– Удивительно, но чем ближе день отправления, тем меньше я волнуюсь, – признался Эшли. – Раньше я переживал сильнее. Теперь понял, что все зависит только от меня. Буду подходить к работе ответственно, все получится. Главное, не возгордиться собой и продолжать работать даже в те моменты, когда кажется, что я достиг совершенства. К тому же, меня все так поддерживают. Я не могу не оправдать их надежды. И ещё... Ты ведь будешь со мной, так что я могу не переживать. Моя группа поддержки всегда со мной.
– Буду защищать вас от фанаток, – засмеялась Керри.
– Думаешь, нам это потребуется?
– Даже если не потребуется, знай, я всегда начеку.
Керри не удержалась и показала Паркеру язык.
Сейчас она уже адаптировалась к ситуации и не чувствовала себя так скованно, как прежде. Перестало казаться, что Эшли угнетает её молчание. Все чаще Керри ловила себя на мысли, что ей приятно находиться рядом с ним, независимо от того, разговаривают они или же молчат. Это не имело значения. Рядом с Эшли можно было и помолчать, но никакого дискомфорта не появлялось. Все легко и естественно. Как и должно быть у влюбленного человека. Разумеется, некий трепет никуда не исчез, имел место быть, но он находился в разумных пределах. Керри немного нервничала, но нервозность эта на ней не отражалась. Не было сбивчивой речи, каких-то посторонних, лишних реплик. Дарк научилась контролировать свои эмоции.
– Буду иметь в виду, – ответил он.
В голосе проскальзывали нотки веселья.
Паркер, на самом деле, веселился. Все плохие мысли испарились в неизвестном направлении. Захотелось немного подурачиться, вернувшись на время в беззаботное детство.
– Кстати, – протянул задумчиво. – Ты боишься щекотки?
– Нет, – решительно отозвалась Дарк. – А что?
– А вот сейчас и проверим.
Керри, не ожидавшая нападения, метнувшись в сторону, едва не рухнула с дивана. Не думала, что Паркер, действительно, будет проверять её реакцию.
Она боялась щекотки. До одури. «Нет» сказала только потому, что не хотела прибавлять ещё один пунктик в список своих фобий. Когда Паркер все же добрался до нее, не удержалась и захохотала, стараясь выскользнуть из его рук. Она старательно уворачивалась, Паркер снова принимался щекотать её. Девушка засмеялась, запрокинув голову. И пропустила тот момент, когда Эшли перестал дурачиться.
Он опирался ладонями по обе стороны от её головы, ничего не предпринимал. Просто смотрел на девушку. На губах его играла заговорщицкая улыбка.
Керри перестала смеяться. Посмотрела на него подозрительно.
– Ты что-то задумал? – поинтересовалась, сознательно говоря таким тоном, словно опасается Эшли.
На самом деле, ей было весело и совсем не страшно.
– Ты меня обманула, – заметил он весело.
– Когда?
– Когда сказала, что не боишься щекотки. На самом деле, боишься. Трусиха.
– Не боюсь, – упрямо заявила Керри.
– Да-да. Как и езды на мотоцикле.
– И мотоциклов я тоже не боюсь.
– Неужели?
– Да.
– Уверена в этом?
– Уверена, – засмеялась Дарк.
– Откуда такая уверенность? – решил поддеть её Паркер.
– Рядом с тобой я ничего не боюсь, – тихо произнесла девушка, неосознанно переходя на шепот.
– Значит, это моя заслуга?
– Только твоя.
– Смотри. Я могу собой возгордиться.
– Этого не случится, – уверенно произнесла Керри.
– Почему?
– Просто я же знаю тебя настоящего. Ты не способен на подлые поступки. И ты всегда трезво оцениваешь свои возможности. Если и будешь собой гордиться, то заслуженно, не безосновательно.
– Ты меня идеализируешь, – усмехнулся Эшли.
– Мне это не свойственно. С некоторых пор я начала разбираться в людях.
– А это заслуга твоего бывшего?
– Он... мерзкий, – подобрала, наконец, подходящее слово Дарк. – Не очень-то красиво с его стороны оставить беременную девушку в одиночестве.
– Знакомая история, – протянул Паркер. – Даже очень знакомая. Ответственность на себя в этом возрасте готов взять далеко не каждый. Гораздо больше тех, кто от нее бежит, нежели тех, кто взваливает на себя её груз. Мой отец поступил точно так же, потому я совсем не удивлен действиями Курта.
– Мы снова разговариваем на грустные темы, – резюмировала Керри. – Может, стоит поговорить о чем-то более приятном?
– Например?
– Например, о том, что я послушала песни вашей группы.
– Да? И как тебе?
– Я говорила, что не очень люблю такую музыку. Но ты знаешь... Я послушала и мне неожиданно понравилась. Хотя, тексты оставляют желать лучшего.
– Такое направление, – ответил Эшли. – Если бы мы пели о любви, нас вряд ли поняли бы.
Керри звонко засмеялась.
– С трудом представляю песню о любви в любой из ваших аранжировок.
– А что? Это было бы весело.
– Как знать? Быть может, она в считанные минуты станет хитом?
– Ты полагаешь?
– В жизни всякое бывает, – заявила Керри уверенно.
– Тогда я обязательно напишу такую песню и посвящу её тебе, – пообещал Эшли.
В этот момент Керри с уверенностью могла сказать, что счастлива. Ей было приятно и легко рядом с Паркером. Она, действительно, его любила. И даже не сомневалась в этом. Хотелось верить, что его слова не таят в себе ни капли лжи.
– Хватит болтать. Лучше поцелуй меня, – произнесла, обнимая своего парня.
Эшли не заставил себя ждать, стараясь действовать, как можно более осторожно.
Глава 26. Взгляд прошлому в глаза.
– Гори в аду, выблядок!
– Провались к дьяволу!
Вновь и вновь он мысленно возвращался к этому разговору. Никак не мог позабыть.
Дитрих долгое время не встречался лицом к лицу с Кристиной Вильямс, но воспоминания о разговоре были все так же ярки в его памяти, как и раньше.
Вот и сегодня, готовясь к встрече с госпожой директором, Дитрих никак не мог настроиться на предстоящий разговор. В очередной раз устраивать выяснения отношений на повышенных тонах не хотелось, но в ином ключе разговор не представлялся.
Пару дней назад Кристина позвонила и назначила ему встречу. Дитрих даже ничего в ответ сказать не успел, женщина повесила трубку.
Как часто бывает, посоветоваться в ответственный момент оказалось не с кем. Керри вместе с Паркером уехали, родителей в очередной раз обременять не хотелось, да и Аманду тоже. Дитрих принимал решение в одиночестве.
Он не сомневался в правильности своего поступка. Решил, что нужно идти обязательно, не придумывая глупых отговорок и предлогов. Следует показать Кристине, что он её не боится. Дитрих и раньше не боялся, но прежде Кристина его отчаянно раздражала. Теперь от былых чувств практически ничего не осталось. Место ненависти заняло равнодушие. Сказывался долгий период времени, в течение которого они не виделись.
