— Несмотря на злобные выпады твоих товарищей, несмотря на то, что они пытались помешать мне, я получил колоссальное удовольствие, спасибо.
Разные люди по-разному реагируют…»
Кстати, этот номер «Юности» Золотухин подарил Высоцкому и надписал его так: «Я горжусь, что твои гениальные песни вот таким образом аккумулировались в моей башке. „Рвусь из сил и из всех сухожилий…“ Рвут кони вены и сухожилия свои… Я верю, „уж близко, близко время“, когда я буду держать в руках книжку твоих стихов и я буду такой же счастливый, как сейчас…»
Последнее пожелание не сбудется: при жизни Высоцкого у него на родине не выйдет ни одной книжки его стихов. А он так мечтал об этом, даже обхаживал разных поэтов (того же Вознесенского, как мы помним), чтобы они помогли ему напечатать поэтический сборник. Но все тщетно. А все потому, что для власти каждый протестант должен был заниматься своим делом: Вознесенский влиять на массы с помощью своей печатной и устной (декламационной) поэзии, а Высоцкий — песнями, поскольку, напечатанные на бумаге, они значительно теряли в своей энергии.
27 июня ЦТ снова показало фильм «Сюжет для небольшого рассказа» с Мариной Влади в роли возлюбленной А. Чехова. Как мы помним, в предыдущем году эту ленту показали на голубом экране дважды, и вот — новая встреча со зрителем. По частоте показов по ТВ этот фильм явно выбивался в лидеры, что, видимо, было не случайно: в руководстве ТВ явно были люди, кто симпатизировал как ей, так и ее мужу (правда, в отношении фильмов с его участием на советском ТВ возникла пауза — она длилась с конца предыдущего года).
28 июня в ленинградском Доме кино (кинотеатр «Родина») состоялась премьера фильма Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек». На премьеру съехались практически все авторы фильма: режиссер, оператор, а также актеры, игравшие главные роли: Олег Даль (Лаевский), Владимир Высоцкий (фон Корен) и др. Публика встретила фильм очень тепло и долго аплодировала после его завершения.
Вся церемония завершилась около десяти вечера, и, когда супруги Даль вышли на улицу, к ним подошел Высоцкий. Попросив жену Даля Елизавету на пару минут отойти с ним в сторонку, Высоцкий завел речь о результатах апрельской «зашивки». Он сказал: «Я вижу, что Олежек держится молодцом. Но так будет не всегда. Кончатся два года, и он обязательно в первый же день „развяжет“, но ты не пугайся, потому что он обязательно „зашьется“ снова». — «Я поняла, — ответила Елизавета. — Спасибо, Володя, за помощь». После этого они с мужем проводили Высоцкого до машины (он той же ночью уезжал в Москву), а сами отправились домой.
30 июня Высоцкий дает концерт в мытищинском НИИОХе.
5 июля он играет на сцене «Таганки» «Гамлета». После чего берет отпуск и вместе с женой и ближайшим другом Всеволодом Абдуловым отправляется отдыхать в Пицунду. В эти же дни там отдыхают их столичные приятели: переводчик МИДа Виктор Суходрев и его жена Инга Окуневская (дочь актрисы Татьяны Окуневской). Однако первая же встреча с ними послужила поводом к инциденту. Все произошло в ресторане Дома творчества, куда Высоцкий и K° зашли, чтобы пообедать. Переводчик с супругой пришли туда раньше и, заметив друзей, пригласили их за свой столик. Однако администраторша заведения, бывшая партработница, внезапно заявила, что столики у стены предназначены только «для избранных». В их число ни Высоцкий, ни его жена с другом не входили. Назревал скандал. Но ситуацию разрядили сами приглашающие: они немедленно поменяли свой «столик для белых» на другой, менее престижный — в центре зала. Там вся компания и просидела весь обед.
Спустя несколько дней Высоцкому пришлось испытать еще одно унижение. В те дни его коллега по «Таганке» Вениамин Смехов готовился к съемкам телефильма «Воспитание чувств» по Г. Флоберу и собирался пригласить на главную роль Высоцкого. Но затея провалилась. О причинах происшедшего вспоминает сам В. Смехов:
«Руководство ТВ охотно шло на все мои предложения — по сценарию, по характеру съемок, по актерским кандидатурам. В том числе — и по поводу Высоцкого в главной роли (это лишний раз подтверждает версию о том, что в тэвэшном руководстве были люди, симпатизирующие нашему герою. — Ф. Р.). Однако артист был «на особом счету», и список исполнителей пошел «наверх» — за одобрением. Владимир с женой улетели в Пицунду, настало время отпусков. Через неделю мне ответили изумительно странно: участие Высоцкого разрешаем, но только в том случае, если в роли героини выступит Марина Влади…
…Хотел бы я сегодня перечесть ту телеграмму в Пицунду. Как это мне удалось смягчить обиду от столь витиеватого оскорбления «сверху». Помню лишь многословие своего объяснения и дальнейшее спокойствие Володи по поводу репетиций пьесы без него. В главной роли в конце концов снялся Леонид Филатов».
Таким образом, требуя присутствия рядом с Высоцким его жены, чиновники от искусства намекали: пьяные выходки этой знаменитости пусть сдерживает своим авторитетом его жена. Для Высоцкого, с его гордым и независимым характером, не могло быть большего оскорбления, чем это.
Еще об одном случае, произошедшем тем летом с нашим героем в Пицунде, рассказывает его биограф В. Новиков:
«Высоцкий позвал после ужина своих друзей на пляж, к самому дальнему зонтику-гибочку, чтобы спеть им свои песни. Очень подходящее время, поскольку публика вся кино смотрит. И надо же: только кончился сеанс — механик врубил на всю мощь эстрадные мелодии и ритмы. Вот черт бы его побрал, как не вовремя! Будто услышав его проклятье, дурацкая музыка замолкает, и он показывает друзьям самые новые песни.
Наутро выясняется — люди, выходившие из кинотеатра, услышали голос Высоцкого, попросили киномеханика вырубить репродуктор, выстроились на балконах Дома творчества и слушали до конца. Тех, чьи окна смотрят на шоссе, приглашали к себе обитатели номеров с видом на море. А Высоцкому и его компании вся эта аудитория из-за высоких деревьев не видна была…»
Кстати, именно в Пицунде у Высоцкого родилось очередное произведение — «Песня о шторме» («Штормит весь вечер…»). Вот как об этом вспоминает В. Суходрев:
«Был такой день: штормило, купаться нельзя, какая-то неопределенная погода — дождь вперемежку с солнцем… Потом дождь прошел, и большинство отдыхающих вышло на берег полюбоваться бурным морем. На следующий день море стихло, и Володя за завтраком сказал: „Ребята, а я песню написал — про шторм“. И прочитал ее нам. Именно прочитал, а не спел. Про этот самый шторм, где он сравнивал волны с шеями лошадей, а потом переходил на себя: „Я тоже голову сломаю…“
