(Его подчиненные предполагали, что второй телефон на столе Гейтса был "горячей линией" связи с Белым домом). Его связи простирались повсюду. Он входил в эксклюзивную группу, созданную Стивеном Бехтелем-старшим, владельцем секретной строительной фирмы из Сан-Франциско и активным директором Morgan после 1954 года. В отеле "Карлайл" Бехтель регулярно собирал учебную группу, в которую входили основатель авиакомпании Pan Am Хуан Триппе, председатель совета директоров Texaco Огастус Лонг, генерал Люциус Клей и Гейтс. В этих дискуссиях за коньяком и сигарами Бехтель мог обсуждать Саудовскую Аравию, Лонг - динамику цен на нефть, а Гейтс - НАТО и российскую угрозу. Гейтс использовал бы свои многочисленные контакты для распространения влияния Моргана по всему миру.
Когда Кеннеди только вступил в должность, никто не мог предположить, какой международный импульс приобретет банковское дело в 1960-е годы. Очевидно было лишь то, что президенту придется сдерживать массовый отток американского капитала. В начале 1962 года Эйзенхауэр созвал совещание своего прежнего кабинета и лидеров республиканцев. На Тома Гейтса произвело впечатление выступление Артура Бернса, который предупредил, что продолжающийся отток американских долларов и золота за рубеж нанесет такой ущерб платежному балансу страны, что Кеннеди придется прибегнуть к крайним мерам. Бернс "считает, что единственное, что остается, - это прямой контроль", - предупредил Гейтс Александра. "Администрация не желает такого контроля, но дрейфует в ситуацию, когда он, вероятно, будет единственным выходом". Дом Моргана готовился к новой эре, когда американские транснациональные корпорации будут получать финансирование за рубежом. Как сказал Александр, "как идет бизнес, так идет и банковское дело".
В конце 1962 г. Александер, председательствуя на бурном заседании, задал вопрос, который не звучал уже тридцать лет: должен ли Дом Моргана вернуться к андеррайтингу, на этот раз в Париже? В результате решения, вызвавшего легкое удивление на 23-й Стене - удивление, которое банкиры держали при себе, - ФРС приняла предварительное решение о том, что закон Гласса-Стиголла не будет представлять никаких препятствий за пределами Соединенных Штатов. Но выдержит ли оно юридическую проверку? Люди были настороже. Эван Гэлбрейт, в то время сотрудник банка, а впоследствии посол во Франции, вспоминает: "Другие высокопоставленные лица не хотели делать что-то, что могло бы быть расценено как приближение к границе законности". "Но Генри был весьма дальновиден в этом вопросе". Александр обошел комнату, выслушивая противоположные мнения. Наконец, преодолевая возражения, он сказал: "Ну, я думаю, это будет то, что вы называете деловым решением". План предусматривал создание новой парижской андеррайтинговой дочерней компании Morgan et Compagnie, Societe Anonyme, с Morgan Grenfell и Mees and Hope of Holland в качестве пассивных, миноритарных акционеров. (Название Morgan et Compagnie не использовалось с момента слияния с Guaranty.) Удовлетворенный своим американским бизнесом, Morgan Stanley отклонил это первое предложение выйти в Европу.
18 июля 1963 г. Кеннеди предложил ввести налог на выравнивание процентных ставок, чтобы сдержать отток долларов. Устанавливая штрафные санкции за продажу американским инвесторам некоторых иностранных ценных бумаг, он стимулировал банки уходить за границу. Услышав эту новость, Александер предвидел переломный момент. Собрав во второй половине дня офицеров Morgan, он быстро и прозорливо сказал: "Этот день вы все запомните навсегда. Он изменит лицо американского банковского дела и заставит весь бизнес переместиться в Лондон. Потребуются годы, чтобы избавиться от этого законодательства". Два года спустя Линдон Б. Джонсон ввел добровольные ограничения на кредитование иностранных заемщиков и лично подчеркивал их важность на встречах в Белом доме с Гейтсом. Внезапно банковское дело за рубежом стало предпочтительным вариантом карьеры для амбициозных людей.
К счастью, долларов за пределами США было предостаточно - отчасти из-за дефицита платежного баланса, - что сформировало пул безгосударственных денег. Первые евродоллары появились после Второй мировой войны, когда Советский Союз, опасаясь репрессий со стороны американских властей, разместил свои доллары в парижском Banque Commerciale pour l'Europe du Nord и в лондонском Moscow Narodny Bank. Со временем евро стало обозначать любую валюту, хранящуюся за пределами страны происхождения. Иными словами, евродоллары - это доллары, хранящиеся за пределами США, евроиены - иены, хранящиеся за пределами Японии, и т.д. К середине 1980-х годов объем депозитов на этом свободно плавающем нерегулируемом рынке - несбыточная мечта сторонников свободного рынка - достиг 2,5 трлн. долл.
Еврорынок - мир оптовой торговли, обслуживающий крупный бизнес, правительства и учреждения, - сразу же пришелся по душе Дому Моргана. Здесь банки не платили страховых взносов по долларовым депозитам и не создавали обязательных резервов под депозиты; они могли предоставлять доллары в кредит так свободно, как им заблагорассудится. Под влиянием законодательства "Нового курса" американские банкиры поначалу отнеслись к такой свободе настороженно, но вскоре приспособились. Наряду с новой тенденцией покупать деньги, а не собирать депозиты, создание еврорынков сняло ограничения на рост. Если ФРС ужесточала кредитование в США, банки могли продавать крупные компакт-диски в Лондоне и использовать евродоллары для финансирования внутреннего кредитования.
Нью-йоркские банки упорно боролись за сохранение этих привилегий. В начале правления Джонсона Вашингтон попытался запретить американским банкам держать евродолларовые счета в филиалах за рубежом. Помощник министра финансов США Пол Волкер пригласил в Вашингтон главу международного банковского департамента Morgan Уолтера Пейджа и других специалистов для комментариев. Банкиры выступили с суровым предупреждением. "Мы сказали, что это конец американской банковской системы, - вспоминает Пейдж. "Вы вышвырнете нас из Европы, Сингапура и Японии". И, боже мой, Пол в тот вечер переписал со мной всю основу. Он закончил все это раньше, чем вы успели сказать "Джек Робинсон"". Регулирование было отменено. В лице Волкера Morgans получила своего паладина на следующие двадцать пять лет.
Пока Морган Гренфелл дремал, вечный лондонский иконоборец Зигмунд Варбург выступил спонсором первого выпуска еврооблигаций для итальянской компании Autostrade в 1963 году. Новый парижский филиал Morgan стал первой звездой на этом рынке. Поскольку в результате слияния с Guaranty парижские офисы дублировались, а особняков было в избытке, Morgan сохранил свой филиал на Вандоме, а новый Morgan et Compagnie, S.A. переехал в украшенное люстрами отделение Guaranty на 4 place de la Concorde рядом с Maxim's. Когда-то здание называлось Hotel de Coislin и являлось национальным памятником. В нем Бенджамин Франклин подписал договор с Францией о признании независимости США, а Шатобриан писал свои романсы. Во время Второй мировой войны здание было занято гестапо. Из его сверкающего интерьера Дом Моргана начал свое наступление на мировые рынки ценных бумаг.
Помимо открытия операций в Париже, новые еврорынки дали возможность банкам Моргана расширить свои отношения с Ватиканом. В 1950-е годы почти все фонды Ватикана в Нью-Йорке находились
