как ты умеешь плакать! – раздался голос из задних рядов. – Раз, два, три, начинай!
– Я попросил бы уважаемых и якобы остроумных братьев в задних рядах не прерывать меня. Мы знаем, откуда они прибыли, из какого гнезда на самой вершине они стервятниками пикируют на нас, чтобы притеснять жителей нашего округа… Я смотрю на учеников и плачу. А почему? Я скажу вам, если остряки из задних рядов позволят. А плачу я потому, что эти несчастные учащиеся не смогут получить работу, какими бы достойными, одаренными и трудолюбивыми они ни были. Вот плоды руководства Конгресса, вот до чего они довели экономику. Подумайте как следует, друзья мои. Кому из нас не известна материнская любовь? А сегодня матери со слезами на глазах в последний раз смотрят на фамильные драгоценности – свадебные браслеты и даже мангалсутру[201], – на памятные вещи, которые им дороже жизни, и продают их, чтобы дать образование сыновьям, с надеждой, что они добьются чего-то в жизни, но оказывается, что сыновья смогут получить работу государственного служащего только в том случае, если знают кого-нибудь «наверху» или кого-нибудь подкупят. Разве ради этого мы прогнали британцев? Разве этого заслуживают наши люди? Правительство, которое не может накормить своих граждан и обеспечить молодежь работой, должно просто умереть от стыда, захлебнуться горсткой воды.
Оратор сделал паузу, чтобы набрать воздух в легкие, и один из организаторов митинга издал клич:
– Каким должен быть член Законодательного собрания от Байтара?
Его люди в толпе ритмично проскандировали ответ:
– Таким, как Рамлал Синха!
Рамлал Синха приподнял руки в намасте.
– Друзья мои, братья и сестры, позвольте мне продолжить, позвольте излить всю горечь, накопившуюся в сердце за последние четыре года вредоносного правления Конгресса. Я не привык употреблять сильные выражения, но должен сказать вам, что, если мы хотим предотвратить кровавую революцию в этой стране, мы должны избавиться от Конгресса, выкорчевать его. Это дерево, глубоко пустившее корни, которые высосали всю воду из нашей почвы, дерево прогнившее и трухлявое, и наш долг, долг каждого из нас, друзья мои, – выдрать это сгнившее трухлявое дерево из земли Матери Индии и отбросить его в сторону вместе со злобными ненасытными совами, свившими на нем свои грязные гнезда!
– За трухлявое дерево ни за что не будем голосовать! – послышался голос из задних рядов.
Ман и Варис посмотрели друг на друга и прыснули. Вслед за ними засмеялись многие слушатели, в том числе и сторонники социалистов. Рамал Синха, сознавая некоторую нелепость своей метафоры, стукнул кулаком по столу и воскликнул:
– Это хулиганство типично для циников из Конгресса!
Затем, поняв, что гнев будет работать против него, он продолжил спокойным тоном:
– Типично, друзья мои, типично. Мы боремся за места в Законодательном собрании в неблагоприятных условиях, нам препятствуют и стараются бросить на нас тень. Вся государственная машина в руках партии Конгресса. Премьер-министр летает туда-сюда на самолете за государственный счет. Окружные судьи и главы подокружной администрации пляшут под дудку Конгресса. Они нанимают горлопанов, которые мешают проводить митинги. Но мы должны быть выше этого и доказать им, что они могут кричать до хрипоты, но нас все равно не запугают. Они имеют дело не с какой-нибудь дешевой организацией, а с Социалистической партией, партией Джаяпракаша Нараяна и Ачарьи Нарендры Дева[202], бесстрашных патриотов, а не продажных ничтожеств.
Мы опустим бюллетень в урну с эмблемой в виде баньяна, истинного символа Социалистической партии. Это мощное раскидистое дерево, а не полусгнившее и трухлявое, – дерево, которое символизирует силу и благородство, красоту и славу нашей страны, страны Будды и Ганди, Кабира и Нанака, Акбара и Ашоки[203], страны Гималаев и Ганги, принадлежащей всем нам: индусам, мусульманам, сикхам и христианам – в равной мере, о которой Икбал сложил бессмертные строки:
Лучше всего на свете – наш Индостан. Мы – его соловьи, это наш розовый сад.
Взволнованный пафосом собственной речи, Рамлал Синха закашлялся и выпил полстакана воды.
– Когда голуби гадят на установленную Конгрессом статую, они выражают свои политические взгляды или просто справляют нужду? – раздался вопрос из зала.
«Выйди из класса!» – хотел крикнуть Рамлал Синха, но вместо этого спокойно сказал:
– Я в восторге, что безмозглый буйвол в задних рядах задал этот вопрос. Чего еще можно ожидать от члена партии, для чьей эмблемы больше подходят два диких буйвола, впряженных в одно ярмо, а не два вола? Все видят, как министр по налогам и сборам впрягся вместе с крупнейшим землевладельцем этого округа. Прекрасный пример «борьбы» партии Конгресса с заминдарами. Работают вместе, как два колеса одного велосипеда! Заминдары богатеют и жиреют за счет компенсаций, которые им выплачивает правительство. Почему наваб-сахиб не пришел на митинг, чтобы встретиться с людьми? Он боится их гнева? Или он слишком горд, как все люди его круга? Или слишком стыдится того, что деньги бедняков, средства всего общества, скоро прилипнут к его рукам? Вы спрашиваете, какую политику мы проводим. Я скажу вам, если позволите. Социалистическая партия всегда уделяла аграрному вопросу гораздо больше внимания, чем другие партии. Мы не являемся, как НРКП, всего лишь недовольно машущим хвостом партии Конгресса. Мы не доктринеры, служащие орудием иностранных держав, как коммунисты. Нет, добрые люди, у нас независимые политические взгляды, у нас своя политика.
Загибая пальцы, он перечислил пункты партийной программы:
– Крестьянская семья будет иметь право владеть землей в размере, не более чем втрое превышающем ее рентабельность. Тот, кто лично не возделывает землю, не будет ею владеть. Земля будет принадлежать земледельцу. Все, у кого экспроприируют землю: навабы, магараджи, вакуфы или храмовые фонды – получат компенсацию не более чем за сотню акров земли. Право собственности, записанное в Конституции, должно быть отменено – оно препятствует справедливому распределению материальных благ. Рабочим мы обещаем социальное обеспечение, включая случаи потери трудоспособности, болезни, безработицы и старости. Женщинам мы гарантируем равную с мужчинами зарплату, полноценное общее образование и гражданский кодекс, устанавливающий равные права для них.
– Вы хотите уничтожить пурду? – раздался негодующий голос.
– Позвольте мне закончить, не стреляйте из пушки прежде, чем ее зарядят. Дослушайте то, что я скажу, а потом уже я с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы. Что касается национальных меньшинств: мы гарантируем полную защиту их языка, письменности и культуры. Нам необходимо окончательно порвать всякие связи с Британией. Мы не можем больше оставаться в колониалистском и империалистическом Содружестве наций, которое так любит англофил Неру. Хотя именем главы этого Содружества, короля Георга, он был неоднократно арестован, теперь он перед ним пресмыкается. Давайте раз и навсегда
