пор, пока я буду продолжать. Итак, я начну исправлять эту ошибку вместе с тобой.
Я взглянула на Хакрама.
— Пусть люди Тордис заберут его. Повесить его на рассвете, перед всем легионом.
☠
Я была слишком взволнована, чтобы потом вернуться в свою палатку. Я прошлась по лагерю, останавливаясь, чтобы поговорить с часовыми, и вышла наружу. Верес выбрала для нашей сегодняшней остановки место поближе к холму — невысокий склон, изредка усеивающий ландшафт этой части Кэллоу. Сегодня был полумесяц, и я с наслаждением вдохнула ночной ветерок.
В лагере, может, и не пахло так плохо, как в городе, но зловоние почти двух тысяч солдат не было чем-то таким, от чего можно было отмахнуться. Я забавлялась, выбирая созвездия на небе, когда Хакрам нашел меня. Я услышала его задолго до того, как увидела, даже с моим Именным зрением — мой адъютант был полон талантов, но скрытность не была одним из них.
— Я передал магический инструмент Подмастерью, — сказал он мне, не потрудившись поздороваться. — Он говорит, что, возможно, сумеет что-нибудь сделать, если у него будет достаточно времени.
Я хмыкнула в знак согласия.
— В последние месяцы у меня в голове застряла мелодия, — сказала я. — Я только что вспомнила стих из нее.
Я посмотрела на ночное небо и продекламировала текст.
— Первый шаг самый трудный, — сказали ей,
— тебе придется пройти сквозь огонь,
Который сожжет то, чем ты когда-то была,
И всегда сожрет целиком лжеца.
— Никогда раньше не слышал, — признался Хакрам. — Хотя мелодия звучит знакомо.
— Не помню, где я это слышала, — призналась я. — Наверное, глупо беспокоиться из-за этого.
— Я бы так не сказал, — ответил высокий орк, подходя ко мне.
Мы долго наслаждались тишиной, ветер шевелил мои волосы.
— Линия Тордис, — внезапно сказала я. — Им можно доверять?
— Возможно, — согласился он.
Я сжала и разжала пальцы.
— Я передаю их — и её — под твое непосредственное командование. У меня есть для тебя работа.
— Охота на крыс, да? — спросил он.
— Всех их, Хакрам, — пробормотал я. — Я хочу, чтобы все осведомители Наследницы были найдены. Не знаю, что она задумала, но я твердо намерена поджечь этот чертов план и засунуть пепел ей в глотку.
— С нетерпением жду этого, — хрипло произнес орк низким и свирепым голосом.
Я устало вздохнула. В глубине души я чувствовала, что мы стоим на краю пропасти. Не только с Серебряными Копьями, хотя у меня было чувство, что я буду чувствовать последствия этой битвы в ближайшие годы. Здесь, на этом холме, я должна была сделать выбор. Доверять ему или нет. Он был моим другом. Из всех тех, с кем я познакомилась после того, как покинула Лауэр, он был, пожалуй, единственным существом, которому я без колебаний дала бы этот титул. Но, как заметила Верес, много ли я на самом деле знаю о нем?
— Почему ты вступил в Легионы, Хакрам?
Он усмехнулся, и звук был такой, словно камни превратились в пыль.
— Это не тот вопрос, который ты на самом деле задаешь, — сказал он. — Ты хочешь сказать, чего ты хочешь от Легионов?
Я не стала отрицать. Я почувствовала, как он улыбнулся.
— Мне не снились сны, когда я был ребенком. Я научился драться, потому что это то, что мы делаем. Я был умен, наверное, поэтому шеф выбрал меня для Колледжа, и я подумал — почему бы и нет? Ротные бои были неинтересны, но и не скучны, а некоторые занятия стоили потраченного времени. Но однажды я огляделся и понял, что вот-вот закончу школу. Это пугало меня, Кэтрин, потому что я собирался стать солдатом, и мне не за что было сражаться.
Я взглянула на него и увидела, что его глаза были прикрыты в лунном свете, погруженные в воспоминания.
— Знаешь, это не та проблема, с которой мы обычно сталкиваемся, — сказал он. —Необходимость повода для драки. Они всегда говорят нам, что это у нас в крови. Но для меня это не так. Я не испытываю боевой радости, когда разбиваю морду какому-нибудь несчастному ублюдку. И все же я был готов просто… плыть по течению всю оставшуюся жизнь.
Он встряхнулся, словно просыпаясь.
— А потом появилась ты. Какая-то девчонка с фальшивым именем, которая посмотрела в лицо поражению и решила, что все равно победит, — его губы растянулись в усмешке. — Но у тебя были слепые пятна, и тебе нужен был кто-то, чтобы прикрыть их. Я прикрыл их, и это заставило меня понять, что я хорош в этом.
Он махнул рукой, охватывая все и ничего.
— Итак, я шёл следом и наблюдал. Именно во время учебной схватки я понял, что половина Империи скорее подожжёт стол, чем позволит тебе сесть за него — и они тоже рассчитывали на победу. Впрочем, как и всегда, наверное. Рано или поздно Старая Кровь побеждает. Мы, дворняги, должны только кланяться.
Его костлявая рука напряглась, сжимая рукоять меча.
— От такой самонадеянности у меня кровь закипает, — проворчал он. — Это заставляет меня хотеть сокрушить их, прорубиться сквозь них огнем и мечом, пока не останется ничего, кроме стенаний и поля пепла. На самом деле не имеет значения, сделаешь ли ты мир лучше или хуже своими планами. Я просто хочу сломать шансы, обрушить потолок на их грёбаные головы.
Напряжение покинуло его так же внезапно, как и появилось, и Хакрам рассмеялся, его смех был радостным.
— Итак, наконец-то я орк.
Я выдохнула. Были вещи, которые я могла бы сказать, обещания, которые я могла бы дать, но все они были бессмысленны перед лицом жестокой правды, которую он предложил.
— Я говорила с Блэком прошлой ночью, — сказала я вместо этого. — Он сказал мне, что он самый эгоистичный человек, которого я когда-либо встречала, и я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что он говорил серьезно. Это должно было вызвать у меня отвращение, но не вызвало. Под всеми этими рационализациями я думаю, что я точно такая же.
Было время, когда признаться в этом было бы больно, но я уже не была так молода. Я больше не была такой, как в детстве, когда смерть была грехом, а не методом.
— Когда я была моложе, я смотрела на то, как разваливается
