вечером» 11 декабря в статье «Как был устранен Троцкий» писала, что «грузин Сталин» предлагал действовать совершенно открыто и официально снять Троцкого со всех постов, прежде всего отстранить от управления военными делами. Затем в январе собрать съезд партии для одобрения принятых решений. Однако более внушительная группа партийцев во главе с Л. Б. Каменевым предложила действовать по-иному. Учитывая большое влияние Троцкого в народных массах и в армии, а также почтительное отношение к нему как к военному организатору на Западе (а там затевался новый поход против советской России), не следует его отстранять от командных постов, не порывать с ним формально и дать ему возможность по истечении определенного времени исправить свои грехи и снова оказать услуги партии. Эта точка зрения одержала верх, и решено было объявить Троцкого больным...
643
...Намек на бюллетень о его здоровье... — В газете «Известия» 10 декабря было помещено следующее сообщение врачей о здоровье Троцкого: «24 ноября 1924 г. мы, нижеподписавшиеся, осматривали Льва Давыдовича Троцкого, причем оказалось, что он страдает лихорадочным заболеванием, продолжающимся уже 10 дней и обусловленным гриппозной инфекцией... Рассматривая настоящее заболевание как совершенно аналогичное заболеванию, имевшему место в прошлом году... мы считаем необходимым скорейший перевод Льва Давыдовича в один из курортов с теплым мягким климатом. // Д-р Ф. А. Готье, Д-р В. А. Александров, Д-р М. И. Певзнер, Наркомздрав Н. А. Семашко».
Через день Н. А. Семашко вновь выступил в «Известиях» с любопытнейшим сообщением: «Болезнь Троцкого... обусловлена резкой переменой климата... Кроме того, Лев Давыдович допустил одну неосторожность: он выступал в Серпухове на трех собраниях, потный до нитки, в холодном помещении. Как раз после этого у него повысилась температура... Для врачей стало ясно, что здесь... точное повторение прошлогоднего заболевания. Ясно стало также и лечение: перемена климата... Лев Давыдович согласился с этим мнением и на днях переезжает в теплый климат...»
644
Из Англии нас поперли с треском. Договор разорвали... — В ноябре 1924 года лейбористское правительство Макдональда сменил консервативный кабинет Стэнли Болдуина (1867–1947). Произошло это путем новых выборов в парламент, на которых консерваторы одержали победу. Взяв власть в свои руки, консервативное правительство тут же поставило в известность советское руководство о своем решении разорвать англо-советский договор, ранее подписанный Макдональдом. Более того, Уинстон Черчилль внес на рассмотрение нового правительства предложение о немедленном разрыве дипломатических отношений с советским правительством и выдворении из Англии советского посла. Но это предложение не нашло поддержки у министра иностранных дел Великобритании Чемберлена.
645
Знаменитое письмо Зиновьева... — Г. Зиновьев, выступая с речью на губернской конференции военных комиссаров 25 ноября 1924 года, так рассказал об этом письме (передаем его речь тезисно):
Консерваторы пришли к власти путем явного подлога. Во время хода избирательной кампании значительную роль сыграло так называемое «Письмо Зиновьева», отличающееся от всех других моих писем тем, что оно не было никогда мною написано.
Ровно за пять дней до подачи голосов внезапно появляется во всех газетах Англии копия письма, приписываемая мне. В нем подробно рассказывается о том, какими способами английским коммунистам захватить власть.
Меньшевик Макдональд запутался в этом деле и проиграл выборы.
Так называемое «письмо Зиновьева» дало консерваторам по крайней мере один миллион голосов... Оно решило судьбу выборов. Английские консерваторы пришли к власти при помощи фальшивого паспорта и откровенного подлога. Газеты решили исход выборов. Особенно старались воздействовать на женщин, а у старух консерваторы имели особенно большой успех. Их запугивали восстаниями.
Из Москвы немедленно были посланы две телеграммы по двум линиям: одна — ответ наркоминдела, где предлагался третейский суд, чтобы установить подлинность или подложность этого письма; другая исходила от нас, от Коминтерна, к английским профсоюзам. Мы готовы отдать на суд английских профсоюзов вопрос о подлинности этого письма (Известия. 1924. 2 дек.).
Английский парламент рассмотрел этот вопрос на своем заседании. Выступавший в палате общин министр внутренних дел заявил, что «правительство не предполагает представлять доказательства, на которых основывается его убеждение в подлинности «письма Зиновьева»... Если советское правительство желает жить в дружбе с Англией, то пусть оно начнет с прекращения пропаганды по всему миру. Если оно желает нового договора..., то пусть оно перестанет вмешиваться в дела Британской империи в Индии, Египте и всех стран, над которыми мы имеем контроль и которыми управляем» (Известия. 12 декабря).
646
Мосье Красин с шиком поднял красный флаг на посольстве... — «Известия» по этому поводу писали: «Флаг был медленно поднят под звуки «Интернационала». Присутствующие восторженно приветствовали флаг и эмблемы СССР...» И приведены были слова Красина: «Признание со стороны Франции является большой победой советской власти» (16 декабря).
647
...французского премьера Эррио... Тогда все понятно. — Эррио Эдуард (1872–1957) — видный политический и государственный деятель Франции, лидер партии радикалов, премьер-министр в 1924–1926, 1932 годах, многие десятилетия — мэр Лиона. Политическая фигура, значительный период времени определявшая характер франко-советских государственных отношений.
В октябре 1922 года Эррио, при содействии газеты «Накануне», посетил Россию. Возвратившись во Францию, он поделился своими впечатлениями о поездке. Эррио, в частности, поведал корреспондентам, что увидел Россию в «новом аспекте», что пришел «конец легенде об агонизирующем колоссе», что большевистская Россия «протягивает Франции руки с тою же искренностью, как и в те времена, когда были заложены первые камни союза...». Эррио сожалел, что Россия «потеряла Ревель и Ригу», что «Петроград остается единственным окном в Балтийское море», и в результате происшедших событий Россия «не имеет выхода в Средиземное море». Отмечая миролюбивость Совдепии, он сослался на отказ большевистского правительства «от гегемонии над Константинополем — этой заветной мечты царей». И Эррио выразил убеждение, что если бы французское правительство сделало малейший жест в содействии решения вопроса о черноморских проливах, то «чувство благодарности охватило бы всю Россию» (Накануне. 1922. 22 окт.). В газетах сообщалось также, что во время своего пребывания в Москве Эррио вел теплые беседы с Л. Д. Троцким, Г. В. Чичериным и другими видными большевиками. Итогом поездки стала его книга «Новая Россия», о которой самый спокойный и корректный сотрудник «Нового времени» П. Боткин писал так: «Г. Эррио тяготеет к советской России и преклоняется перед воротилами большевизма. Для него «старая Россия» умерла навсегда...»
Эррио и ранее был известной личностью, но после визита в Россию популярность его резко возросла. Приход же его к власти в мае 1924
