— Открой, пожалуйста, глаза, — поразительно вежливо попросил мужчина, едва ощутимым движением руки заправляя ей за ухо мешающие тщательному осмотру вьющиеся прядки волос.
Как бы отчаянно она не старалась сопротивляться, все оказалось напрасным. Веки очень послушно поднялись вверх, а острое зрение подметило сразу несколько отвратительных деталей: у него удивительно красивые темно-карие глаза, лишь отдаленно напоминающие глубокий и выразительный взгляд черных очей Дамона; великолепная улыбка, сияющая в пол лица, точно солнце на бескрайних просторах чистого летнего неба; и забавная сеточка мелких морщин пролегает от уголков губ, сообщая миру о любви этого парня к искреннему смеху.
— Что это, черт возьми, значит? — ошалело захлопала Фрэнки ресницами, желая проморгать оптический обман. — Кто ты такой?
— Действительно невежливо с моей стороны скрывать свое имя, — еще шире разулыбался юноша, с самым невинным видом опускаясь рядом с девушкой на колени. — Дамон Сальваторе, — галантно целуя изящную ладонь с длинными тонкими пальцами, унизанными кольцами, представился он, а потом негромко добавил, — Младший.
— Дамон? — на всякий случай переспросила итальянка, отгоняя подальше мысль о головокружении. Она как бы машинально подняла свободную от хватки мягких пальцев руку и провела ею по его щеке, надеясь тем самым уловить хоть одну мысль ее обладателя. И тут же забыла о любом проявлении коварства, потому как кожу обожгло теплом, а скорее даже жаром. Да быть того не может! — Ты — человек?
Только крайней степенью изумления девушка могла объяснить свое неуместное на данный момент поведение и граничащее с идиотизмом любопытство, однако сомнений быть не могло — бессмертные не обладают таким четко работающим сердцем, не могут похвастаться пламенным румянцем, который присутствовал на щеках этого красавчика… А еще они не могут входить в чужой дом без приглашения, о чем вампирша вспомнила в первую очередь. Ее приятель сделал все от него зависящее, дабы оградить свою принцессу от посягательств других кровопийц. Даже под действием Силы она не смогла бы пригласить в дом кого-то еще.
— На половину, — охотно поправил ее мужчина, целью которого было как можно больше рассказать о себе до наступления темноты. — А на половину — вампир. Родной сын твоего дружка и Катрины. Тот, кто пришел отомстить за смерть матери путем троекратного убийства.
— Спасибо за откровенность.
Кажется, она начинала понимать происходящее, за исключением некоторых ключевых деталей. У Дамона есть сын? Притом не от какой-нибудь милой и душевной леди, а от самой мадам Стервы! Что ж, многообещающее начало. Только вот что интересно…
— Нет, детка, они не виделись после превращения отца, — мгновенно ухватил суть ее размышлений Сальваторе, все это время заворожено наблюдавший за беспокойным шевелением ее губ. — Он предпочел нас заменить этой дрянью, а затем навсегда вычеркнул из жизни, точно мы были для него пустым местом.
Фрэнки кивнула на тот случай, если от нее ждали какой-то реплики, а затем принялась лихорадочно разбираться в потоке только что озвученных новостей. Допустим, ее друг и вправду обзавелся потомством еще в незапамятные времена, а по словам его отпрыска так и вовсе в бытность человеком… "Ох, какой же это все-таки бред" — отвесил емкий комментарий внутренний голос, в то время как тело напрочь отказывалось подмечать некоторые очень немаловажные детали. Например, жадноватые прикосновения рук, блуждающие вокруг бедер. Но девушка лишь лениво хлопнула наглого "сынулю" по загребущим лапкам и постаралась принять вертикальное положение, за которое пришлось бороться с подкашивающимися ногами.
Вернувшись к сути размышлений, она вдруг ощутила на своей шее горячее дыхание и совсем было уже собралась высказаться по этому поводу, когда поняла, что начинает "слышать" его. Тихо и неуверенно, как будто он пытался что-то прошептать ей.
Затем…о какой "дряни" болтал этот великовозрастный подросток? Она надеялась, что не о Елене, потому как в противном случае ей стоит в течение следующих двадцати секунд свернуть мальчишке шею, не заботясь о последствиях. Никогда прежде девушке не приходилось слышать такой концентрированной ярости, злобы и лютой ненависти в голосе. Неясным оставалось одно: как девятнадцатилетняя девочка могла разделить явно придурковатую семейку, распавшуюся полтысячи лет тому назад? Видимо, у нее сейчас лопнет голова, потому что…
— Эй, ты совсем офигел? — возмутилась итальянка, со всей силы прижатая лопатками к стене. Кажется, ей окончательно разонравилось развитие ситуации и то, с каким диким блеском в черных…черт, темно-карих глазах вампир смотрит на нее. А потом, точно по взмаху дирижерской палочки, "ожил" Стефан, все это время тщетно пытающийся привлечь внимание юноши на себя едва ли громкими хрипами и короткими обрывками нечленораздельных фраз вроде как угрожающего содержания.
Фрэнки повернула голову в сторону раненого вампира и зарычала от ярости, только сейчас вспоминая, какую тварь следует отблагодарить в первую очередь. Оскалив зубы и позволив звериному рычанию срываться с губ, она как следует вцепилась ногтями в уже совершенно незнакомое лицо и стала вспоминать о местонахождении своего любимого ножичка. К ее выразительному негодованию, на запястьях тут же сжались одуряюще теплые пальцы, а затем резко отдернули ее ладони, оставляя на обеих щеках глубокие кровоточащие царапины.
— Советую запомнить на будущее: не связывайся с вампирами гораздо старше себя, — вежливо и с улыбкой проронил Дамон сквозь плотно сжатые челюсти, мгновенно убирая с помощью Силы любые проявления возможного сопротивления. — Обычно, это очень плохо заканчивается. Тебе не нравится то, что я делаю?
Он нарочно придвинулся ближе, подушечками пальцев очерчивая контур презрительно поджатых губ, а потом громко и прерывисто рассмеялся, наблюдая за ее слабенькими попытками хотя бы сжать ладони в кулаки.
— Даже ламии рядом со мной — никто, — поделился мужчина своим давним наблюдением. — Хотя будь ты на парочку столетий старше, мы бы отменно повеселились.
"Да пошел ты!" — очень выразительно высказалась она глазами, с сожалением констатируя практически полную парализацию всех частей тела.
— У меня сегодня хорошее настроение, а потому я не стану обижаться, — продемонстрировал Сальваторе невиданные доселе джентльменские качества, ощущая в себе новый прилив вдохновения. Кажется, он уже знал, какое развлечение отнимет у него следующие два часа жизни.
Фрэнки продолжала осваивать технику убийственного взгляда, хотя не могла и сосредоточиться на объекте своей ненависти. Воздух вокруг провонял запахом человеческой крови, источник которой ей никак не удавалось определить. Она уже разобрала его на составляющие, определила кучу вкусовых подробностей, пару раз потеряла контроль над пылающей посреди глотки жаждой, но так ничего и не добилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
