Главное убить. Дедушка мне пока ни разу не поручал такие задания. Но когда-нибудь…
— Ты так стремишься потерять девичество и кого-то убить?
— Убить надо недостойного. Я сильна, — Маи посмотрела на небеса. — Сильнее многих. И если мне предстоит найти себе мужчину, то он должен быть сильнее меня. А те, кого приказывают устранить на миссиях — слабее. Просто до них, бывает, не выходит добраться традиционными способами. Вот и всё. Если хочешь меня — стань сильнее меня. Но, тебе это не светит, даже с твоими глазёнками.
— Будто мне это от тебя так надо, — фыркнул я. — У меня были женщины, которым ты в подмётки не годишься, — перед глазами всплыл образ Дарлы. — Как бы ты не желала — с ними ты не сравнишься, пройди ты хоть тысячу тренировок «Шиноби бутай», или сестринства Азы. Хорошая женщина — это не только та, что умеет многое в постели.
— Ты так говоришь, — встала она и направилась на берег. — Но на деле — всё не так. Боги создали вас жалкими. Вы, мужчины, всегда кичитесь силой, землями, богатством. Вы можете воевать множество раз. Можете убивать своими словами десятки тысяч человек… Но неоспоримо одно. Жалкий и бедный рыбак, великий и суровый воин, хитрый и коварный вор, пройдоха-торгаш, или прагматичный правитель… Не имеет значение кто мужчина, мимо голой женщины никто из них не пройдёт. Каждый из них попадётся в умело расставленные сети. Это и есть наша настоящая сила.
— Ты заблуждаешься…
— О нет, — гадко ухмыльнулась она, накинув на себя рубаху и начав надевать штаны. — Я видела это бесчисленное количество раз. Сила мужчин — контролировать многое. А сила женщин — контролировать мужчин. Так уж заведено. Даже ты, говоря о том, что у тебя были женщины, которым я и в подмётки не гожусь — являешься лишь целью контроля. Воспоминания об этих женщинах контролируют тебя. Таким образом даже ты, несмотря на весь твой пафос — находишься под контролем тех женщин. Такие вот дела, — напоследок произнесла она.
— Ты действительно глупа, раз считаешь так, — отметил я. — Глупая и наивная женщина. Много мужчин может быть под контролем женщин, я не отрицаю. Но ещё больше женщин сложили свои головы, считая, что могут при помощи парочки своих дырок вертеть нами, как им полагается. Ты глупа, раз считаешь, что всё упирается только в такое, — я вышел из ручейка и направился к своей одежде. — Я могу сказать тебе: как ты умрёшь. Ты умрёшь — едва встретив мужчину, который думает не нижней частью тела. И ещё кое-что, — произнёс я. — Помни — твой господин именно мужчина. Он вырастет таковым. И что дальше? Ты, такая пафосная и гордая шиноби — склонишь перед ним голову… И склонишь в любом случае, даже если из него вырастят ничтожество, кое не способно будет даже жопу себе подтереть… Ты останешься его шиноби, ты будешь ему кланяться. Как и все остальные. Как я уже говорил — женщины, которые считают, будто могут подчинить мужчину никогда хорошо не заканчивали свою жизнь.
— Ты это всё сказал, чтобы самооправдатся, — произнесла с усмешкой Маи. — Тебе больно от того осознания, что ты когда-нибудь найдёшь себе женщину. И что она будет контролировать тебя. Ты не хочешь быть под контролем, я это вижу. Ты своенравен и горд. Но ты будешь, ибо против воли Богов, каких-бы то ни было — ты не сможешь пойти.
— Хмф, это мы ещё посмотрим, — фыркнул я. Меня воспитывали совсем иначе. И даже мою будущую супругу воспитывали не так, как Маи, оно и понятно. Воспитанная в консервативной семье она и думать не могла о разного рода вольностях, что были в современном мире, в котором я жил. Да, она уже не была идеальным примером кроткой и послушная женщины. Но она и близко не стояла по взглядам с Маи… Что уж говорить, если взять мою неудавшуюся супругу из первой жизни и дать ей послушать речи Маи — она была бы в шоке. Девушка удалилась, я же обтёрся от воды и надел на себя свою одежду. Маи, сир Ян и Аки — уже приступили к ужину. И я сел рядом между Аки и своим наставником. В караване — караванщики нам готовили, теперь же нам предстояло вспомнить как это делать самим. Маи весь ужин кидала на меня презрительные и высокомерные взгляды, теперь ещё и связанные с нашей беседой во время мытья. Впрочем, я её взгляды спокойно игнорировал, сосредоточившись на еде. Девушка верно считала, что я так проявляю свою гордыню, по крайней мере её это веселило.
— Хм, — подумал сир Ян, рассматривая небо, после того, как прекратил есть и положил деревянную миску на рядом. — Судя по всему — ночью вдарит дождь.
Я проследил за его взглядом. Тучи хмурились, готовя обрушить на нас огромное количество воды. Спать в шатре при такой погоде — не самая весёлая затея.
— Надо было пройти ещё километров десять, — отметил я. — Мы бы смогли попасть в таверну «Под спящим быком», — припомнил я виденную карту, которую надо бы поглубже запихнуть, дабы вода не добралась до бумаги и не испортила нам её. Конечно, мы знаем путь и так. Все промежуточные пункты лежат в памяти Маи, сира Яна и меня. Но с картой всегда проще.
— И как ты можешь просчитывать расстояния по этой писульке? — спросил сир Ян у меня. — Я вообще теряюсь. Могу лишь сказать где мы примерно.
Так как предприятие сейчас в разы опаснее того, что было во время нашего путешествия в Грюнтурбург, то я подошёл обстоятельно. Карту, которую во время отбытия нам передал Горо, я фактически, тут же отобрал себе и весь вечер, во время первого привала, когда Маи была слишком занята, чтобы меня учить, высчитывал масштаб карты и примерные расстояния. Так что я примерно смог посчитать расстояние от Грюнтурбурга к Южному Порту. Нам надлежало пройти примерно километров под девятьсот. В день мы могли пройти по двадцать-двадцать пять километров. Можно было бы и больше, но мальчик-Аки больше банально не выдерживал. Да и кобылам надо дать отдых, хоть когда-нибудь… На деле выглядело ужасно. По крайней мере для меня, который привык такие
