Когда стена леса расступилась в очередной раз, и за бесчисленными стволами огромного Арлакса показались багровые паруса норских кораблей, Фрисс ожидал увидеть тростниковые причалы на шатких сваях и болотистый берег, по колено залитый чёрной водой. И теперь он с изумлением смотрел на пирсы из чёрного базальта, высокую набережную, замощённую каменными плитами, меж которых не пробилась ещё ни одна травинка, и шестигранные башни, нависающие над заливом. На одну из башен Арлакс положил тяжеленную ветку, но древняя кладка выдержала, а дерево причудливо изогнулось, повторяя очертания крыши. Здесь была когда-то стена — сейчас от неё осталась тёмно-серая арка ворот — громадная змеиная голова с искусно вырезанной чешуёй и глазницами-нишами в форме черепов. Вокруг древней арки теснились палатки — четыре жерди под лиственным навесом — поставленные одна к одной, а между ними извивались узкие тропки. Чуть в стороне от навесов и толкотни под ними темнело каменное здание в два этажа, с широкими воротами и полустёсанными барельефами с двух сторон от них. У ворот толпились тяжело нагруженные болотные ящеры и их погонщики, а за ними присматривали городские стражники в броне, укреплённой деревянными чешуями. Зазевавшись, Фрисс чуть не столкнулся с чужим кораблём.
— Эта гавань слишком велика для этих лодок, — вполголоса заметил Речник, привязывая плот к причалу. Белая крыса, протянувшая было лапу к канату, взглянула ему в лицо и шарахнулась назад, да так поспешно, что перекувыркнулась через голову. Опомнилась она быстро, но Фрисс успел уже причалить, и от смущённой крысы только отмахнулся с досадой.
— Но следят за её постройками неплохо, — отозвался Некромант, следя за Флоной. Причал возвышался над плотом на полтора локтя, и Двухвостка едва не опрокинула плот, когда привстала на задние лапы и закинула передние на камень. Алсаг в один прыжок перемахнул с её спины на каменный пирс и огляделся, шумно втягивая воздух. Гирлянды из лепестков Гхольмы ещё висели на всех выступающих частях домов, и сладковатый запах мвенги витал в воздухе. Кот чуял его, и усы его мелко дрожали.
— Еда, всякая еда! Много зелёной еды, много жёлтой еды! Горячая сурва, любая сурва! Микрины на палочке! Укка-укка, на что обмен?.. Чашка сурвы — всего за пригоршню лепестков! Еда, много всякой еды! — крысы-зазывалы у торговых шатров подпрыгивали от усердия, и от их верещания листья кровли едва заметно тряслись. Под навесом, где лежали тростниковые бочонки, было тихо, только шелестели и побрякивали фляжки и чашки, и с каждым звяком запах мвенги становился сильнее. У огромной хижины, отведённой для приезжих, была крыша, но не было стен — четыре древних каменных столба поддерживали навес, ворох разделительных столбиков валялся у каждого из них, но ничто не стояло на пути звуков и запахов, летящих со всех сторон. Не было и светильников, и за столбами, куда не дотягивался уличный свет, колыхался полумрак, в котором лениво копошились люди, крысы, болотные ящеры и существа неизвестной породы. Даже Двухвостка затерялась там, и никто не замечал её, лежащую в кольце разделительных столбиков и задумчиво жующую тростник. Фрисс украдкой пощупал её бок, запустив руку под панцирь. Двухвостка слегка отъелась с тех пор, как они выбрались из Джегимса, но всё равно Речнику казалось, что на Реке она была толще.
Никто не замечал и песчаного кота, с обиженной мордой лакающего воду из миски, и бледного Некроманта, распластавшегося на панцире Двухвостки. Стиснув зубы и зажмурившись, он изо всех сил сдерживал стоны. Полуденная вспышка расплющивала и размазывала его, выжигая кости и кипятя кровь, и сплетённая из листьев крыша никак не могла защитить его. Фрисс угрюмо рассматривал циновки под ногами и ждал, пока солнечный огонь оставит Некроманта в покое.
— Фррисс… — Алсаг тронул лапой его ногу, предусмотрительно втянув когти — за царапины на лодыжках Речник уже не раз хлопал его по ушам. Уши кота встали торчком, а взгляд устремился в шевелящуюся темноту.
— Чего тебе, Алсаг? — недовольно посмотрел на него Фрисс. — Ещё раз возьмёшь что-то в долг без моего ведома — расплатимся твоей шерстью. Той крысе она очень понравилась.
Хеск фыркнул и прикрыл лапой маленькую пролысину на груди. Отсутствие клока шерсти его очень огорчало, и он сердито косился на белую крысу у палатки с бочонками — между её ушей теперь красовался туго перевязанный пучок песчано-желтых волосков.
— Фррисс, посмотрри, там кррасные кошки, — Алсаг подтолкнул его носом в нужную сторону, и Речник удивлённо мигнул. Ему доводилось видеть лесных йиннэн — в основном ночью, в тени деревьев, издалека и очень недолго — и он узнал их сразу. Большие кошки сидели поодаль, сложив крылья, и в полумраке хижины их багровая шерсть казалась чёрной. Они держались в стороне от всех, но тут это никого не удивляло — каждый, кто огородил стоянку колышками, мог считать себя невидимым и неосязаемым, и одни лишь Призыватели мчались знакомиться к новоприбывшим родичам, остальным друг до друга не было дела. Йиннэн переговаривались вполголоса, но Фрисс не мог разобрать слов — вся хижина еле слышно гудела, как спрятавшийся в дупле пчелиный рой.
— Я пойду к ним? — кот вопросительно посмотрел на Речника. Тот нахмурился.
— Не попрошайничай, Алсаг. Это недостойно воина, — прошептал он. Кот громко фыркнул.
— Ну тебя, Фррисс…
Помахивая хвостом, он поднялся с места и скрылся в темноте.
— Та-а, си-меннэль… — донеслось со спины Двухвостки. — Очень необычно, Фрисс. Клан Шиэннейя нечасто заходит в города. Уверен, они здесь не просто так…
Фрисс подошёл к Нецису, протянул ему фляжку — после каждого полуденного припадка Некромант пил так, словно неделю бродил по пустыне.
— Уачедзи тут уже есть, — прошептал Речник. — Хорошо, что убийцы кошек сюда не добрались. Как ты, Нецис? Лучше?
— Да, полдень миновал, — Некромант осторожно поднялся с панциря и вытер мокрый лоб. — Зген не знает сострадания. Надеюсь, он найдёт Тзангола раньше, чем моя кровь окончательно выкипит. Мы говорили о том, кто куда пойдёт этим вечером, Фрисс. Надо купить припасов — у Хлимгуойны растения невкусные, а морить Флону голодом я бы не решился…
Речник кивнул. Двухвостка перестала жевать и приподняла голову, будто прислушиваясь.
— Разделимся. Я с Флоной пойду за едой и поищу лавку Мвесигвы — может, он уже там. А ты с Алсагом найдёшь родственников Тарикчи и вернёшь им плот. Присмотри, чтобы Алсаг лишнего не пил, он совсем уже меру потерял…
Из полумрака, пропахшего жареной рыбой, послышался сдавленный вопль. За ограду, едва не врезавшись в бок Флоны, влетел песчаный кот, фыркая и тряся головой. Красные кошки дружно зашипели ему вслед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
