«Валонкар сомкнет свои руки на твоей шее», — услышала королева, но голос не принадлежал старухе. Из тумана появились две руки и сомкнулись вокруг ее шеи. Толстые руки и сильные. Над ними проплыло его лицо, ухмыляясь ей разноцветными глазами. — «Нет», — пыталась закричать королева, но пальцы карлика глубоко впились в ее горло, давя ее крики. Она брыкалась и взывала о помощи. Вскоре она издала звук, похожий на хрип ее сына — ужасный всасывающий звук, ознаменовавший последний в жизни вздох Джоффа.
Она очнулась в темноте, задыхающаяся от нехватки воздуха, с одеялом, закрутившимся вокруг шеи. Серсея начала распутывать его с такой яростью, что порвала, и села в кровати с тяжело вздымающейся грудью. — «Сон», — сказала она себе. — «Старый сон и запутавшееся одеяло, вот и все».
Таэна вновь проводила ночь с малюткой-королевой, поэтому рядом с ней сегодня спала Доркас. Королева грубо потрясла девушку за плечо:
— Проснись и разыщи Пицелля. Полагаю, он у лорда Джильса. Тащи его немедленно сюда. — Полусонная Доркас выбралась из кровати и торопливо направилась за одеждой, сложенной в другом конце комнаты. Ее босые ноги зашуршали на подстилке.
Спустя века в комнате появился, отдуваясь, грандмейстер Пицелль и встал перед ней, склонив голову, моргая слезящимися глазами и подавляя в себе желание зевнуть. Казалось, вес его цепи давит, прижимает его к полу. Пицелль был стар сколько его помнила Серсея, но когда-то он был великолепен: богатые одежды, полный достоинства, изысканные манеры. Его необъятная белая борода окружала его аурой мудрости. Но Тирион ее сбрил, и то, что выросло взамен, казалось жалким — несколько клочков тонких, хрупких волосков, не способных скрыть обвисшую розовую кожу под дряблым подбородком. — «Это не мужчина», — подумалось ей. — «А жалкие руины. Темница высосала из него все силы. Она и бритва Беса».
— Сколько тебе лет, — внезапно поинтересовалась она.
— Восемьдесят четыре, если угодно Вашему Величеству.
— Человек помоложе будет мне угоден гораздо больше.
Он провел языком по губам.
— Мне было сорок два, когда меня призвал Конклав. Когда избрали Каэта, ему было восемьдесят, а Эллендору около девяноста. Служба их надломила, и оба умерли всего через год после того, как их возвысили. Мерион был следующим, ему было шестьдесят шесть, но он скончался от простуды по дороге в Королевскую Гавань. После этого король Эйегон потребовал у Цитадели прислать человека помоложе. Он был первым королем, у которого я был на службе.
«А Томмен станет последним».
— Мне нужно от тебя снадобье. Что-то, что поможет мне уснуть.
— Бокала вина перед сном будет довольно чтобы…
— Я и так пью вино, безмозглый кретин. Мне требуется что-то посильнее. Что-то, что помешает сниться снам.
— Ваше… Ваше Величество не желает видеть сны?
— А что я только что сказала? Твои уши завяли, как и твой член? Ты можешь сделать мне такое снадобье, или я должна попросить лорда Квиберна исправить твое очередное фиаско?
— Нет. Нет нужды звать этого… звать Квиберна. Спать без сновидений. Вы получите свое снадобье.
— Хорошо. Ты можешь идти. — Но когда он повернулся к двери, она позвала его вновь. — Еще одно. Что Цитадель говорит насчет предсказаний? Возможно ли предсказывать наше будущее?
Старик заколебался. Одна морщинистая рука слепо метнулась к груди, словно пытаясь нащупать отсутствующую бороду.
— Возможно ли предсказать наше будущее? — медленно повторил он. — Возможно. В древних книгах были подобные заклинания… но Ваше Величество вместо этого должны были спросить: «Должны ли мы предсказывать будущее?». И я должен ответить: «Нет». Некоторые двери лучше держать закрытыми.
— Так смотри, не забудь закрыть мою, когда уйдешь. — Ей следовало знать с самого начала, что он даст ей ответ бесполезный, как он сам.
Следующим утром она завтракала с Томменом. Мальчик выглядел подавленным, использование Пэта, по всей видимости, сослужило добрую службу. Им подали яичницу, поджаренный хлеб, бекон и несколько кроваво-красных апельсинов, недавно прибывших из Дорна. Вместе с сыном находились его котята. Увидев снующих у его ног котят, Серсея почувствовала себя лучше. — «Пока я жива, никакая беда не может приключиться с Томменом». — Если потребуется для обеспечения его безопасности, она перебьет половину лордов Вестероса и всех простолюдинов.
— Ступай с Джослин, — сказала она мальчику после того, как завтрак был окончен.
Затем она послала за Квиберном.
— Жива ли еще леди Фалис?
— Жива, верно. Но возможно не совсем… в порядке.
— Понятно. — Серсея на мгновение задумалась. — Этот человек Бронн… не могу утверждать, что мне нравится столь близкое присутствие врага. Его силой является Лоллис. Если б мы могли предъявить ее старшую сестру…
— Понятно, — произнес Квиберн. — Но боюсь, леди Фалис более не в состоянии управлять Стоквортом. И даже самостоятельно есть. Рад доложить, она принесла мне огромную пользу, но результаты не даются задешево. Надеюсь, я не превысил инструкций Вашего Величества.
— Нет. — Что бы она ни собиралась предпринять, было уже слишком поздно. Не было смысла на этом останавливаться. — «Будет лучше, если она умрет», — убеждала она себя. — «Она бы и не захотела жить без своего ненаглядного мужа. Он был простофилей, но дурочка была от него без ума».
— Есть другой вопрос. Прошлой ночью мне приснился ужасный кошмар.
— Все время от времени это испытывают.
— Этот сон касается ведьмы, которую я однажды навестила, будучи еще ребенком.
— Это была лесная ведьма? По большей части они безобидные создания. Они немного разбираются в травах и акушерстве, но во всем остальном…
— Она была другой. Половина Ланниспорта ходила к ней за снадобьями и заговорами. Она была матерью мелкого лорда, выскочки из числа богатых купцов, возвысившихся при моем дедушке. Отец этого лорда нашел ее во время своих путешествий по востоку. Говорили, что она наложила на него приворотное заклятье, хотя, думаю, единственное заклятье нужное ей для этого, находилось у нее между ног. Молва утверждала, что она не всегда была уродиной. Я не могу припомнить ее имя. Что-то длинное, восточное и туземное. Чернь звала ее Магги.
— Майега?
— Это так нужно произносить? Женщина могла по капле крови из пальца предсказать, что будет с тобой в будущем.
— Магия крови самая темная из всего колдовства. Говорят, что и самая сильная.
Серсее вовсе не хотелось выслушивать подобные вещи.
— Эта, майега, сделала достоверные предсказания. Я сперва посмеялась над ними, но… она предсказала смерть одной из моих служанок. Когда предсказание было сделано, девочке было одиннадцать лет, она была здоровой как жеребенок и находилась в полной безопасности на Утесе. Однако, скоро она упала в колодец и утонула. — Мелара умоляла ее никогда не рассказывать о случившемся в шатре ведьмы. — «Если мы не станем об этом говорить, то скоро забудем. И вскоре это останется просто плохим сном». — Они обе были такими юными, что подобное поведение показалось им довольно мудрым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
