очередной революции, которые там проходят регулярно, национализировали все активы указанных гегемонов. Те, конечно, возмутились, устроили им блокаду и принялись бряцать оружием. Так вот, Рузвельт уже почти все решил и даже не побоялся наехать на бриттов и дойчей. И если не ошибаюсь, он же будет замирять Россию с Японией и замирит по итогу.
Но если реально, бескорыстным миротворчеством, как в первом, так и во втором случае, конечно, даже и не пахнет. Рузвельт преследует и будет преследовать исключительно свои цели.
В общем, головастый и хваткий мужик. Впрочем, в президенты других не берут. Это вам не монархия, где не особо важно, что в башке творится у кандидата в цари-короли-ампираторы.
Свою тактику общения с Рузвельтом я представляю весьма примерно, больше надеюсь на импровизацию. Хотя кое-какие наметки есть. В общем, посмотрим — до него еще добраться надо.
— В общем, посмотрим… — повторил я и шагнул к зеркалу.
Костюм-тройка из светло-серой тонкой льняной ткани, в мелкую черную полоску, белоснежная батистовая рубашка, широкий шелковый галстук, шляпа-канотье из соломки и летние туфли из светло-серого кордована. Запонки из белого золота с агатами, перстень на пальце в стиль. Все как всегда — модно, стильно и неброско. Правда, полу рубашки, чертова Клео все-таки прожгла — пришлось ждать, когда погладит вторую.
Бороду сбрил к чертовой матери, оставив только усы. Не бог весть какая маскировка, но все же внешность слегка изменилась.
Кольт переместил из своей обычной подплечной кобуры в скрытую поясную — так удобней, учитывая его автоматический предохранитель. Шейный нож на своем месте, кинжал в ножнах на предплечье, а дерринджер в кобуре на щиколотке. Ну и трость с потайным клинком.
Без оружия чувствую себя как без рук, но будем надеяться, что оно мне не понадобится. Хотя с моим умением влезать во всякое дерьмо, очень большой шанс на то, что эти надежды не оправдаются. Ну да ладно…
— Подожди… — Клеопатра поправила мне галстук, а потом состроила жалобную гримасску. — А я? Как же я? Я еще не все платья и шляпки выгуляла.
— Ты еще под домашним арестом… — нарочито злобно буркнул я. — Обеспечивай охрану места базирования. Алкоголь не употреблять, кокаином не увлекаться. К Пьеру не приставать. По местам службы — а-арш!
— Сатрап! — фыркнула Клео. — Ладно, иди уже.
Я совершил четкий поворот кругом и потопал в конюшню, где меня уже ждал управляющий.
— Маркиза смирная лошадка, дорогу к берегу знает, — парень передал поводья. — Привязывать ее тоже не надо. Она никуда не уйдет, будет ждать.
Я молча кивнул, потрепал по крупу караковую кобылку и одним движением вскочил в седло.
По пути к озеру никаких проблем не возникло, как и говорил Пьер, Маркиза сама привезла меня к причалу в небольшой, скрытой в зарослях осоки бухточке, где покачивалась на воде небольшая лодка.
Отошел на веслах от берега, поставил парус и взял курс на шпиль собора в Монтре, отлично просматривающийся с воды.
А уже через час причалил к частному причалу, в десяти минутах ходьбы от набережной, куда и прогулялся, наслаждаясь вечерней прохладой и видами Женевского озера.
Добравшись до фешенебельного кафе «Шантеклер», где подавали турецкий кофе и восхитительные шоколадные пирожные, устроился на летней веранде, чтобы слегка перекусить, осмотреться на предмет слежки, а заодно убить время до встречи.
Сделал заказ, принялся украдкой рассматривать посетителей, а точнее посетительниц, так как почти все столики занимали женщины, лишь с незначительным вкраплением мужчин.
Рядом расположилась компания из трех дам, судя по нарядам, исполненным по последнему писку моды, а также по количеству и качеству драгоценностей, происходящих из высшего общества. Во всяком случае, явно очень состоятельных.
Наши столики были распложены рядом, и я прекрасно слышал, о чем беседуют женщины. Тем более, что разговаривали они на русском языке и довольно громко, видимо надеясь, что их все равно никто не понимает. Но меня удивил не сам факт русского происхождения дам, а то, что они мило ворковали… обо мне, черт побери!
Но на меня самого, к счастью, почти никакого внимания не обращали. Так, пару раз стрельнули взглядами, на этом и успокоились.
— Ах… — томно вздохнула красивая ухоженная брюнетка лет сорока возрастом. — Ах, этот Игл…
— Хоть бы одним глазком на него глянуть… — подхватила симпатичная молоденькая девушка, молитвенным жестом подняв ладонями кверху ручки в ажурных перчатках. — Наверное, он, красив как Феб!
— А не только, Оленька, не только. Поговаривают… — таинственно понизив голос, сообщила первая дама. — Что помимо ангельской внешности, он пылок, как Сатир! На рауте у княгини Аксаковой, один из добровольцев, воевавший в Южной Африке, рассказывал, что господин Игл получил от своих солдат прозвище «Железный дрын»!
Третья дама — величественная, очень красивая блондинка, просто многозначительно кивнула.
— Дрын? — озадаченно наморщила лобик Ольга. — Пардон, Натали, Софи, причем здесь дрын?
— Господи… — снисходительно вздохнули ее подруги. — Какая же ты еще малышка…
— А-а-а! — обрадованно воскликнула девушка. — Я поняла! Дрын — это… ну, этот самый… Писюн, что ли?
— Ага! — в один голос подтвердили подружки.
А потом все дружно расхохотались. Цветы и перья на их громадных роскошных шляпах, заволновались, словно под сильным ветром.
Я сам едва не заржал. Ну ни хрена себе, уже и до России прозвище дошло.
— И все это чистая правда! — отсмеявшись, категорично заявила блондинка. — Как сейчас помню, в Монте-Карло. Мой старичок маялся своим катаром, я осталась сама в казино и сразу узнала его. Господи, он был неотразим…
— Что-о-о?.. — восхищенно ахнули подружки. — И что-о-о?..
— Что-что, — фыркнула Софи. — Он был неотразим и настойчив, но я хладнокровно отбила все его атаки! — она сделала многозначительную паузу и с лукавой улыбкой добавила. — Почти все его атаки!..
— Софи! Ты просто обязана нам рассказать!.. — категорично потребовали дамы.
Я приготовился узнать еще больше о своих похождениях в Монте-Карло, в котором, к слову, ни разу не был, но глянул на часы
