мне в руки, — заявил Фой, скрежеща зубами.
— И я, само собой разумеется, только прежде надо поймать их и отыскать ее, что одно и то же.
— Как это сделать, Мартин?
— Не знаю.
— Подумай.
— И то стараюсь, герр Фой, а вы-то не думаете. Вы говорите слишком много, помолчите.
— Ну что же, придумал что-нибудь? — спросил Фой через полминуты.
— Нет пользы раздумывать, герр Фой. Придется бросить все это и отправиться к Марте. Никто, кроме нее, не в состоянии выследить их. Здесь нам ничего не узнать.
Они вернулись на остров Гаарлемского озера и рассказали Марте свою грустную повесть.
— Поживите здесь денек-другой и не теряйте терпения, — сказала она. — Я отправлюсь на поиски.
— Ни за что мы не останемся здесь, и мы идем с вами, — заявил Фой.
— Как хотите, но дело предстоит трудное. Мартин, приготовь-ка эту большую лодку.
Прошло две ночи, и было около часа пополудни третьего дня венчания Эльзы. Снег перестал, и его сменил постоянный частый дождь. На северном краю Гаарлемского озера спрятанная в камышах — частью скрываясь от непогоды, а частью от испанцев — стояла большая лодка, в которой находились Фой и Мартин. Марты с ними не было: она отправилась в корчму на некотором расстоянии, чтобы попытаться собрать какие удастся сведения. Сотни крестьян в этих местах знали и любили ее, хотя многие и не признались бы в этом открыто, и от них-то Марта надеялась узнать что-либо о месте пребывания Эльзы, если только ее не увезли прямо во Фландрию или даже в Испанию.
Целых два дня она уже употребила на розыски, но пока без всякой тени успеха. Фой и Мартин сидели в лодке, мрачно переглядываясь, и на Фоя действительно было жалко смотреть.
— О чем вы думаете, герр Фой? — спросил Мартин.
— Думаю, что если бы мы и нашли ее теперь, было бы уже поздно; то, что они хотели сделать — убить ее или выдать замуж — они уже исполнили.
— Успеем погоревать об этом, когда найдем ее, — проговорил Мартин, не зная, что сказать, кроме этого, и прибавил: — Слышите?.. Кто-то идет.
Фой раздвинул камыши и выглянул на проливной дождь.
— Верно, — сказал он, — идет Марта, а с ней еще кто-то.
Мартин выпустил рукоять меча «Молчание». В эти дни рука и оружие не должны были находиться далеко друг от друга. Через минуту Марта и ее спутник вошли в лодку.
— Кто это? — спросил Фой.
— Мой знакомый, Март Ян.
— Узнали что-нибудь?
— Да, Март Ян кое-что знает.
— Говори скорее! — с нетерпением обратился Фой к пришедшему.
— Мне не станут мстить? — спросил Март Ян, недурной малый, хотя и попавший в плохую компанию, и подозрительно взглянул на Фоя и Мартина.
— Ведь я же тебе обещала, — сказала Марта, — а разве случалось Кобыле нарушать свое слово?
Март Ян рассказал все, что ему было известно: как он находился в числе гребцов, отвозивших две ночи тому назад Эльзу или молодую особу, подходившую к ней по описанию, на Красную мельницу, недалеко от Фельзена, и как ее охраняли мужчина и женщина, которые не могли быть не кем иными, как Симоном и Мег. Он рассказал об ее мольбе во имя их жен и дочерей, обращенной к лодочникам, причем, слушая его, Фой плакал от страха и бешенства и даже Марта заскрежетала зубами. Только Мартин столкнул лодку с отмели и направил ее к глубокой воде.
— Это все? — спросил Фой.
— Все, мейнгерр. Больше я ничего не знаю, но могу объяснить вам, где это место.
— Проводи нас! — заявил Фой.
Лодочник начал отнекиваться, ссылаясь на дурную погоду, на болезнь ожидающей его жены и т. п. Он даже пытался было выскочить из лодки, но Мартин поймал его и, бросив обратно в лодку, сказал:
— Ты один раз мог съездить на мельницу, отвозя девушку, про которую знал, что ее увезли силой, можешь вторично съездить, чтобы освободить ее. Сиди смирно и управляй рулем, а не то я брошу тебя на съедение рыбам.
После этого Март Ян выказал полную готовность направить лодку к Красной мельнице, до которой можно было, по его словам, добраться к сумеркам.
Все послеполуденное время они плыли то под парусом, то на веслах, пока в сумерки, еще прежде чем показалась мельница, не началось наводнение, такое наводнение, какого десятки лет не бывало в той местности, и волны не начали их бросать из стороны в сторону. Но Март Ян хорошо умел держать курс, он обладал инстинктом, врожденным у тех, предки которых снискивали себе пропитание на бурных волнах, и поэтому плыл не сбиваясь к намеченной цели.
Один раз Фою показалось, что он слышит голос, взывающий о помощи, но призыв не повторился, и они поплыли дальше. Наконец небо прояснилось, и месяц осветил такую водную поверхность, какую разве Ною пришлось видеть из ковчега, только на этой поверхности носились вещи, какие вряд ли приходилось видеть Ною: стога сена, мертвый и тонущий скот, домашняя утварь и даже гроб, вымытый с какого-нибудь кладбища, и только вдалеке мелькали бесплодные вершины дюн.
— Мельница должна быть недалеко, — сказал Март Ян, — повернем.
Они повернули и стали грести усталыми руками, так как ветер вдруг утих.
Теперь мы вернемся несколько назад. Из комнаты, где совершилось ее венчание, Эльза побежала к себе наверх и заперла дверь. Через несколько минут она услыхала стук и голоса Симона и Мег, просившие ее отворить. Она не отозвалась, стук прекратился, и тут Эльза в первый раз услыхала гул и рев прибывающей воды. Время шло как в каком-то кошмаре, пока
