Манго и шестеро его помощников, решительно размахивая дубинками, ввязались в драку, не разбирая, кто прав, кто виноват, и принялись лупить всех подряд, нанеся не меньше увечий, чем сами нарушители спокойствия. Но их присутствие все-таки изменило ход сражения. Юноши растерялись, кто-то убежал. Совсем скоро драка окончилась. Керис попросила:
— Беги в аббатство, позови сестру Онагу, пусть захватит повязки.
Мегг исчезла. Те, кто мог двигаться, улизнули. Монахиня осмотрела оставшихся. Крестьянский юноша, которого ножом пырнули в живот, пытался вправить себе кишки. Надежды на то, что он выживет, было мало. Раненный в руку был не так тяжело ранен, только бы удалось остановить кровотечение. Врачевательница сняла с него пояс, набросила на плечо и затягивала до тех пор, пока кровь не потекла тоненькой струйкой.
— Держи так, — велела она и подошла к следующему — у того, судя по всему, была сломана рука.
У самой все еще болела голова, но целительница не обращала на это внимания. Прибежала Онага, с ней еще несколько монахинь. Через минуту появился Мэтью Цирюльник. Все вместе перевязали раненых. Самых тяжелых добровольцы вызвались отнести в женский монастырь.
— В госпиталь их, только в старый, не новый, — распорядилась настоятельница.
Керис встала с колен, но у нее закружилась голова, и она схватилась за Онагу.
— Что с тобой? — спросила та.
— Сейчас пройдет. Пойдем в госпиталь.
В старом госпитале раненых не оказалось.
— Эти идиоты отнесли их не туда, — разозлилась аббатиса, придя к выводу, что потребуется время, прежде чем люди поймут разницу между двумя заведениями.
Сестры прошли к новому госпиталю и в широкой арке, ведущей во дворик, увидели выходящих добровольцев.
— Вы отнесли их не туда! — резко бросила целительница.
— Но, мать Керис… — начал кто-то.
— Не спорь, времени нет, — нетерпеливо перебила она. — Просто отнесите их в старый госпиталь.
Во дворике настоятельница увидела, как парня с раненой рукой несут в палату с пятью чумными.
— Стойте! — в бешенстве крикнула аббатиса. — Что вы делаете?
— Выполняют мои указания, — послышался мужской голос.
Врачевательница обернулась. Брат Сайм.
— Не будьте идиотом. У него ножевое ранение. Вы хотите, чтобы он умер от чумы?
Круглое лицо монаха покраснело.
— Я не намерен испрашивать вашего одобрения моих решений, мать Керис.
На эту глупость она просто не обратила внимания.
— Всех этих раненых юношей нужно поместить отдельно от чумных, иначе заразятся!
— Мне кажется, вы слишком взволнованны. Думаю, вам лучше прилечь.
— Прилечь?! — Аббатиса пришла в бешенство. — Я только что их перевязывала и теперь хочу убедиться, что о них позаботятся. Но не здесь!
— Благодарю вас за помощь, мать Керис, и предоставьте мне осмотреть больных.
— Болван, да вы убьете их!
— Пожалуйста, оставьте госпиталь и успокойтесь.
— Ты не можешь просто так вышвырнуть меня отсюда, наглый мальчишка! Я построила этот госпиталь на сестринские деньги. Я отвечаю за него.
— Вот как?
Керис поняла, что Сайм намеренно вывел ее из себя. Он был в бешенстве, но держал себя в руках. Этот человек умеет строить планы. Быстро соображая, целительница замолчала и, осмотревшись, увидела, что монахини и добровольцы ждут, чем все кончится.
— Нужно помочь людям. Пока мы пререкаемся, раненые истекают кровью. Давайте заключим соглашение. — Настоятельница повысила голос. — Пожалуйста, уложите всех там, где они сейчас находятся. — Стоял теплый день, и пребывание на улице не представляло для больных никакой опасности. — Сначала посмотрим, что им нужно, а уж потом решим, где их разместить.
Для добровольных помощников и монахинь Сайм был чужаком, Керис же они знали, уважали и тут же послушались. Врач понял, что проиграл, и побагровел от ярости.
— Я не могу осматривать больных в подобных обстоятельствах, — бросил он и ушёл.
Керис обомлела. Только что ведь пощадила его самолюбие, а гордец в припадке раздражения бросил больных. Но, тут же забыв про Сайма, настоятельница занялась ранеными. Следующие несколько часов она промывала раны, накладывала швы, выдавала успокоительные настойки. Мэтью Цирюльник скреплял поломанные кости и вправлял вывихнутые суставы. Мэтью уже стукнуло пятьдесят, но он вырастил достойную смену: ему умело помогал сын Люк.
Когда целители закончили, наступил вечер, похолодало. Врачевательница с помощниками присела к стене дворика передохнуть, и сестра Джоана принесла всем по кружке холодного сидра. Керис, пока работала, отвлеклась от головной боли, но теперь опять заломило. Нужно пораньше лечь спать, решила она. Не успели допить сидр, как появился юный Джоши.
— Лорд епископ просит вас зайти к нему во дворец, когда вам будет удобно, мать-настоятельница.
Аббатиса поморщилась. Точно Сайм наябедничал. Сейчас ей совсем не до этого.
— Скажи, иду, — кивнула она и тихо добавила: — Чем скорее разделаюсь, тем лучше.
Допила сидр и устало зашагала по лужайке. Торговцы на ночь прятали товар и запирали его в сундуки. По кладбищу подошла ко дворцу и вошла в зал. Епископ Анри сидел во главе стола. С ним были Канон Клод, архидьякон Ллойд, Филемон и Сайм. На коленях у Мона сидел наглый кот Архиепископ.
— Пожалуйста, садитесь, — пригласил сановный церковник.
Аббатиса присела возле Клода, который тепло выразил участие:
— Вы, кажется, устали, мать Керис.
— После обеда я без перерыва обрабатывала раны мальчишек — следствие серьезной драки. Да и мне досталось по голове.
— Мы слышали об этой драке.
— И о перепалке в новом госпитале, — добавил Анри.
— Полагаю, поэтому вы меня и пригласили.
— Да.
— Мы построили новое здание именно для того, чтобы отделить больных заразными заболеваниями…
— Мне известна суть разногласий, — перебил Анри и обратился ко всем: — Мать Керис распорядилась, чтобы пострадавших в драке отвели в старый госпиталь. Брат Сайм не послушался. И на виду у всех соперники недостойно пререкались.
Сайм потупился:
— Прошу за это прошения, милорд епископ.
Анри пропустил извинение мимо ушей.
— Прежде чем мы двинемся дальше, хотелось бы кое-что прояснить. — Он переводил глаза с Керис на Сайма и обратно. — Я ваш епископ и — ex officio — аббат Кингсбриджской обители. Имею право и власть приказывать вам всем, и ваш долг повиноваться мне. Вы согласны с этим, брат Сайм?
Тот склонил голову:
— Разумеется.
— А вы, мать-настоятельница?
Чего спорить. Анри в полном своем праве.
— Да.
Она не сомневалась, что Анри достаточно разумен, чтобы не заражать драчунов чумой. Клирик продолжил:
— Позвольте мне определить позиции сторон. Новый госпиталь был построен на деньги сестер по распоряжению матери Керис. Она намеревалась предоставить место чумным, а также тем, чьи болезни, по ее мнению, могут передаваться от больных здоровым. Настоятельница считает, что важно разделить две категории больных, и полагает, что вправе, невзирая ни на что, настаивать на этом. Я прав, мать Керис?
— Да.
— Когда аббатиса задумывала новый госпиталь, брат Сайм находился в Оксфорде и с ним нельзя было посоветоваться. Однако он три года изучал медицину в университете и получил докторскую степень. Монастырский врач утверждает, что Керис, не пройдя курс обучения, а накопив лишь практический опыт, мало разбирается в природе болезней. Он же ученый врач, более того, единственный врач в аббатстве, да и во всем Кингсбридже.
— Именно так, — кивнул Сайм.
— Как вы можете говорить, что я не училась? — не выдержала целительница. — После всех тех лет, что я ходила за больными…
— Прошу тишины! — Анри повысил голос, и что-то в его тоне заставило настоятельницу замолчать. — Я как раз хотел сказать об этом. Ваш труд нельзя переоценить. Широко известно, как беззаветно вы трудились во время чумы; плоды этих трудов мы пожинаем до сих пор. Ваш опыт и практические знания бесценны.
— Благодарю вас, епископ.
— С другой стороны, брат Сайм — священник, выпускник университета и… мужчина. Приобретенные им знания необходимо учитывать при руководстве госпиталем аббатства. Мы не хотим терять его.
— Некоторые университетские преподаватели согласны с моими методами, — заметила Керис. — Спросите брата Остина.
— Брата Остина направили в обитель Святого Иоанна-в-Лесу, — вставил Филемон.
— И всем понятно почему, — добавила аббатиса.
— Решение принимать мне, а не брату Остину и не университетским преподавателям, — рявкнул епископ.
Керис поняла, что не готова для битвы за власть. Без сил, мысли путаются, голова болит, нет даже стратегии. Будь она в хорошей форме, не пришла бы сюда, выспалась, дождалась, пока пройдет голова, и встретилась с Анри, выработав план. А вдруг еще не поздно?
