— Та-а, илкор ан Ургул… Вот отсюда, собственно, и началось восстание, — вздохнул Нецис, оглядываясь по сторонам. — Улгуш мог бы после войны стать столицей, но боги уберегли. По крайней мере, местные норси бережно обошлись с тем, что им досталось, все камни пустили в дело.
Тихий вой, едва различимый за переплетением ветвей и стволов, преследовал Фрисса чуть не от самого причала. Демоны-падальщики перекликались где-то неподалёку. Алсаг сердито шипел и сверкал глазами. Речник принюхался и сдвинул брови — ему не померещилось, и впрямь откуда-то несло тухлятиной, и запах с каждым мгновением усиливался.
— Та-а, синхи, — Нецис шумно втянул воздух и кивнул. — Акена через два будем у башни. Тебе придётся потерпеть немного трупную вонь, Фрисс. Подождёшь меня в зарослях, в стороне. Я вернусь так скоро, как только смогу.
— Хаэй! Нецис, ты что затеял? — недобро удивился Речник. — Что за башня, и почему она пахнет мертвечиной?
— Обычнейшая башня Утакасо, — Некромант рассматривал дорогу так, будто в жизни не видел нерсийских мостовых. — Туда относят тела, чтобы они очистились, не осквернив всё вокруг. В местном воздухе трупы сгнивают быстро, и падальщики не дремлют, но запах… Башню не зря построили так далеко в джунглях. Мы сейчас едем по её дороге, больше ни для чего эта тропа не нужна…
— Река моя Праматерь, — ошарашенный Речник с силой хлопнул по панцирю Двухвостки, едва не отбив себе ладони. — Нецис, ты не шутишь? Они просто стаскивают всех мертвецов в кучу и ждут, пока те сами сгниют?! Вот же мерзостный обычай…
— Очень хороший обычай, Фрисс, — хмыкнул Некромант. — Очень полезный для нас, Илриэйя та-Сарк… Нерси были сами не свои от радости, когда перебрались сюда — и очень поощряли постройку таких башен. А в Улгуше было костехранилище трёх городов Нерси… ты посмотришь, какую башню Утакасо тут возвели. Прекрасное костехранилище и великолепный полигон, гордость Чёрной Нерси…
Фрисс помотал головой, мигнул и вновь уставился на Нециса. Перекличка Войксов за лесом сменилась сердитым шипением и отрывистыми возгласами, переходящими в визг — падальщики что-то не поделили.
— Стало быть, башня Утакасо… Вайнег бы побрал такие обычаи! Ну ладно, Нецис, про башню я понял… но что ты там забыл?
— Ничего, о чём тебе стоило бы тревожиться, Фрисс, — Некромант на мгновение встретился с ним взглядом, и в прозрачно-водянистых глазах ничего не отразилось. — Подождёшь меня поодаль, не на виду, вернусь — поедем дальше.
— Погоди, — Речник придержал мага за плечо. — Мне не нравится твоя затея, Нецис, и сильно не нравится. Ты что, собрался поднимать мертвяков на этой башне? Тебе мало того, что на нас каждая крыса таращится, как на гниющих заживо?! Не лезь к мёртвым, Вайнег тебя побери, потерпи хотя бы до развалин! Тут стражников, небось, по десятку на каждой ветке…
— Та-а! Тише, тише, Фрисс, — Некромант осторожно разжал пальцы Речника и высвободил плечо, тут же с опаской отодвигаясь подальше. — Сдержаться будет очень трудно, и всё же можешь не опасаться. Я найду там всего одно тело и отдам тем, кто его ищет. Едва ли это займёт много времени… и едва ли самая бдительная норская стража полезет на башню Утакасо прежде, чем там поднимется орда скелетов. Запах… его не только ты чуешь, Фрисс. В таких местах вольно дышится только Войксам.
Речник мигнул.
— Кошки, — тихо сказал он и кивнул сам себе. — Мёртвая красная кошка… Ты собрался искать её на башне? Бездна… Нецис, ради всех богов, никого там не оживляй! По местным законам, я подозреваю, тебя даже судить не будут — пристрелят, где увидят…
…Вечерний дождь пролился и здесь, в папоротниковых дебрях среди стройных стволов Джити, тянущихся к небу и под самыми облаками раскинувших плоские кроны — и там, где в ветвях был широкий просвет, над чёрной спиральной башней, солнце призвало влагу обратно в небесные озёра — и жаркие испарения окутали лес, неся с собой страшную вонь. Фрисс ждал у дороги, прижимая к лицу измятый лист Арлакса, и радовался, что ничего не ел с самого утра. Алсаг лежал на спине Двухвостки, зажимая нос двумя лапами и дёргая ушами на каждый вопль Войкса. Одна лишь Флона невозмутимо жевала всё, что оказывалось перед её носом и не было снабжено шипами длиной с локоть. Речник смотрел на неё и вздыхал.
Никто, кроме Войксов, стервятников и мелких лесных зверьков, охочих до падали, не подавал здесь голоса — даже горластые пёстрые птицы примолкли и попрятались в кронах Джити. Взглянув под ноги на тихий шорох, Фрисс увидел копошащихся жуков, а внизу, под их лапами, погружённый в землю обломок почерневшей кости. Их много было тут, под папоротниками, в чёрной болотной земле, пересохшей от долгой засухи, но готовой от пары капель дождя превратиться в вязкую жижу. Кости, разгрызенные падальщиками и изглоданные жуками-костеедами, ещё желтели среди листьев. Подвижные бугрящиеся лепёшки ползали по ним, пузырясь и поблескивая, изредка выпускали тонкие усики и ощупывали землю в поисках еды посвежее. Речник наклонился над лапами Флоны — что, если эта ползучая дрянь и от живого мяса не откажется?..
Ещё один падальщик сердито взвизгнул и зашипел, срываясь на хрип. Фрисс вздрогнул и вгляделся в заросли — сквозь ветви силуэт башни ещё виден был, но отдельные существа, ползающие по нему, — нет. «Тут до Вайнеговой Бездны этих тварей,» — нахмурился Речник. «Для той огненной жижи нужен яд Войкса… если бы мне приспичило его добывать, я бы тут и поселился — вот уж чего тут с избытком… Река моя Праматерь!»
Он зажмурился, помотал головой и сунул руку в дорожную суму. Скафандр, кое-как заклеенный в месте пореза, был на месте. Ненадолго задумавшись, Речник прикрепил к маске дополнительный фильтр — он, хоть Фрисс и упал на него, когда удирал от бабочек в Риалтемгеле, выглядел почти целым… Алсаг следил за ним круглыми глазами из-под лапы, закрывающей нос. Флона, почуяв запах дезактивирующих растворов — сарматский скафандр пропах ими намертво — встревоженно фыркнула и выпустила из пасти лист папоротника.
— Сидите здесь тихо, — прошептал Речник, погладив Двухвостку по макушке и дотронувшись до лапы Алсага. — Если Нецис вернётся первым, подождите меня. Надо кое-что проверить…
— Фррисс, ты куда?! — подал голос кот, но Речник уже пробирался среди торчащих отовсюду корней, ломая хрупкие папоротники. Ещё несколько мгновений — и чёрная башня нависла над ним.
Кости захрустели под ногами ещё до того, как расступились деревья, и вскоре Фрисс перестал замечать их — они валялись здесь повсюду, сплошным желтовато-чёрным ковром устилая поляну вокруг башни. Иногда очередной обгрызенный обломок падал сверху, с края базальтовой чаши — одной из восьми нанизанных на толстенный каменный стержень. Края чаш выгибались, лестницы, прорезанные в склонах, соединяли их в гигантскую спираль. Кости копились на их дне, время от времени пересыпаясь через край или срываясь вниз грохочущей лавиной. Смрадный воздух колыхался тяжело, накрывая Речника тёплыми удушливыми волнами — не будь у него скафандра, дышать тут он не смог бы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
