Из материалов о гибели 58-пушечного фрегата «Третий»
1. Из рапорта контр-адмирала Ф.А. Клокачева И.Г. Чернышеву от 10 апреля 1779 г.{1537}
К крайнему сожалению, командующий в Керчи капитан Муромцев меня рапортовал, что состоящий там под командой капитана Воронова фрегат Третий 23-го марта порохом взорвало и при том разных чинов служителей погибло 20 человек, а леса, артиллерию и все припасы разметало.
2. Письмо контр-адмирала Ф.А. Клокачева И.Г. Чернышеву от 23 августа 1779 г.{1538}
О сгоревшем в Керчи фрегате Третьем следствие произведено и кончено, которое с согласным моим мнением ныне и послано в коллегию на рассмотрению и конфирмацию, по которому первоначальной причины такого злоключения не найдено, равно от чего в крюйт-камере при исправлении оной возродился огонь, поелику из бывших во оной служителей в живых нет, а спаслись только бывшие в средней палубе и на верху, кои все и показали: только, что вспыхнул из крюйт-камеры густой дым с пламенем, от чего они для спасения своей жизни принуждены броситься в воду; комиссия заключает, равно и я, что огонь тот взялся не от чего иного, как только от неосторожного прибивания новой или отдирания старой парусины произошла искра; хотя камера была вымыта и вычищена, однако может быть в том месте была пороховая пыль и от оной учинился огонь, который затушить не трудно б кажется, если б поспешить туда литьем воды, но бывшие на верху служители расторопности сей не употребили, чаятельно потому, что на оном фрегате был порох и снаряды чиненные, и воспрепятствовали им страх и удаление от судна, которые по мнению комиссии и моему не почитаются виновными.
Но уже 10 марта 1779 г. была подписана Айналы-Кавакская «изъяснительная» конвенция, согласно условиям которой Турция отказывалась от дальнейших нарушений Кючук-Кайнарджийского договора и подтверждала взятые на себя обязательства. На некоторые уступки пошла и Россия, согласившись на увеличение влияния Турции на политическую жизнь Крымского ханства (посредством выдачи благословения крымским ханам после их избрания, а в их лице и всем крымским татарам) и на присоединение ею земель между Бугом и Днестром. Однако и Турция полностью признала крымским ханом Шагин-Гирея. Первый послевоенный кризис вокруг Крыма миновал, а Россия сохранила свои позиции на полуострове и на Черном море. Вышедшая было в крейсерство перед Керченским проливом эскадра Азовской флотилии под командованием капитана 1 ранга И.А. Михнева вернулась в Керчь.
Из документов о действующих силах Азовской флотилии в 1779 г.
1. Из письма И.Г. Чернышева контр-адмиралу Ф.А. Клокачеву от 21 февраля 1779 г.{1539}
Контр-адмирал Сухотин уже неделю как отсюдова к вам поехал на место Круза.
2. Донесение контр-адмирала Я.Ф. Сухотина контр-адмиралу Ф.А. Клокачеву из Керчи от 12 июня 1779 г.{1540}
В. П. предписать изволил, чтоб бывшую под командованием капитана Михнева эскадру всю возвратить в Керченскую бухту, а Четвертый фрегат по известной его худости, разоружить и потом весь его такелаж, артиллерию и припасы, что в какой готовности находятся приказать освидетельствовать, во исполнение которого от меня повеления и даны, по которым с эскадрою стоящею против м. Ак-Бурун капитан Михнев сего числа в здешнюю бухту прибыл, а Четвертый фрегат оттянулся на зимнее место, где и разоружается.
* * *
Каковы же выводы следуют из событий 1777–1779 гг.? Несмотря на то, что флотилия располагала лишь старым корабельным составом, она смогла в целом выполнить возложенные на нее задачи: 1) в 1777 г. прекратить связь Крыма с Таманью; 2) в 1777–1779 гг. организовать оборону Керченского пролива. Все это сыграло весьма важную роль в сохранении позиций России в Крыму и отказе Турции от развязывания открытого конфликта.
Кроме того, в эти годы именно фрегаты вновь стали главной силой флотилии. Поначалу, в 1777 г., они были распылены по отдельным отрядам, но в конце 1777–1778 гг., в связи с массовым выходом из строя «новоизобретенных» кораблей и части фрегатов, их собрали уже в одной эскадре. Иными словами, фрегаты флотилии по-прежнему использовались в качестве линейных сил. И, между прочим, встречи с эскадрой И.А. Михнева, имевшей лишь 4 фрегата и 2 шхуны, оказалось достаточно, чтобы намного больший турецкий флот не рискнул предпринять действия против Керченского пролива. Это не было случайностью, поскольку напрямую вытекало из логики, основанной на принципе: «воюют не числом, а уменьем».[257] Поэтому прав был П.А. Румянцев, писавший А.В. Суворову еще в июле 1778 г.: «Что ж до нашего флота (заметим, опять именно этот термин использован современниками. — Авт.[258]), то нимало не сомневаюсь, что начальствующие оным… заменят превосходное турецкое количество своим искусством и не допустят никогда, чтоб сии невежды в сем ремесле могли сделать нашему флагу и малейшее оскорбление».{1541}
И все же ситуация для Азовской флотилии была очень опасной. Более того, слабость сил привела к естественному сокращению возможностей флотилии (в 1778 г., в частности, пришлось отказаться от крейсерства у побережья Крыма) и увеличению нагрузки на сухопутные войска. Не случайно Петербург уже по ходу кризиса приказал приступить к постройке целой серий фрегатов, что начало приносить свои плоды уже в 1779 г. Это была правильная, но запоздалая оценка сложившегося положения.
Фактически в 1777–1779 гг. повторилась ситуация времен Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Так, в 1772–1773 гг. наличие у флотилии достаточного количества относительно равноценных боевых единиц позволяло дробить силы на отряды, способные противостоять противнику, но уже в 1774 г. из-за потери сразу нескольких кораблей пришлось ограничиться объединением всех сил в одной эскадре, что делало проблематичной охрану всего крымского побережья. Более того, тем самым становилась невозможной и дальняя разведка, поскольку имевшиеся малые суда (палубные боты) для нее явно не годились (слишком слабое вооружение и малая автономность).
Несмотря на это, необходимых изменений к 1777 г. произведено не было. И это при том, что многие суда флотилии пришли к 1777 г. в ветхое состояние, в первую очередь «новоизобретенные» корабли, бывшие в 1771–1774 гг. второй после фрегатов по значимости силой. Как следствие, попытка вновь сформировать несколько отрядов провалилась уже летом 1777 г., когда стали выходить из строя исчерпавшие ресурс «новоизобретенные» корабли и малые фрегаты. В результате в 1778 г. флотилия опять выставила только один отряд, фактически оголив побережье Крыма. Но и этот единственный отряд из фрегатов страдал серьезными недостатками: разношерстные суда были далеки от силы, достаточной для морского боя. На это с горечью и указал Ф.А. Клокачев, отмечавший в своем письме И.Г. Чернышеву от 28 июля 1778 г., что «при всех ветрах к произведению пальбы удобных только Второй фрегат и корабль Журжа, да и те один с другим по неодинаковой конструкции в равной линии лежать… не могут».
Правда, у флотилии теперь имелись необходимые крейсерские суда, но и здесь не обошлось без проблем: качество и вооружение большинства из них оставляли желать много лучшего. Об этом в августе 1777 г. писал Ф.А. Клокачев («…Фрегаты Третий, Четвертый, Архипелаг, Почтальон и все корабли новоизобретенного рода, а равно и поляки нахожу в глубокое осеннее время к мореплаванию весьма неблагонадежными»), это подтвердил в 1778 г. и А.И. фон Круз, которому пришлось отправить на помощь шхуне «Измаил», находившейся близ Кубани, фрегат «Седьмой». Однако и при таком раскладе, как мы указывали выше, флотилия по-прежнему оказалась весьма полезной.
Степень боеспособности Азовской флотилии в 1777–1779 гг. (оценка по состоянию фрегатов, «новоизобретенных» и бомбардирских кораблей) Характеристика 1777 г. 1778 г. 1779 г. Основных боевых единиц по списку на начало кампании 13 16 14 Реально боеспособны 8 8 6 Доля боеспособных сил 62% 50% 43% Основных боевых единиц по списку на конец кампании 16 16 — Реально боеспособны 10 10 — Доля боеспособных сил 62% 62% —
Видимо, поэтому и после 1777–1779 гг. нужные изменения опять не последовали. Более того, в 1779–1781 гг. к Глубокой Пристани, в Днепровско-Бугский лиман, где планировали обустроить базу флота, перевели все основные силы флотилии: фрегаты «Второй», «Пятый», «Шестой», «Седьмой», «Восьмой», «Одиннадцатый», «Архипелаг», «Св. Николай», а также бомбардирский корабль «Страшный». Поскольку базы там, естественно, никакой не построили, то большинство из них было попросту погублено.
