— Четыре мили! — доложил вахтенный у экрана радиолокатора. — Три с половиной! Три! Две с половиной! Две! Полторы! Дистанция одна миля!
— Полборта влево! Курс триста пятьдесят! Машины, средний ход! Артиллерия, огонь!
Фрегат резко накренился, развернулся правым бортом к прекрасно видимому невооружённым глазом каравану, и началась работа.
Два наших 76‑миллиметровых орудия сконцентрировали всё внимание на корвете, небольшом судёнышке около восьмисот тонн водоизмещением. Видимо, капитан сторожевика осознал, что неожиданно появившийся перед ним фрегат — это враг. На его борту началась суета, кораблик попытался увеличить скорость и отыграть немного времени, но было поздно. В его корпус понеслись снаряды. Ярко‑красные вспышки окатили его надстройку, палубу, борта и накрыли артиллерийскую башню. Весь корвет моментально окутало густым чёрным дымом, видимо, загорелся мазут. Дымы пожара обволокли его и спрятали от наших глаз. Однако у нас был радар, а высокая сигнальная мачта была по‑прежнему видна и служила прекрасным ориентиром для наших комендоров.
Пушки фрегата продолжали расстреливать сторожевик. Выстрел! Выстрел! Ещё один! И ещё! Сквозь дым прорвалась очередная яркая вспышка, и громыхнул взрыв. Казалось, обстрел вражеского судёнышка продолжался вечность, но это только казалось, — на то, чтобы уничтожить сторожевик, у двух орудийных расчётов ушло всего две минуты и по девять снарядов на ствол.
Снова раздался сильнейший грохот. Взрыв! Всего на миг ударная волна рассеяла дым, и мы смогли увидеть, как корвет развалился на две части и стремительно ушёл под воду. Видимо, сдетонировал боезапас или топливный резервуар. И на этом история ещё одного вражеского судна закончилась, а у нас на надстройке появился очередной силуэт.
Пока артиллерийские установки Melara занимались расстрелом единственного плавсредства, которое могло оказать нам сопротивление, АУ‑630 уничтожали ближний к нам танкер. Шестиствольные 30‑миллиметровые артавтоматы стрекотали так, как если бы работала пилорама. Вжжжииик! Очередь из снарядов, которых в ленте одного орудия три тысячи штук, устремилась к судну и срезала кусок его надстройки. Вжжжииик! Ещё одна очередь — и упала труба. Вжжжииик! Вжжжииик! Снаряды проникли в машинное отделение, двигателям судна сразу же пришёл конец, и на его борту начался пожар.
Скоков дал новую команду:
— Экономить снаряды! Артавтоматам — дробь! Установкам Melara приготовиться к работе по второму танкеру! Огонь только по команде!
АУ‑630 смолкли. Они свою работу выполнили полностью, и первое нефтеналивное судно уже не жилец. Пожар на танкере, да ещё таком изношенном и побитом, какой они обстреливали, дело поганое, и если экипаж спасётся, то для моряков это будет самый удачный день в их жизни.
«Ветрогон» совершил новый манёвр и вплотную сблизился с другим нефтеналивным судном, которое шло несколько в стороне от корвета и своего однотипного товарища. Здесь никто убегать не пытался. Машины уже застопорены, а на радарной площадке стоял человек и махал белым флагом. Скоков подождал, не предпринимая никаких действий, а экипаж танкера сноровисто сел в спасательную шлюпку и быстро покинул своё обречённое судно.
— Два фугасных снаряда в район топливной цистерны и два в район машинного отделения!
76‑миллиметровки приказ выполнили сразу. Каждое орудие сделало по два выстрела, и спустя всего минуту пожар начался и на этом танкере.
— Курс тридцать пять! Машины, полный вперёд!
Позади нас — два пылающих факела и две шлюпки с моряками, которые торопились покинуть место гибели своих судов. Я их понимал: нефть и на воде горит, а разлив чёрного земляного масла уже начался. Торопитесь, моряки, и если правильно всё сделаете, то спасётесь.
Рукавом рубашки Скоков вытер со лба пот, посмотрел на наручные часы, повернулся ко мне и, улыбаясь, сказал:
— Двадцать три минуты, Мечник, и три судна уничтожены. Полный успех.
— Согласен.
— Куда дальше идём, решение принял?
— Давай по второму нашему варианту — строго на север, курс на Анталью. Трофеи нас не интересуют, абордаж только в крайнем случае, так что выйдем на морской путь вдоль берегов Турции, пошалим, а потом уже на базу. Скорость у нас отличная, так что практически от любой погони оторвёмся. Ты, как капитан «Ветрогона», согласен?
— Да. Боеприпасов полные артпогреба, топливо есть, и настрой в экипаже боевой. Нормально.
— Тогда командуй.
Корабль повернул на север. Над нами раскинулся голубой купол неба, солнце висело прямо над головой и пекло немилосердно, ни ветерка, ни движения, ровная гладь синего моря и полный штиль. Обычный для этого времени года покой Средиземного моря, и только фрегат, рассекая форштевнем воду, вносил в окрестный пейзаж какое‑то оживление.
Сменилась одна четырёхчасовая вахта. Побережье Египта и горящие танкеры уже давно были позади. Пару раз на радарном экране возникали отметки чужих судов, но, судя по скорости, это были военные корабли, а связываться с ними нет никакого интереса. Наша цель — нанести Альянсу как можно больший урон, а самим уцелеть, так что артиллерийскую дуэль пускай кто‑то другой устраивает, а мы, как все нормальные герои, пойдём в обход.
В движении пролетел день, за ним вечер и короткая летняя ночь. Мы прибыли на место нашей новой засады, и ранним утром следующего дня фрегат лёг в дрейф. До берега — тринадцать миль, «Ветрогон» покачивался на волнах чуть в стороне от морской трассы между Кипром и Эгейским морем. Мы ждали достойной цели, и так прошло ещё несколько часов. Ровно в полдень в восьми милях от нас курсом на Кипр проследовали пять судов: три транспорта и два корабля сопровождения. Не наш клиент.
Позже, часам к трём пополудни, курсом норд‑норд‑ост проскочил одинокий фрегат, скорость девятнадцать узлов, он торопился в Анталью. Возможно, это флагман адмирала Шарка, знаменитый на весь Альянс фрегат 6‑го американского флота «Николас», и если это так, то связываться с ним было нельзя, поскольку он посильней и побыстрей нашего «Ветрогона». Я хотел было дать команду покинуть место нашей новой засады, но вражеский фрегат прошёл в восьми милях, может, заметил нас, но отчего‑то не встревожился. Отлично! Продолжаем охоту!
Время тянулось чрезвычайно медленно. Хотелось действия, а его не было. Каждый час стоянки повышал шансы врага на наше обнаружение. Вечером наконец появилось то, чего мы так ждали, — одиночное грузовое судно, идущее со скоростью двенадцать узлов от Крита на Кипр. Позиция у нас была отличная, оставалось только пересечь курс очередной жертвы, на ходу расстрелять его и как можно скорее уйти в открытое море.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
