– Непонятно, какое отношение китайские иероглифы могут иметь к Острову Правосудия?
– Такое же, как и все, что связано с именем Духа Мятежного. История говорит, что большая часть событий, произошедших с ним и большая часть его земных воплощений имели место на священной земле Поднебесной. Может быть, тебя уязвляет такой синоцентризм, но поверь мне, что это так…
– Я знаю, что это так. И даже знаю, почему Тайдисянь так любит китайцев. – Демид улыбнулся. – Вернемся к нашим догадкам. Что это за "Опасный Путь"?
– Сянь Дао – путь, ведущий умерших в преисподнюю, в подземное Царство тьмы, что находится в руках владыки Янь-вана[83].
– Ого! – Демид удовлетворенно покачал головой. – Тебе это ничего не напоминает? А Дух ворот… Может быть, назовем его Духом Врат? Врат в Мир Тьмы?
– Может быть. Но, честно говоря, Мыньшэни – духи-стражи ворот, вряд ли имеют отношение непосредственно к нашему врагу. Это традиционная мифология. Любой мальчишка из китайской деревни скажет тебе, что такое Мыньшэнь, и даже покажет. Это лишь два обожествленных полководца, Цинь-Шу-бао и Ху Цзин-дэ, которых рисуют в Китае на створках дверей и ворот с незапамятных времен. По преданиям, императору Тай-цзуну династии Тан сильно досаждали бесы. И эти два бесстрашных воина встали у ворот его в полном вооружении…
Демид слушал Вана, обратившемуся к излюбленному предмету – истории и, кажется, забыл о своей роли Хранителя. Слушал и не слышал его. Он держал в мыслях словечко "Сяньдаомыньшень". Поворачивал его по-всякому, гладил, подкидывал и рассматривал со всех сторон. Но как ни крути, на Имя Духа оно похоже не было. Ни по фонетике, ни по чрезмерной свой длине, ни по ощущениям, которое вызывало истинное Имя где-то в глубине сознания Демида.
– Слушай, – Демид не очень-то вежливо прервал лекцию доктора Вана. – Что из себя могут представлять Врата? Может быть, они вообще нематериальны? Они же ведут в тонкий мир, как можно их увидеть? Ведь нельзя увидеть вход в Рай или в Ад? Хотя я думаю, что души умерших людей не испытывают особых проблем с обнаружением такого входа – ведь они подчиняются уже законам духа, а не материи…
Ван Вэй замолчал надолго и Демид подумал, не слишком ли сильно он оскорбил старого китайца невниманием к его речи? Но когда учитель Ван заговорил, ни малейшего намека на обиду не было в его словах.
– Ты можешь увидеть Врата так же легко, как видишь эти картины.
– Картины? – Демид оглянулся. Откуда старик мог узнать, что рисунки эти имеют отношение к другим мирам?
– Может быть, Врата эти действительно нематериальны – со стороны, обращенной к Миру Тьмы. Но та сторона их, которая повернута к материальному миру, в котором мы имеем счастье пребывать, должна быть подвластной нашим органам чувств. Трудно сказать, как именно будут они выглядеть. Но это не так важно, если бы будем знать, что это – именно те Врата, и будем знать, как их закрыть.
– Учитель… А может быть, эти Врата тоже находятся в Китае, если уж так тесно все с ним связано? В каком-нибудь храме? Например, в Тибете? Там же, если я не ошибаюсь, центр всяких магических сил?
– Нет, только не в Тибете, – Похоже, предположение Демида не доставило Вану никакого удовольствия.
– Почему?
– Тибет – это средоточие светлых сил.
– Ну и что? Для кого-то это свет, а для кого-то – тьма. Добро и зло всегда ходят рука об руку, разве ты забыл?
– Это отражение диалектического анализа в твоем мышлении, Демид. Оно не поможет тебе расставить явления мира по своим местам. – Старик недовольно взглянул на Защитника. – Но в мысли твоей все же есть зерно истины. Столь малое, что лишь зрелый ум способен уловить эту малую частицу в нагромождении ложного.
– Ты имеешь в виду свой ум, конечно?
– Да. – Это не было проявлением нескромности китайца. Просто он действительно так думал. – При надлежащем уходе зерно твое прорастет и даст свои всходы.
– Поконкретнее, пожалуйста.
– Я должен посоветоваться со своим коллегой, доктором философии Робертом Цзяо.
– Что, еще один приверженец великого Дао?
– Нет. Он буддист, и один из лучших специалистов в мире в области учения Прозревшего. Никто не знает историю Тибета лучше его.
– Он что, из одной китайской тюрьмы с тобой бежал?
– Нет. Роберт никогда не был в Китае.
– Ага., понятно. Он монах-заочник. Состоит с Буддой в личной переписке.
– Не вкладывай зла в свои шутки. – Ван посмотрел на Демида и едва заметная улыбка приподняла его брови. – Потому что зло может само подшутить над тобой. Недаром сказано: "Добрые слова находят ответ за тысячу ли, дурные слова встречают отпор за тысячу ли".
– Не сердись, шифу Ван. – Демид и не подозревал, что до старика доходят его подколки. – Как можно связаться с твоим доктором Цзяо?
– Очень просто – мы вернемся домой и позвоним ему по телефону. Я думаю, он будет счастлив оказать мне эту маленькую услугу. Думаю, на следующий день он перезвонит нам и удовлетворит мое любопытство.
– Замечательно. И где же живет этот почтенный доктор?
– О, это не имеет значения! Чаще всего он бывает в Сиднее или Лиме. Иногда – в Сиэтле. Думаю – два-три звонка, и мы найдем его.
– Однако… – Демиду осталось только развести руками. – Я дам тебе подсказку. «Каменная книга» – «Пентоу шу». Ты никогда не слыхал о такой?
– Нет.
– Пускай твой Цзяо попробует найти то, что от нее осталось. Если у него получится, у нас появится шанс. Очень немалый шанс, я думаю.
ГЛАВА 21.
– ДЕМИД, ГОТОВ ЛИ ТЫ ?! – Голос Нуклеуса гремел, как тысяча медных валторн – оркестр музыкантов, никогда не знавших нот.
– Да, я готов.
– ТЫ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, КАКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ВЫЗОВЕТ ТВОЙ ШАГ…
– Я знаю, Нуклеус.
– ТЫ ДОЛЖЕН ПРИНЯТЬ МЕНЯ. ПРИНЯТЬ БЕЗОГОВОРОЧНО, БЕЗ СОПРОТИВЛЕНИЯ В ДУШЕ.
– Да, да.
– Я ДОЛЖЕН ВОЙТИ В ТВОЕ СЕРДЦЕ. ВЕСЬ, БЕЗ ОСТАТКА.
– Я знаю, как это сделать.
– ТОГДА НЕ БУДЕМ ТЕРЯТЬ ВРЕМЕНИ!
* * *
Ключ повернулся в замке. Лека уже знала, кто это. Дом тихо вздохнул, приветствуя хозяина. Как долго отсутствовал он? Год? Месяц? Неделю? Наверное, всего несколько дней. Но Леке они показались тысячелетием – тягучим и бессмысленным, как ожидание без надежды.
– Демид… – Лека вышла в прихожую, где Демид и его молчаливый желтолицый спутник отряхивали от снега одежду. – Демид, милый! Как я соскучилась!
– Да.. – лицо Демида исказилось в попытке изобразить улыбку. – Да.
– Дема… Ты поздороваешься со мной?
– Да, здравствуй, – последнее слово Демид почти прошептал. Лека наконец поняла, почему ее бьет дрожь. Холод, который заполнил квартиру, шел не через открытую дверь. Источником жуткой, пробирающей до костей стужи был Демид. А может быть, и то , что она продолжала считать Демидом, не в силах поверить в самое страшное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
