в конец зала, командир увидел еще одну дверь. Звать Пола не хотелось, и он решил осмотреть ее сам. Детектор по-прежнему молчал. Убежденный в том, что дверь перед ними самая обычная, а вот за ней есть что-то интересное, командир решился. На двери не было никакой ручки, и он несильно толкнул ее, подозревая что та открывается во внутрь.
Эффект превысил его ожидания, дверь не открылась, она упала вместе с частью стены. Грохот разнесся по пустому залу, и Фриц подскочил к командиру, готовый помочь в случае опасности. Левский не отреагировал, ни на грохот, ни на друга, он продолжил смотреть в открывшуюся комнату.
Это тоже был зал, но определить его размер командир бы не взялся. Тут было темнее, чем в первом, поэтому и стены и потолок зала терялись в темноте. Единственным источником света был предмет расположенный примерно метрах в пятнадцати — двадцати от входа. Это был каменный алтарь, сделанный в виде какого-то существа, но Левский не взялся бы определить, что это за существо. Да он и не пытался, он просто не отрываясь смотрел на алтарь, чувствуя как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, а на душе становится легко и светло.
Фриц замер за плечом командира и тоже смотрел на алтарь. Левский знал это, его чувства обострились, по телу растеклась сладкая истома. Напряжения последних дней исчезли, тревоги связанные с происходящими в организации изменениями — растворились и стали неважными. Все казалось незначительным по сравнению с тем, что сейчас открылось ему.
— Ты чувствуешь это, Фриц? — негромко спросил он.
Инквизитор кивнул. Фриц прекрасно понял командира, и не просто был уверен, а знал, о чем думает его друг.
— Об этом должны узнать наши товарищи, — тихо сказал инквизитор, — ты ведь понимаешь это?
— Да, — кивнул командир, — и как можно быстрее, пока отщепенцы не запустили сюда свои лапы.
— Думаю, они не будут опасны, — ответил Фриц, — больше не будут, может даже прозреют, но сначала сообщим нашим. Сам понимаешь, о таком первыми должны узнать самые достойные.
Командир не ответил, его отвлекло появление Пола.
— Что там у вас? — голос ученого неожиданно разорвал тишину пещеры, и Фриц с Левским повернулись к нему.
— Мы нашли, — сказал инквизитор, — глянь Пол, думаю тебе понравится.
Ученый приблизился, на его лице застыло настороженное выражение. Полу не нравилась вся эта затея изначально, но он не могу сформулировать даже для себя, что именно было не так. Интуиция? Пожалуй да, именно она говорила что дело нечисто. Но одной его интуиции было мало, чтобы остановить перспективные поиски. Тут, около двери, его сомнения увеличились, но не так сильно, чтобы ослушаться приказа. А когда вход в таинственную пещеру был открыт, Пол даже успокоился, ему показалось, что зря он переживал, и теперь все будет хорошо.
Но потом ему снова стало не по себе. Казалось, что опасность возросла, но Пол не мог определить ее природу. В такие моменты он часто начинал злиться, это помогало уменьшить тревогу, сработало и сейчас. Пол решил проверить как дела у коллег, и поборов сомнения, отправился за ними. Детектора у него не было, но он был уверен, что тут чисто, что парни проверили все.
Фрица и командира он увидел почти сразу, и облегченно выдохнув, направился к ним. Что-то в облике коллег было не так, но Пол не смог определить что именно, да и любопытство исследователя гнало его вперед. Они что-то нашли, что-то явно не опасное, иначе не стояли бы так расслаблено. А значит, пора исследовать этот артефакт, понять насколько он может быть полезным.
Он приблизился, и мужчины расступились, давая ученому посмотреть на находку. Пол прошел между ними и вдруг замер, как вкопанный. Любопытство сменилось озабоченностью, затем тревогой, и наконец, он испытал смертельный ужас.
— Нет, — попятился ученый, — не может быть, надо уходить, срочно!
Паралич, наконец, отпустил его, и он посмотрел на коллег.
— Парни, срочно уходим! Немедленно! Это… — он не договорил, развернулся и побежал.
Но не успел сделать и три шага, как Фриц сбил его подсечкой. Пол успел выставить руки, больно ударившись ладонями о каменный пол, очки слетели и разбились, а он слепо зашарил руками пытаясь встать.
— Я помогу, — мягко сказал Фриц и, схватив его за руку, помог встать.
— Очки, не вижу, — простонал ученый, — парни, надо уходить, это что-то смертельно опасное, я чувствую, не могу точно вспомнить, но оставаться тут нельзя!
— Можно, — мягко ответил командир, — скоро ты это поймешь, идем, — он взял Пола за вторую руку, и они с инквизитором повели упирающегося ученого в сторону внутреннего зала.
— Нет! — Пол задергался в их хватке, — вас не могло так быстро достать! Вы же резистанты, но послушайте, нет! Отпустите! — заорал он, но инквизитор зажал ему рот ладонью.
— Смотри, — сказал он, — неужели ты не видишь? Это то, что мы искали.
— Ммм, — замычал тот, задергался, стараясь вырваться, но державшие его были сильнее.
Пол был не только высококлассным экспертом в поиске и идентификации артефактов, но и необычайно сильным резистантом. И, кроме того, мог оценивать других, оценивать то, насколько они способны защищаться против магии. В такие моменты он видел людей иначе, словно они были прозрачными. Но вместо внутренних органов, внутри людей Пол видел переплетения цветных нитей и полос. Чем толще и многочисленнее были эти нити, тем лучшим резистантом был человек. Внутри себя Пол всегда видел толстенные канаты — сложное плетение защит, и точно знал, что уже его-то никакое магическое воздействие не пробьет.
Но сейчас его «канаты» истончались и рвались один за другим. Защита не то, что не справлялась с неведомым воздействием, она просто растворялась, как сахар в кипятке, и Пол в ужасе бился в руках коллег.
— Он скоро поймет, — сказал Левский, — потащили.
Вдвоем они принесли Пола в зал, и положили около статуи. Тот уже не выдирался, на лице очкарика застыла гримаса ужаса. Сейчас было видно, что внешне артефакт напоминал человека, но рассмотреть детально его не представлялось возможным. При прямом взгляде на статую, зрение словно расфокусировалось, и получалось увидеть лишь свечение. А в боковом зрении статуя постоянно выглядела по-разному, то как мужчина, то как женщина, менялся не только пол, но и возраст, и раса, артефакт словно олицетворял всех кого только можно вообразить.
Пол попробовал
