— То есть поимка Генрью может быть временной? Если он будет живым, как и биджу.
— Как знать, — отвернувшись от Мататаби и вновь сфокусировав внимание на свитке, ответил я. — Не так давно мне удалось поймать демона Морьё, Чомей должен был тебе о нем рассказывать. Несмотря на умение говорить, этот демон по сути своей на человека совсем не тянет. Даже на живое существо. Конструкт? Гм. Вряд ли. Пустая оболочка от когда-то живой души? Возможно. Мне кажется, Генрью тоже может быть чем-то подобным.
— Я понимаю, — после секундного раздумья ответил биджу. — Мне нужно подумать над вашими словами, Рюджин-сама.
— Давай, Мататаби. Только не сейчас, я, кажется, начинаю улавливать суть печати, скоро твоя сила может пригодиться.
Н-да, хоть я суть и улавливаю, но мне б сейчас помощь Хирузена не помешала. В принципе построения всяких техник он разбирается очень и очень хорошо. Он банально всю жизнь на изучение техник угробил, в том числе и на изучение фуиндзюцу. Не то что я, у меня иные интересы на первом плане. Пока все, что я могу сказать о самом фуиндзюцу, использованном для запечатывания Генрью, так это…
— Какая странная печать, — практически озвучив мои мысли, прозвучал чуть в стороне девичий голос.
Задумавшись, я не обратил внимание на Сару, которой стало любопытно, что я тут рассматриваю. Дочь я не рассматривал как угрозу, поэтому лишь мимоходом отметил ее приближение, не став заострять на этом внимание. Последние полчаса она со своими телохранительницами была увлечена изучением храма, в котором мы оказались.
Тут было на что посмотреть. Сейчас мы находились в центральном помещении, которое когда-то было встроено в просторную пещеру. Эту полость размером, наверное, с пару стадионов когда-то давно вымыло в вулканических отложениях. Вверху на укрепленном своде виднелся почти ровный круг провала, через который внутрь пробивался дневной свет. За долгое время на когда-то облагороженных стенах храма проросли мхи и лишайники, даже кусты. Ровно под провалом в своде храма имелся провал и в его полу, там когда-то располагался фонтан, но пол обвалился, открыв прямой путь во тьму нижних коридоров, ныне заполненных водой.
Вкупе с обломками колонн и статуй, а также почти разрушенными плесенью фресками местечко получалось колоритное и мистическое. Саре пришлось по нраву, так что его изучением под присмотром Мейро она и занималась. Наверное, в процессе своего увлекательного занятия она приблизилась ко мне и заметила еще одну заинтересовавшую ее вещь — свиток.
— Да, и в самом деле странная печать, — согласился я со словами дочери. — Неправильная, не так ли?
— Да… — неуверенно ответила Сара, подойдя ближе и наклонившись над свитком. — Матушка научила меня основам фуиндзюцу, поэтому я немного понимаю их суть. Но здесь все… странно?
— Печать запутанная, — подтвердил я, вновь изучая линии фуина в свитке. — Построена на странной логике. Обычно среди шиноби распространено два направления создания техник, которые в Отогакуре называются солнечной и лунной ветвью. Это два понимания контроля чакры, которые на данный момент используются людьми и выделены теоретиками в Дайгакуре. Дважды по пять солнц и двенадцать месяцев. Наиболее ярко этот принцип видно в использовании ручных печатей. Общепринятый канон из двенадцати ручных печатей, образующихся сложением двух кистей рук — это лунная ветвь, двенадцать месяцев. И другой метод сложения печатей одной рукой — солнечная ветвь.
— Одноручные печати? Это какие? — не поняла Сара.
— Сейчас они почти забыты, сохранились только вне какурезато. Всего базовых их десять, по пять на правую и левую руки: печати Дерева, Огня, Земли, Металла и Воды. Хотя, например, в Стране Демонов схожие печати имеют иное название, но сути это не меняет, — пояснил я, быстро показав эти самые ручные печати Саре, после чего продолжил излагать свою мысль, чем помогал себе оформить пришедшую в голову идею: — Зато в фуиндзюцу контроль чакры по принципу солнечной ветви не забыт и все еще практикуется, хотя гораздо реже лунной ветви. Первые печати — это нечетные, вторые — четные. При их наложении друг на друга появляется дисбаланс и нарушается ток чакры, что мешает работе фуиндзюцу. Обычно это так, но печать в этом свитке одновременно словно и четная, и нечетная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И правда! — радостно подтвердила Сара, наконец, поняв, что ее смущало в печати. — Так, значит, она нерабочая?
— Нет. Солнечная и лунная ветви — это разные способы управления чакрой, основанные на разном принципе контроля ее циркуляции. Как правило нечетная печать и четная просто, грубо говоря, не совпадают каналами. Но если использовать побольше якорей, то можно добиться правильного цикла.
Такое я уже видел, когда разбирался в Бьякуго. Еще в ту пору, когда помогал Цунаде, да и потом, вместе с Мито добравшись до знаний Узумаки. Но Бьякуго — это нетипично сложная и филигранная печать для Узумаки. Обычно фуиндзюцу у них грубее и лаконичнее, что ли. А вот в свитке, несмотря на свою грубость, печать была довольно сложной. Не сравнить с Бьякуго, конечно, но тут еще и общее запутанное исполнение положение усугубляло.
— Так, я, кажется, понял, — привлекая к себе внимание хлопком ладоней, решительно сказал я. — Барьер готов?
— Так точно, Рюджин-сама! — мгновенно ответил заскучавший уже Дейтан Ямада.
— Хорошо. Никто не потерялся в этом храме еще? Ладно, тогда начнем. Сара, ее величество будет в ярости, если узнает, что с ее дочери хотя бы волос упал, поэтому прошу…
— Да-да, — надулась девушка. — Я ухожу.
— Хорошо. Слушайте все, — обратился я к своей группе. — План призыва отдельных Генрью отменяется. Я повышаю ставки и планирую захватить сразу единого дракона. Обещают, что его сила способна разрушить мир. Сомневаюсь в этом. В худшем случае рассчитываем на противника уровня биджу. Мейро, начни подготовку для своих техник. Юко, по моему приказу. Омуши, нужна твоя помощь.
Дружное «есть» было мне ответом. Молчаливый шестирукий клон быстро оказался возле меня, мне оставалось только прикоснуться к его седой голове, чтобы передать пришедшую мне на ум идею. Мейро в это время достала из-за спины свой свиток, который также, как и драконий, отличался огромными размерами. Отточенным движением развернув длинное полотнище желтоватой, испещренной змеистыми линиями письмен бумаги, женщина быстро сложила печать, высвобождая заключенную в фуиндзюцу кроваво-красную воду Джигокудани. Алый водопад, пенясь розоватой пеной, хлынул вперед, обрушиваясь в провалы пола, с тревожным плеском смешиваясь с обычной водой, давно заполнившей нижние уровни руин.
Под взглядом сверкнувших багрянцем глаз Юко Учиха я и мой автономный клон приступили к распечатыванию уже своего свитка. Шесть рук Омушимару быстро замелькали в воздухе, складывая необходимые ручные печати. В это время на кончиках моих пальцев один за другим начали зажигаться огоньки чакры: темные, фиолетовые и яростные на левой руке, светлые, лазурные и более спокойные — на правой. В пламени чакры формировались символы Пяти Движений: Дерева, Металла, Огня, Воды и Земли.
Мои техники в разных телах завершились одновременно. Ладони в основном теле ударили в якоря нечетных элементов печати одновременно с началом свертывания строк четной печати.
Спустя секунду тишины в древнем храме по пустым коридорам раздался протяжный стон, издаваемый словно самими горами. Поток чакры, дохнувший мне в лицо, рванул в пространство и нырнул в провал в полу, чтобы через мгновение вырваться оттуда.
Вихрь всех пяти стихий рвался к виднеющимся в прорехе свода храма небесам, но лишь ударялся в мерцающую границу барьера. Потоки разноцветной чакры вихрились и переплетались. Казалось, что в этих столпах силы можно было увидеть покрытые чешуей и пластинами тела Генрью. Сила давления чакры поражала, она давила к земле и сотрясала землю.
Вскоре столбы ревущей чакры прекратили мельтешить разными цветами, быстро облекаясь плотью и кровью. Рев пяти драконьих пастей пронесся по залу, ударяясь о каменные стены и границы едва видимого барьера, отзываясь болью в ушах.
