— А я так, за компанию, — ответил Дима.
— Так, может, ну его на фиг, этого Эрика? — предложил Гриша, оглядев стоявшую поодаль Лейку.
Лейка выглядела неплохо: где надо — стройно, где надо — оттопыривается. Волосы черные — волной, глазищи карие блестят…
— Нельзя, — строго сказал Дима. — Любовь.
— Мы это судно можем до вечера проискать, — заметил Гриша. — Может, лучше с ними по радио связаться?
— Нельзя, — ответил Дима. — Тогда сюрприза не будет.
— Понятно, — кивнул Гриша. — Тогда подождите минут двадцать. Я в компьютере поищу об этом вашем «Хёбрисе». Может, найду чего полезного.
Дима не рискнул сказать «не надо».
Поиски заняли не двадцать, а сорок минут, зато увенчались полным успехом.
«Хёбрис» нашелся. Он принадлежал какому-то здешнему научному учреждению, занимавшемуся исследованиями шельфа. Более того, в команде судна даже Эрик обнаружился. Причем не какой-нибудь водолаз, а первый помощник.
— Повысили вашего Эрика, — сообщил пилот Гриша. — А так всё путем. Дали мне их координаты. За полчаса доберемся. У вас наличные? Тогда — платим и летим?
— Летим! — одновременно ответили Дима и Лейка.
Долетели за двадцать минут.
Ни Димка, ни Лейка раньше на вертолетах не летали. Хищник — тоже. Ему не понравилось. Фобии у него не было, зато «путешествовал» он в багажном, не звукоизолированном отсеке, так что пришлось ему весь полет пролежать с закрытыми ушами. Из-за этого он едва не пропустил момент десантирования.
«Хёбрис» стоял на якоре примерно в тридцати километрах (если считать по-сухопутному) от берега. Глубоководного аппарата на его палубе не было.
Когда над судном завис вертолет, команда не очень-то удивилась. Гриша крикнул им через мегафон по-английски, мол, принимайте гостей, скинул вниз лесенку — и по этой лесенке Дима и порядком перепуганная Лейка спустились на палубу. После чего вертолет развернулся и полетел обратно в Стокгольм. Но за пару секунд до того, как вертолет лег на обратный курс, с него, уже без всякой лесенки, прямо в воду десантировался еще один пассажир. На судне, впрочем, на его падение не обратили внимания. Вся команда, состоящая их трех шведов и одного негра, с изумлением глазела на Диму с Лейкой.
— Мы от Ротгара! — с ходу заявила Лейка. — Нужно срочно доставить вашего пассажира обратно в Стокгольм.
— У нас нет пассажиров, — сказал капитан. Он смотрел на Лейку с большим подозрением. Дима тоже не вызывал у него доверия. Но опасений они тоже не вызывали. Подумаешь, парочка тинейджеров.
— Есть, — по-английски сказал Дима. — Там, внизу. — Он показал на воду.
Простая логика. Если батискафа нет на палубе, значит, он — под водой. Правда, в батискафе мог быть кто угодно.
— Поднимайте его быстро — и возвращаемся.
— Быстро у нас не делается, — тоже по-английски ответил капитан. — И у меня другие указания. Господин Ротгар должен позвонить сам.
— Нельзя, — возразил Дима. — Телефонный разговор могут слышать другие люди. Будет очень плохо.
— У нас так не делается.
— А у нас делается! Это связано с русской мафией! — употребил свой второй по значению козырь Дима.
— Вы — русская мафия? — Обветренная физиономия капитана изобразила крайнее недоверие. — Хочешь меня надуть, паренек? Я звоню господину Ротгару! — И направился к рубке. Однако до рубки он не дошел.
Конечно, при свете дня Хищник выглядел не так эффектно, как в ночном мраке. Но на экипаж «Хёбриса» он произвел сильное впечатление.
Правда, у капитана оказался пистолет. Это стоило ему не очень тяжелого, но болезненного повреждения предплечья.
— Господи, что же это? Как же это? — прошептала Лейка.
Она протянула руку, но дотронуться не решилась.
— Я не знал, я ничего не знал… — пробормотал по-шведски капитан, нервно сглатывая слюну. Старший помощник по имени Эрик перегнулся через фальшборт. Его вывернуло.
— Богом клянусь, я ничего не знал. Он сказал: это эксперимент. Он сказал: обезьяна, лечение в глубоководной капсуле, эксперимент по программе ЮНЕСКО… Сам не понимаю… Богом клянусь: мы видели обезьяну, зверя…
Тут капитан осекся, бросил испуганный взгляд на Хищника. Хищник его не слышал. Он сидел на палубе. Голова Карлссона — бугристый шар, покрытый сгустками черной крови, — покоилась у него на колене. Хищник плавно раскачивался, бормотал что-то… Будто ребенка укачивал.
— Как он? — осторожно спросил Дима.
Хищник не ответил. То ли не понял, то ли просто не стал отвечать. Ноздри Карлссона — два розоватых отверстия в маске запекшейся крови — время от времени вздрагивали. Только по этому признаку и можно было сказать, что Карлссон — жив. Его глаза, чистые, широко открытые, казались слепыми, мертвыми.
Минут десять назад батискаф, вернее батисферу, извлекли из воды и опустили на палубу. Разгерметизировали люк. Хищник нырнул внутрь. Дима на всякий случай стоял наготове: если кому-нибудь из шведов, не скрывавших своей антипатии к пришельцам, придет в голову задраить люк, Хищник тоже окажется в ловушке. Нет, Дима не рассчитывал, что ему удастся справиться со здоровенными шведскими моряками, но тут достаточно выиграть пару секунд…
Никто из команды напасть не рискнул, и через полминуты Хищник выбрался наружу с Карлссоном на руках. С телом Карлссона…
Капитан снова начал оправдываться…
— Мы вам верим, — наконец прервал его излияния Дима. — Мы знаем, он умеет… В общем, это типа гипноза.
— Гипноз? — ухватился за предложенное объяснение капитан. — Да, это многое объясняет. Надо сообщить в полицию, — заявил он решительно.
Полез в карман правой рукой, по привычке, сморщился от боли — и достал сигарету левой рукой.
Матрос-негр дал ему прикурить.
— Вызывать полицию и медицинский вертолет…
— Нельзя, — возразил Дима по-английски. — Если его (кивок на Карлссона) не спрятать, его убьют. Русская мафия.
Капитану не очень хотелось встречаться с полицией. Такая встреча могла закончиться для него тюрьмой. Пусть шведские тюрьмы — одни из самых комфортабельных в Европе, а заключенных на уик-энд отпускают домой, всё равно тюрьма — это тюрьма.
— Ты не знаешь шведской полиции, русский парень, — сказал капитан. — А твоему другу надо в госпиталь. Или он умрет.
— Зато я знаю русских киллеров. Не надо полиции. Плыви к берегу. Мы сумеем его спрятать. Если его не спрятать, его убьют. Это внутренний конфликт русской мафии. Очень опасно. Для всех.
Дима очень сомневался, что шведская медицина сможет реально помочь Карлссону. Если кто-то и способен ему помочь, так это его сородичи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
