уж точно. Нет, вот бы забыть эту глупую фразу про пирсинг. Нет! Ему жизненно необходимо в конференции на миллион человек обсуждать мой несуществующий интимный пирсинг, — он решил поставить точку в неуверенности девушки и пригвоздить фактом. Они друзья и это не обсуждается. — Еще и Стайлз подпевает сзади. Придурок. Но знаешь, что? — он заговорщически зашептал, приблизившись к девушке.
— Что? — она наклонилась вперёд, тоже переходя на шепот.
— Тео их поддержал!
И он, всплеснув руками, пошел вперед по тату салону. Лиам продолжал ругаться и бросаться проклятиями в чересчур красивых и горячих мудаков, ради которых он сделает пирсинг где и сколько угодно. Кира наконец-то сменила неуверенную улыбку на счастливую. Вот иногда, жизнь тянется подобно патоке, медленно и однообразно, года и десятилетия похожи друг на друга, как две капли воды. И в одно мгновение в них врывается ураган и ветер, снимая с ровной глади спокойствие и превращая её в бесконечно высокие волны. Вот кем был Лиам Данбар для их компании. Кира редко принимала активное участие в спорах и ругани, обычно отмалчиваясь и посмеиваясь где-то неподалеку. И даже её он увлекал за собой. Она продолжая смотреть, как парень пытается найти место, чтобы присесть. Лиам до сих пор ругался на Тео. Между этими двумя бегали уже не искры, тут пролегали линии электропередач. Все, абсолютно все, сделали ставки, когда они начнут встречаться. Спор был настолько жестоким, что утянул даже Дерека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так, все, я готов, коли, — он зажмурил глаза и глубоко вдохнул. Данбар не мог видеть смесь эмоций на лице Киры. Ему для образа жертвы не хватало зажать уши руками и свернуться в калачик. — Ну что? Долго еще?
— Лиам, ты вообще понимаешь, зачем и почему пришел? Пробить ухо, в особенности мочку, совсем не больно. В худшем случае одна капля крови. Почему ты выглядишь так, словно пришел забивать тату на половину тела? Я сейчас напишу в общий чат, что у тебя нет никакого пирсинга, и ты просто пошутил.
— Не надо! — он открыл глаза, — Не надо, хорошо. Мне просто страшно. Думаю, мои родители не против подобных изменений, но сама понимаешь… Первый пирсинг и все дела. Тем более многие подумают, что я просто лжец и пустослов. Я не всегда говорю по делу, однако обычно говорю правду!
— Кто-то это Тео? — она села рядом на стул и улыбнулась. Девушка кинула быстрый взгляд на часы. Двадцать минут до закрытия. — У меня тут заварен прекрасный чай, давай сначала посидим и успокоимся. — Лиам закивал головой на манер куклы-дергунчика. — Хорошо, тогда сиди, я мигом.
— Спасибо, — он наблюдал, как Кира зашла в комнату, огражденную занавеской, и буквально через полминуты появилась с подносом. Данбар ожидал увидеть нечто в дерзкое, в стиле панка. Побитые кружки, граненые стаканы, или железные на пол-литра, однако перед ним появился настоящий фарфоровый набор с густо пахнущим персиком чаем. — Я что, попал в китайский квартал?
— Он здесь, кстати, недалеко, — она кивнула в сторону выхода. — Хозяин много путешествует и привозит всевозможное барахло. Не знаю, как тату-салон вяжется с китайским набором за пятьсот долларов, но с ним лучше не спорить. Дороже него в этом месте лишь машинки, остальное и гроша не стоит, все истинный арт, — пока Кира ведала историю их салона, Лиам невольно вспомнил слова Лидии. На стенах были какие-то несуразные выкрики, но второй раз обжигаться о ту же конфорку парень не собирался.
— У вас тут красиво!
— Да, я работаю здесь полгода. Мои родители уверены, что труд и понимание денег могут сделать из меня достойного человека. Если честно, то я и не против. Мне нравится иметь лишние деньги, помимо карманных, и заниматься искусством. Я рисую в японском стиле, — она слегка покраснела. — Пару раз по моим эскизам били тату. Я пока не решалась притрагиваться к машинке.
— Нет, мне татуировка пока что точно ни к чему. Я тут одного маленького укола боюсь, а сидеть несколько часов под сотней… Нет, спасибо, — Лиам отметил свой необычный страх перед иглами. В той жизни он то и дело был на грани жизни и смерти, весь в крови и ранах, а тут запищал, словно щенок. Тем более не хотелось говорить Кире, что вместо машинки ей придется использовать паяльник. К чему такие бесполезные жертвы? — Да, хватит с меня и кольца в ухе! А Айзеку я набью морду, — он наклонил голову и тихо прошептал себе под нос, чтобы Кира не услышала, — даже если Эллисон запустит в меня сковородой.
— И не надо идти на поводу у других людей! Это твое тело, и никто не может решать, какую чепуху с ним вытворить. Бей тату сколько хочешь, проколи все уши, губы, брови, покрась волосы, отрежь, отрасти их, — девушка в миг стала серьезной. — Мы живем в среднем семьдесят лет, треть, а то и больше спим. Как итог в любом случае умираем. Мы не бессмертны, луна не вечна и то, что под ней. Главным остается то, как мы хотим прожить эти года, люди рядом и… — она остановилась на мгновение, чтобы отпить чай. — И что мы готовы сделать для их счастья и защиты. Поэтому не позволяй никому говорить, чем ты должен заниматься. Ты прекрасен такой, какой есть.
