– Тяжело вам, видимо, приходится с этим человеком.
– Не то слово, – вздохнул Щепко.
– Как думаете, прислушается он к моим словам?
– Я постараюсь его уговорить. А если не получится, то могу предложить другой выход. Я лично переговорю с нашими киевскими динамовцами и уговорю их не сильно стараться в игре против поляков. А ведь наших в этой команде шесть человек – половина игрового состава. Если они встанут, то судьба матча будет решена.
– Ну что же, пусть будет так, – и Брежнев поднялся со стула. – А Бесков с таким подходом, я думаю, долго у руля сборной не задержится.
– Согласен, Леонид Ильич. И у нас уже есть подходящая кандидатура – Валерий Лобановский.
– Ладно, поживем – увидим, доживем – узнаем, – философски изрек Брежнев и протянул свою ладонь для прощания.
19 июля 1974 года, пятница, окрестности Варшавы
Сколько он пробыл без сознания, Возняк не знал. Но когда очнулся, то понял, что лежит уже не в салоне автомобиля, а в багажнике. Причем руки у него были связаны, а рот заклеен скотчем. Но самое главное – автомобиль стоял без движения, но его двигатель работал. И тут до ушей сыщика донеслись чьи-то голоса.
– Я дипломатический представитель, меня зовут Луис Кальдерон, – представился один из голосов. – Вот мои документы.
– Вы чилиец? – спросил второй голос.
– Да, я репатриант, как и мой товарищ, который сидит в салоне – его зовут Хуан.
– Что же вы так гоните, пан Кальдерон – как будто вас кто-то преследует?
– Простите, пан сержант, просто мы очень торопимся.
После этих слов Возняк понял, что автомобиль остановил дорожный патруль и второй голос принадлежит милиционеру. А это означало, что у сыщика появился шанс на спасение. И он со всей силы стал бить ногами по крышке багажника.
– Что это? – тут же донесся до него удивленный голос сержанта. – Кто у вас в багажнике?
И в следующее мгновение Возняк услышал громкий вскрик и шум упавшего на землю тела.
– Что ты наделал? – донесся до ушей сыщика еще один голос, в котором он узнал человека, который интересовался у него маршрутом.
– А что мне оставалось делать – ждать, когда он прикажет открыть багажник? Ничего, оттащим труп подальше и бросим в кусты. Туда же отправим и мотоцикл. Так что я займусь телом, а ты иди откати мотоцикл.
И Возняк услышал, как его похитители занялись заметанием следов, совершившегося преступления. Пока они это делали, сыщик тоже решил не терять времени даром – он попытался освободить свои руки, но они были так крепко связаны, что избавиться от пут было невозможно.
– А что будем делать с этим? – вновь услышал он голос второго человека, которого его подельник назвал Хуаном.
– Как что – то же самое, что и с этим сержантом, – последовал ответ Кальдерона. – Он слишком близко подобрался к Кравчику, чтобы оставлять его в живых. Если бы мы сегодня опоздали, то вся наша затея с покушением на Брежнева полетела бы прахом. Так что иди и прикончи этого сыскаря.
Вскоре после этого Возняк услышал, как щелкнул замок багажника и его крышка открылась. Прямо перед ним возникло лицо Хуана, а в его руке он заметил пистолет. Но сыщик не собирался сдаваться без боя. Он выбросил вперед правую ногу и со всей силы заехал чилийцу в пах. От неожиданности тот согнулся пополам. А Возняк выбросил обе ноги вперед и вывалился из багажника. Еще через секунду он поднялся на ноги и бросился бежать. Но не по шоссе, которое в эти часы было пустынно, а в заросли, которые окаймляли дорогу. Однако из-за связанных за спиной рук бежать в полную силу ему было трудно. Поэтому уже очень скоро он услышал за своей спиной шаги преследователей. А еще через несколько мгновений раздался выстрел и пуля угодила точно в спину сыщика. Его отбросило вперед и он рухнул в какую-то канаву. И пока катился кубарем вниз, почувствовал, как еще одна пуля пробила его тело. После этого он уже больше ничего не слышал и не ощущал, провалившись в черную бездну.
20 июля 1974 года, суббота, Варшава, Маршалковская и улицы города
Этим утром супруги Кравчик встали пораньше. Им предстоял путь до родильного дома, куда Агнешка должна была лечь в преддверии близких родов. После чего главу семейства ожидал пятичасовой путь до города Люблина, где он должен был участвовать в торжествах по случаю 30-летия ПНР – там у него была намечена встреча с горожанами, почитателями его боксерского таланта. Но прежде он собирался посетить первый матч международного футбольного турнира с участием четырех сборных: Польши, Советского Союза, Болгарии и Румынии. Именно матчем с последними хозяева турнира должны были открыть эти соревнования. Однако Кравчика не столько интересовал сам матч, сколько встреча с его комментатором – Августином Квятеком, с которым он познакомился полгода назад. Этот человек, сам не ведая того, должен был стать главным действующим лицом в предстоящем покушении на Брежнева.
– Ты опять сегодня кричал во сне, – сообщила Агнешка мужу, когда они уже готовы были выйти из дома. – Тебе опять снился твой отец?
– Опять, – кивнул головой Кравчик.
– И кто его расстреливал – снова немцы?
– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – недовольно пробурчал боксер.
– Я хочу понять, что происходит. Может, тебе надо показаться психиатру? Ведь не может же это продолжаться вечно?
– Успокойся, скоро это закончится, – успокоил жену Кравчик, беря в руки трость.
– Что значит скоро?
– После двадцать второго июля.
– А что произойдет в этот день?
– Сама увидишь.
– Ты говоришь загадками, Анджей, – тяжело вздохнула Агнешка. – И вообще, в последнее время ты стал какой-то не такой. Эта странная история с милиционером, который спрашивал меня про твои охотничьи пристрастия. Где ты все-таки был в тот день – и июля?
– Я тебе уже говорил где – у меня была встреча с одним спортивным функционером. Ты что, мне не веришь?
– Не очень. Например, почему ты везде таскаешь с собой эту дурацкую трость? Я же вижу, что дома ты уже не хромаешь. Но как только ты выходишь на улицу, как ты обязательно берешь ее с собой. И почему-то начинаешь усиленно хромать.
– Ты ошибаешься – моя травма еще не прошла. Просто дома она проявляет себя несколько иначе – ведь там я хожу на короткие расстояния. А за пределами дома мне приходится много ходить и нога начинает болеть. Вот и все объяснение.
– Опять врешь, – сказала, будто отрубила Агнешка. – Ведь это же не настоящая трость.
Услышав это, Кравчик остолбенел. Он встретился глазами с женой и увидел в них такую решимость, от которой его бросило в жар.
– Что ты хочешь этим сказать? – выдавил наконец из себя Кравчик.
– То, что я знаю, что эта трость особенная – у нее внутри что-то есть. После визита милиционера я специально ее осмотрела и нашла у нее кнопку, которая открывает ее содержимое. Внутри нее какие приспособления. Для чего они? Не их ли имел в виду милиционер, когда спрашивал меня о твоих охотничьих пристрастиях? Это что, оружие?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
